Вы знаете, как обозначить на казахском человека, который напивается на праздниках и устраивает «концерты» или кандидатов в президенты, которые участвуют в выборах, чтобы создать видимость конкуренции? Команда проекта Janasozdik — современного словаря казахского сленга — как раз занимается тем, что даёт название вещам, которые существует в реальности, но не имеют имени в казахском языке.
Над проектом работают пять человек: Тина, Максат, Ринат, Жалгас и Батыр. Все они живут в разных городах: Атырау, Алматы и Лейден (Нидерланды).
Тина занимается аккаунт-менеджментом и диджитал-маркетингом. Максат работает СММ-щиком на «Радио Азаттык» и занимается переводами, а Ринат — дизайнер, который специализируется на разработке логотипов.
В проекте есть люди с профессиональным лингвистическим и переводческим образованием, а также профессионалы, которые консультируют проект со стороны. «В Janasozdik нас всех связывает любовь к казахскому языку и желание развивать его», — говорит Ринат.
Тина относит Janasozdik к проекту в сфере edutainment — игровое обучение. Свою миссию команда видит в создании казахского сленга. Они хотят дать название существующим в реальности вещам, которым нет имени в казахском языке. Например, слово «байнер» — это человек, которые разбогател, снимая вайны, «тойбастард» — гость, который напился и испортил праздник, а «сәндидат» — человек, который участвует в выборах, чтобы создать видимость конкуренции. Ещё одна задача проекта — создать единую базу казахского сленга.
Проект можно назвать казахской версией американского Urban Dictionary, потому что именно он послужил источником вдохновения для команды Janasozdik (ЖС).
В 2016 году Тина перевела несколько слов из Urban dictionary на казахский язык и начала выкладывать их в своем фейсбуке. Сообщество откликнулось: записи начали комментировать и репостить. Затем знакомые Тины предложили продолжить затею. В команде языковых энтузиастов набралось 30 человек и 4 января 2017 года на фейсбуке появилась страница Janasozdik.
Максат: Сначала мы бурно придумывали слова и публиковали их на фейсбуке, а потом открыли страницу в инстаграме. Весь 2017 год мы потихоньку работали, а в 2018 был застой, потому что каждый был занят своими делами. В конце 2018 года мы решили вернуться к проекту и отсеять лишних участников, в итоге нас осталось пять.
Команда Janasozdik
«Как у любого молодого онлайн-проекта, у нас нет четких разделений обязанностей. Мы все стараемся создавать слова или адаптировать их на казахский, редактировать, публиковать и продвигать», — говорит Тина.
Так, основная задача Рината — разработка дизайна, но наряду с этим он продумывает долгосрочную стратегию, а также создает слова и занимается редактурой. Именно Ринат придумал самое популярное слово Janasozdik — «оразавр».
В 2018 году на аккаунт было подписано около четырех тысяч пользователей, а в 2019 году, по словам Максата, цифра начала расти. Тина обосновывает это так: «В 2019 году в стране было много политических событий и мы старались отслеживать их, создавать слова, которые связаны с ними. Например, появились слова «сәндидат» и «нұрсылтаун», которые больше остальных получали шейров, лайков и комментариев. Я думаю, когда ты улавливаешь общественное настроение людей и вербализируешь то, что и так уже в головах, это влечет за собой прирост аудитории».
Сейчас на аккаунт Janasozdik в инстаграме подписано около 6 700 человек. Максат говорит, что на этой площадке много хейтеров, а на фейсбуке — доброжелателей. «У них, я предполагаю, больше свободного времени, чтобы создавать слова, дискутировать и так далее. А на фейсбуке сидят люди постарше. Все они экономически активны, у них семьи и меньше свободного времени на более детальное обсуждение», — говорит Тина.
Также, страницы ЖС есть в ВК, Телеграме и Твиттере.
Быть деликатными и дружелюбными по отношению ко всем группам населения. «Когда мы шутим на чувствительные темы, это всегда опасно: не знаешь, кого заденешь в этот раз. Если критика обоснованная, мы учитываем замечания, но всем не угодишь», — говорит Тина. «Если в негативных комментариях есть зерно правды, мы пересматриваем слово или можем удалить и опубликовать новое. Но если это спор ни о чем, то мы ничего не меняем».
«Например, уничижительные прозвища определенных социальных групп — своеобразный хэйт-спич, но ещё и жаргон, а так как это словарь сленга, который отражает реальность, мы должны внести это слово хотя бы на наш сайт», — говорит Максат. Например, слова «мамбет» и «мәңгүрт».
«Вопрос очень политический», — считает Тина. «То ли использовать дескриптивный метод, согласиться с тем, что есть в обществе и написать так, как есть. Либо использовать прескриптивный метод и как бы сказать: “нам бы хотелось, чтобы это было иначе и поэтому мы подтянем вас к нашему этическому стандарту”».
Это вечная борьба — даже внутри команды мы всё время пытаемся найти золотую середину.
Одно из слов, над которыми команда долго спорила, — «секспат». Слово поддержали все, кроме Тины.
«Когда мы говорим “секспат”, вряд ли кто-то будет думать про 45-летнюю женщину из Колумбии, которая начала встречаться с 25-летним казахом. Всегда будет наоборот: 50-летний англичанин и 25-летняя казашка. Вопрос опять-таки касается феминизма и мизогинии. У нас есть своя казахскоязычная либо двуязычная аудитория и мы не хотим распространять хэйт, негатив по отношению к какой-то части общества. В данном случае к экспатам», — говорит Тина. Но секспаты имеют место быть в казахском обществе, поэтому слово было опубликовано.
Максат: Как и везде, люди не готовы к новизне. Когда что-то новое появляется в любом обществе, это становится угрозой старым устоям и мышлению, поэтому люди выступают против. Будто если новые слова заполонят язык, он испортится, хотя это не так. Новое должно появляться, от этого старое не умрет.
Тина: Я бы добавила, что у многих наших подписчиков, в жизни которых казахский язык доминантный, есть отношение к языку как к красивой книге, которую ставишь на полку и сдуваешь с нее пылинки, боясь испортить. Но язык так не развивается.
Если язык не используется массами, он умирает.
Нашим контентом, который не очень академический или литературный, как принято думать о казахском языке, мы стараемся максимально либерализовать язык. Хотим показать, что можно смеяться и играть с этим языком, создавать современные слова, которые будут описывать обычную жизнь.
«Казахский язык — это не только язык Абая и других классиков, он принадлежит тем, кто пользуется им здесь и сейчас. Язык постоянно нужно апдейтить, это не святыня, а инструмент для коммуникации», — говорит Максат.
Например, многие пренебрежительно относятся к западному диалекту казахского языка, но Максат считает его самым прогрессивным по удобству произношения и артикуляции. «Чем короче слово, тем оно удобнее. В английским «going to» превратилось в «gonna». Так же литературное «ойласаңшы» в Шымкенте стало “ойласай”, но на западе пошли еще дальше и стали использовать “ойлашиш”, — говорит Максат. — Это своеобразная эволюция языка в фонетическом плане».
Максат: Казахский язык — молодой язык. Это нормально, что он сейчас не так популярен, но чтобы исправить ситуацию лидеры мнений и инфлюенсеры должны заговорить на казахском, тогда и остальные подтянутся.
Ринат: Я не полностью согласен с Максатом. По-моему, казахский язык станет сильным тогда, когда на нем будут появляться новые идеи и продукты. Например, NINETY ONE — это качество. Видя это качество, люди тянутся к нему. Перевести книгу о Гарри Поттере на казахский язык — это хорошая идея. Но еще лучше — создать что-то на казахском и заинтересовать этим весь мир. Кто-то двигается в музыке, кто-то в клипмейкинге, а кто-то снимает фильмы. Здесь у нас цель одна, но каждый должен делать своё.
Когда страна заговорит на одном языке, мы действительно будем чувствовать себя гражданами одного государства.
Тина: Не всё прекрасное, что создается, должно приносить деньги. Но у нас есть идеи вокруг этого проекта. Например, создать свой мерч. Не думаю, что мы много заработаем, но сможем увеличить аудиторию. Также думали помимо классического мерча — футболок, наклеек и блокнотов — создать свою настольную игру, но пока еще не созрели.
До середины марта члены команды сами придумывали все слова. «Мы поняли, что работать впятером можно, но это медленно», — говорит Максат. К тому же, в инстаграме были пользователи, которые часто предлагали свои идеи. Поэтому в середине марта у Janasozdik появился телеграм-чат, куда «евангелисты», как их называет Ринат, могут присылать слова и обсуждать их вместе с админами и другими участниками группы. Благодаря этому количество публикуемых слов увеличилось.
«Чат нужен для того, чтобы люди предлагали новый сленг, а мы оставили за собой право модерировать и публиковать его, — говорит Тина. — Со временем, когда появится вебсайт, именно это мы и будем делать. Так же, как Urban Dictionary».
Весь 2019 год команда потратила на то, чтобы создать сайт. «Сейчас он готов, но мы исправляем некоторые технические моменты», — говорит Тина.
На нем пользователи будут создавать слова и предлагать их для публикации. Всё то же самое, что есть сейчас, только вместо пассивного чтения пользователи смогут участвовать в создании нового контента.
Ринат: Если чтобы быть составителем обычного словаря, ты должен быть ученым со степенью, то здесь мы даем обычным людям писать свой словарь.
99% наших слов, которые мы публикуем, никогда не войдут в обычный толковый словарь. Возможно, 50% из них никогда не войдут в лексикон наших читателей, но мы не перестанем создавать новые слова. Некоторые из них просто будут ждать своего случая, времени и поколения, чтобы войти в язык.
Получай актуальные подборки новостей, узнавай о самом интересном в Steppe (без спама, обещаем 😉)
(без спама, обещаем 😉)
