«К 2025 году мы сможем провести прайд-марш»: интервью с инициатором ЛГБТК+-вечеринки Амиром Шайкежановым

1 июля в Алматы состоялась ЛГБТК+-вечеринка в честь окончания Месяца гордости. На ней прошли выступления drag-артистов и певицы Dequine.

Редакция STEPPE поговорила с организатором вечеринки Амиром Шайкежановым о работе клуба Amirovki, его истории как открытого гея в Казахстане и планах на прайд-парад в стране. 

— Почему вы решили организовать ЛГБТК+-вечеринку?

— Последние семь лет я регулярно провожу вечеринки в концепции «безопасного пространства» для ЛГБТК+-комьюнити. 

Изначально они проводились у меня дома, и поэтому их прозвали «амировками». 

Раньше мы встречались каждую неделю, а сейчас у меня работает бар. Так что подобные встречи нам не в новинку. В этом году к окончанию Месяца гордости мы решили сделать нечто масштабное, чтобы напомнить самим себе о том, насколько яркое, разнообразное и вдохновляющее сообщество у нас есть. На вечеринке было большое дрэг-шоу и выступление Dequine.

— Как люди узнавали о вечеринках?

— Мы ведем соцсети, а также нам помогает сарафанное радио. В Алматы не так много мест, где в приоритете комфорт и безопасность гостей, а особенно квир-людей. Поэтому на амировки часто приходят и гетеросексуальные люди. 

— Увеличивается ли количество людей, посещающих бар?

— Да. Бар — это наш социальный бизнес, однако также у нас есть и некоммерческие проекты. Например, мы поддерживаем шелтер Alma-TQ для транс-персон, содержим ЛГБТК+-комьюнити-центр, проводим конкурсы и даем возможность найти себя для начинающих дрэг-артистов и артисток. Можно сказать, что мы развиваемся по всем этим направлениям.

— Почему вы решили позвать на выступление именно Dequine?

— Изначально мы хотели пригласить другую артистку, но она отказалась по личным причинам. Поэтому мы решили пригласить Данелю. Нам казалось, Dequine — слишком большая звезда, чтобы приглашать ее к нам. Но все же она согласилась.

— Вы не боялись, что из-за присутствия Dequine вечеринка получит большую огласку в сети и бар окажется под огнем критики?

— Конечно, мы понимали, что есть риски, но фанбаза Dequine показалась нам лояльной, так как сама певица разделяет наши ценности. К тому же она не делала репостов о своем участии в вечеринке. Но все же серьезных переживаний на этот счет не было. Тем не менее мы сделали все, чтобы вечеринка прошла безопасно.

— Бывали ли в принципе какие-то случаи гомофобной реакции на вашу деятельность?

— Не помню, чтобы мы были кому-то интересны в этом плане. Я считаю, что наше население в целом физически не агрессивное. Есть ощущение, что «гомофобить» в интернете — это привычка, а не искренние взгляды людей. 

— Как вы пришли к мысли о создании амировок?

— В 2016 году через интервью изданию VOXPOPULI я совершил публичный каминг-аут. Часть людей, которые поддержали меня в тот момент, начали приходить на «амировки». На них мы обсуждали все: от книг Карла Маркса до новых релизов Beyonce. Со временем круг людей стал разрастаться, и из квартирников это превратилось в полноценные мероприятия. Так что сейчас амировки и наш центр Safe Space — уже большое комьюнити. За выходной день только в бар приходят около 300 человек. 

Иногда я останавливаюсь и пытаюсь осознать, насколько же большой проект мы создали. Особенно сильно я почувствовал это во время выступления Dequine на Pride вечеринке.

— Помимо Dequine, на сцене выступили дрэг-артисты. Как в Казахстане развивается это искусство?

— Полтора года назад мы с партнером и командой амировки решили поддержать начинающих дрэг-артистов и артисток и организовали шоу DragOn. Это конкурс для начинающих артистов, у которых есть много идей, но нет опыта и площадки. За три сезона шоу собралось около 40 участников. Дрэг-артисты, выступавшие на вечеринке, — резиденты этого шоу. 

Ненамеренно получилось так, что выступления на DragOn в основном более театрализованные: драматические, трагические и комедийные. Многим нашим артистам нравится добавлять социальный подтекст в свои выступления. 

В последнем сезоне у нас выступило 18 человек: среди них и дрэг-королевы, и дрэг-короли, и гипер-королева, и гипер-король. 

Артисты и артистки растут. Им становится тесно только на одних выступлениях, поэтому в августе в Астане пройдет конкурс «Дива Центральной Азии» от местного квир-клуба, на котором я буду одним из судей.

— Как вы представляете себе идеальные мероприятия по случаю прайда?

— Для меня это огромный ивент во Дворце Республики (смеется). 

Но наша главная цель — проводить мероприятия, которые укрепляют чувство внутреннего достоинства квир-комьюнити, чтобы преодолеть ощущение, что мы все время должны находиться в полутьме подвалов. 

Мне бы хотелось, чтобы ивенты сопровождались элементами торжественности и, конечно же, с разных артистов. 

— Как вы думаете, возможно ли когда-нибудь провести прайд-парад в Казахстане?

— Мне кажется, что это возможно в ближайшие пару лет. У нас уже проходят феминистские марши. Я думаю, что со временем потребность в гражданской активности внутри сообщества будет расти. Однако пойдет ли государство на диалог со своим населением? Правительство боится собрания людей. Я верю, что, например, к 2025 году мы сможем провести прайд-марш.

— Возможно ли в казахстанцах воспитать толерантность к ЛГБТК+-комьюнити?

— Конечно, казахстанцы ведь не дикари. Зачастую причиной нетерпимости становится недостаток информации, поэтому важно повышать видимость квир-комьюнити, говорить, вступать в дискуссии как на казахском, так и на русском. Мне кажется, что в Казахстане все же большинство людей разделяют ценности инклюзивности и принятия друг друга. 

Нам нужно время, чтобы уйти от влияния России, в которой сейчас поощряется гомофобия, и тогда у нас получится услышать собственные голоса. Мы можем спорить и не соглашаться друг с другом, но все же стоит ценить, что мы друг у друга есть.

— Как вы решились рассказать о своей ориентации?

— В 2013 году я стал вливаться в квир-комьюнити. Тогда у меня начали появляться друзья, которые помогли мне принять себя и избавиться от внутренней гомофобии. Это были мои бывшие коллеги по проекту Kok.team: Анатолий Черноусов и Данияр Сабитов. Они вдохновили меня говорить о своей ориентации открыто. В определенный момент я понял, что у меня есть образование, работа и место жительства. В худшем случае я могу уехать, но сейчас есть возможность открыто рассказывать о себе. Так пошли первые интервью. С тех пор я вижу себя в роли человека, который может формировать и увеличивать видимость квир-комьюнити через инфоповоды и интервью. 

Из последнего, вызвавшего бурную реакцию, был мой пост в Инстаграм, где я вместе со своим партнером в казахской тюбетейке. В нем говорилось о том, что я гей и я казах. Это мои идентичности, от которых я не буду отказываться. В комментариях под фотографией были и угрозы, и оскорбления, но и поддержка тоже.

— Как к вашему каминг-ауту отнеслись друзья и родители?

— Родители долго принимали, но в итоге реакция была нормальной. Моя мама больше переживала за мою безопасность и о том, что я буду одиноким. 

Во время каминг-аута я понял, что идея о казахском обществе как гомофобном неверно. Большинству скорее безразлично. Существует группа людей, которые активно продвигают свои гомофобные взгляды, а есть те, кто следуют за ними, потому что «так принято».

— Вы можете рассказать историю знакомства со своим партнером?

— Мы оба из Караганды и познакомились через общих друзей. Около года мы просто общались, а в одну из моих поездок в Караганду это перешло в романтические отношения. Он переехал в Алматы и с тех пор мы официально вместе. Три года назад он сделал мне предложение, поэтому мы надеемся на оформление брака в Казахстане, но пока это невозможно. Но я все равно называю его мужем. 

— Можно ли сказать, что с каждым годом в Казахстане повышается толерантность к ЛГБТК+-комьюнити?

— Скорее да, чем нет. По мере роста одного явления возникает ее оппозиция. Поэтому иногда кажется, что чем дальше мы движемся, тем большее сопротивление оказывается. Но это способ развития общества. Я думаю, однажды мы придем к пониманию, что мы все разные и это нормально.