«Самое главное — это сила духа»: интервью с Nomad Stunts об особенностях профессии каскадеров

Nomad Stunts — каскадерская группа, часто привлекающаяся к съемкам в голивудских и европейских фильмах. Также она известна работами со стриминговыми сервисами Netflix и HBO, съемками в картинах российских и казахстанских постановщиков и недавним участием в новом проекте режиссера Ридли Скотта.

Редакция STEPPE поговорила с участниками Nomad Stunts Темирханом Турсынгалиевым и Аидой Курбановой и заместителем руководителя группы Нурланом Алтаевым о том, что значит быть каскадером, в чем заключается феномен группы и чему отечественной киноиндустрии стоит поучиться у зарубежной.  

Темирхан Турсунгалиев — молодой каскадер Nomad Stunts

Если говорить о каскадерстве в целом, то с чего нужно начинать? 

За каскадерской профессией обычно стоят дисциплина и спорт, являющиеся неотъемлемыми частями друг друга. В первую очередь, каждый каскадер должен быть физически подготовлен. Во-вторых, не менее важна психологическая подготовка, потому что мы нагружаем не только свое тело, но и проходим через большое количество стресса — давление со стороны начальства, сложности на работе или элементарный первобытный страх перед трюком. 

Ты должен доверять своему телу и психологическому фону и быть уверенным в том, что сможешь пройти испытания, не сломавшись духом.

Важными для каскадера качествами я считаю уверенность в себе, хорошее психологическое развитие и легкое спортивное телосложение. 

Какие есть деления в каскадерской работе? 

Молодые каскадеры часто участвуют в зрелищных драках вместе с другими актерами и иногда даже выполняют роль дублеров. В фильмах их расстреливают, убивают и закалывают разными способами. Специалисты по пиротехнике занимаются взрывами, дымами и всеми визуальными спецэффектами. 

Другие каскадеры занимаются тросами, оттяжками и позволяют нам совершать большие прыжки, отлетая на два-три метра. Постановщики — хорс-мастера — несут ответственность за лошадей, обучают их и готовят к съемкам. Файт-мастера ставят драки и готовят каскадеров к ним, а постановщики трюков и экшн-операторы — это люди, на которых завязана вся экшн-съемка как тоже своего рода непростое искусство. 

Мы не зациклены на одном определенном направлении, а стараемся заниматься всей каскадерской деятельностью. Высотные падения, горения, драки, отыгрыши — это базовая часть, после усвоения которой можно прокачивать более узкую специализацию. 

Какой проект был самым запоминающимся? 

Для меня наиболее яркими оказались съемки картины «Мулан», которые проходили в Новой Зеландии около четырех лет назад. Это был хорошо профинансированный проект с качественной организацией. Помимо удовольствия от хороших условий работы, мы также смогли насладиться самой страной и ее живописной природой, которая послужила декорациями во множестве картин — в том числе и в серии культовых фильмов «Властелин колец». 

Одним из самых веселых проектов был фильм «Томирис», который мне, с точки зрения каскадера, понравился благодаря интересной работе, прекрасному коллективу и хорошим условиям. 

Также запомнился сериал «Воин», снятый в Южной Африке и опубликованный на Netflix. Работа была интересной, потому что основную часть сериала составляли экшн-сцены. К тому же, на этих съемках был прекрасный коллектив зарубежных каскадеров, благодаря чему мы проделали качественную работу с хорошими постановками. 

Как ваша сфера деятельности пережила пандемию?

Пандемия сильно ударила по кинопроизводству всего мира и изменила сферу бизнеса, поэтому каскадерскому составу тоже пришлось нелегко. Суть каскадерской работы — это движение, тренировки и постоянное обучение себя чему-то, поэтому мы не могли бездействовать и прятаться дома. Да, мы остались без киношной работы, но все-таки были маленькие подработки, ведь помимо съемочных площадок мы можем работать с лошадьми и участвовать в развлекательных шоу. 

Чем зарубежный кинематограф отличается от местного?

Зарубежные киностудии часто скрывают подробную информацию о проекте до начала съемок во избежание утечки конфиденциальной информации, которая может просочиться в СМИ и сократить потенциальные просмотры фильма. 

Отечественное кинопроизводство сильно отличается от зарубежного. Дело не только в финансировании, хотя оно тоже оказывает большое влияние, но и в рабочем подходе и отношении к специалистам. Наш кинофронт еще только развивается, а заграницей он уже представляет собой проработанную машину, идущую полным ходом. 

Работать за рубежом гораздо комфортнее, но в то же время этот комфорт может тебя расслабить. Люблю отечественное кинопроизводство за то, что оно поддерживает тебя в форме и не дает расслабиться. 

Местному кинематографу еще нужен опыт, которого он старается набираться. На западе кино появилось раньше и развивалось гораздо быстрее, чем здесь, но сейчас мы тоже понемногу набираем обороты. 

Не знаю, когда наше кино достигнет зарубежного уровня, но уверен, что с каждым разом оно улучшается. Думаю, нам нужно продолжать работать и делать то, что мы умеем делать. В итоге получится хороший продукт. 

Как часто случаются несчастные случаи?

Не сказать, что часто, но, к сожалению, случаются. Бывает, что мы недостаточно страхуемся или не до конца оттачиваем навыки, а иногда играют факторы, которые мы просто не способны заранее предусмотреть. 

Что бы ты ни делал в каскадерской работе, ты никогда не можешь быть на сто процентов уверен в своей безопасности. Здесь всегда есть риск. 

Конечно, мы пытаемся себя застраховать, выполняя работу максимально безопасно и качественно, но в то же время мы готовы рисковать и получать травмы. 

За границей хорошо продуманы законы — все каскадеры там имеют страховку после подписания договора и получают компенсацию в случае получения увечий.

В Казахстане же все работает не так. 

К сожалению, на данный момент мы не можем застраховать себя от получения травм во время съемок в кино, потому что многие страховые компании понимают, что относительно обычных людей мы чаще получаем травмы и просто за это не берутся. Надеюсь, что со временем этот вопрос будет поднят, ситуация нормализуется и наши каскадеры тоже будут застрахованы. 

Одним из моих первых выступлений было горение на столичном шоу четыре года назад, когда я только начинал каскадерскую деятельность. Трюк заключался в том, чтобы проскакать перед публикой горящим на коне. В процессе я почувствовал, как мой специально созданный металлический костюм прогорел. 

Согласно технике безопасности, я должен был сразу же его сбросить, чтобы не обжечься, но каскадерское упрямство не дало мне этого сделать. В результате я получил шрам или, как мы называем, каскадерскую метку. 

В самом начале я почувствовал только запах гари, но после того, как прилив адреналина поутих, меня ожидала незабываемо мучительная ночь. В такие моменты ты понимаешь, что быть каскадером — это проходить через боль, страх и острую необходимость в некоторые моменты кому-то что-то доказать. 

Есть ли границы у каскадерского упрямства? 

Границы есть. Мы идем на риск, а не на суицид. 

На своей практике я еще не встречал трюков, от которых нам приходилось отказываться. Конечно, бывают опасные элементы, которые мы пытаемся сделать безопаснее, дополнительно страхуя себя и добавляя более мягкие материалы, но от выполнения трюков наша группа еще ни разу не отказывались. 

Есть ли в вашей работе ограничения по возрасту?

Спорный вопрос. Я бы сказал нет, однако нужно иметь в виду, что с возрастом человек все равно утрачивает свою силу и гибкость. 

Физические навыки перетекают в психологическую мудрость, ведь быть каскадером — это не только подставляться под удары или падать и получать травмы. 

Быть каскадером — это продумывать трюки, командовать другими членами команды и нести за них ответственность, поэтому многие из нас по достижении определенного возраста, занимают более управленческие должности. Но для каждого этот возраст наступает индивидуально, ведь ограничений нет: люди и в 20, и в 50 лет могут выполнять сложные трюки, это зависит от индивидуального строения организма.  

Есть ли у вас любимые и нелюбимые трюки? 

Скорее, есть трюки более и менее опасные. Одни выполнять немного проще, другие —  тяжелее, но я бы не смог разделить их на «любимые» и «нелюбимые». 

Можете выделить киностудии или режиссеров, с которыми было некомфортно работать? 

Конкретных киностудий или режиссеров, с которыми мне было бы трудно, выделить не могу, потому что пока с такими не сталкивался. Но не отрицаю, что бывают требовательные специалисты в сфере кинематографа. 

Единственная трудность, с которой я регулярно встречаюсь, это как отечественные, так и зарубежные актеры, с которыми бывает трудно наладить контакт. Не со всеми, конечно, но встречаются высокомерные кадры с повышенным чувством собственной значимости. Однако я уверен, что со временем нам удастся их перевоспитать и показать, какой ценной и интересной бывает каскадерская работа. 

Есть ли в планах крупные проекты? 

Ничего большого пока не намечается, но в планах группы есть несколько простых казахстанских проектов вроде съемок в отечественных кинокомедиях. Мы также имеем договоренность с производством пары качественных зарубежных фильмов, премьера которых, скорее всего, ожидается в этом году или начале следующего. Думаю, что до конца года мы еще успеем принять участие в крупных проектах. 

Аида Курбанова — каскадер, профессиональная спортсменка и чемпионка Национальной сборной Казахстана по джиу-джитсу

Как вы поняли, что хотите быть каскадером? 

Бывают люди, которые всю жизнь мечтают о карьере в кино, а для меня с детства в приоритете был спорт. 

Когда меня познакомили с нашим шефом Жайдарбеком Кунгужиновым, мне было уже 30 лет — достаточно серьезный возраст для того, чтобы с нуля начинать каскадерскую карьеру, которая подразумевает хорошее владение навыками физической акробатики, группировки и прочего.

К нам часто приходят ребята, которые спустя пару тренировок не выдерживают нагрузки и стресса. Обо мне изначально тоже думали, что надежды на качественную работу мало. Несмотря на это шеф мне не отказал, а потом я прошла отбор на участие в кинокартине «Томирис», где у меня появилась хорошая возможность показать себя. Подготовка к съемкам на каскадерской базе Nomad требовалась во избежание опасных травм заняла два месяца, потому что трюки были сложными. 

Если изначально к каскадерской деятельности я отнеслась в формате «ну посмотрим», то в тот момент я точно осознала, что это то, чем я хочу заниматься. 

Из спорта я не ушла, но начала параллельно заниматься каскадерской работой. Проявив себя на съемках «Томирис», я доказала, что не боюсь лошадей, травм и падений, что я физически собрана и готова пахать. 

Для каскадера самое главное — сила духа. Я показала, что она у меня есть. 

Сколько времени в день у вас занимают тренировки? 

Я тренируюсь два-три раза в день, ведь помимо каскадерских занятий у меня есть личные тренировки — я все еще являюсь частью большого спорта и продолжаю выступать на профессиональном уровне. 

Что самое приятное в вашей работе? 

Однозначно коллектив. Адреналин можно получить и в других местах — прыгнуть с парашютом, например, — но, если тебе не нравится коллектив, то ни один адреналин тебя не удержит. Именно люди, с которыми вы стали единой семьей, держат и цепляют тебя. Еще, конечно, важна любовь к лошадям и трюкам. 

Специализируетесь ли вы на определенной сфере трюков?

Особенность каскадеров Nomad Stunts — их разнопрофильность. У нас нет тех, кто узко специализирован. Мы умеем делать все. Наверное, поэтому мы отличаемся от  зарубежных каскадеров и так востребованы в других странах. 

Многие зарубежные каскадеры или дерутся, или скачут, или поджигают себя, а наши способны на все вместе. 

Стоит ли чему-то поучиться отечественным каскадерам у зарубежных?

Сложный вопрос. Не думаю, что мы чем-то уступаем, может быть, это им надо у нас поучиться. *смеется*

На самом деле, конечно, у каждой команды есть свои особенности и нюансы. Учиться можно бесконечно, а обмен опытом друг с другом — это бесценно. Пределов для совершенства не существует. 

Что бы вы посоветовали молодым каскадерам? 

Самое главное — ничего не бояться, верить в себя и свои силы. 

Нурлан Алтаев — актер, каскадер, заместитель руководителя группы Nomad Stunts

Чем вам запомнилась работа в качестве каскадера?

Когда я только пришел в группу, был еще молодым и мне хотелось адреналина. Когда молодому человеку некуда девать энергию и ему хочется попасть в кино и увидеть голливудских звезд, его мало что может остановить.

А вообще, начнем с того, что я люблю лошадей и согласился работать практически ради них. 

Вернувшись из армии, я поступил в академию искусств Жургенова на артиста эстрады, активно занимался вокалом и верил, что буду петь на сцене. Но когда мне неожиданно предложили стать каскадером, планы изменились и все сомнения отпали. К работе каскадера я был готов как морально, так и физически, потому что имел опыт стрессовых ситуаций, не боялся высоты и хорошо знал лошадей, потому что в детстве часто на них катался. 

За всю карьеру я отработал около 50 картин в качестве актера-каскадера, иногда бывало и так, что сам играл и сам выполнял трюки. Все проекты — любимые и каждый был интересен мне по-своему, но больше всего мне запомнились съемки голливудской комедии от Universal «Ваше высочество», на которые мы с шефом вдвоем ездили в качестве актеров-каскадеров и играли самураев.

Мы ни слова по-английски не знали, но нас, как конников из Казахстана, чуть ли не на руках носили. Особенно запомнилось то, что были использованы именно те лошади, которые снимались в культовых фильмах про Гладиатора, Зорро, испанских наездников и прочих. 

Запомнилось и то, как на съемочной площадке сбылась моя давняя мечта — я впервые увидел вживую Натали Портман.

Поначалу, когда мимо меня в гримерку пробежала невзрачная девчонка с телохранителем рядом, даже не признал, что это она. Тесно работали на съемках с Джеймсом Франко и Киану Ривзом, когда дублировали актеров японского происхождения, потому что те не умели обращаться с лошадьми. Такие моменты особенно ярко запоминаются, а на съемки в Казахстане, которые немного приелись, я уже езжу как на обычную работу. 

Что вам больше всего не нравится в работе отечественной киноиндустрии? 

Не буду лукавить, во многих моментах мы сильно отстаем. Даже если не уходить вглубь и судить поверхностно, то отличается сам процесс съемки. Мне нравится, что заграницей все обязанности четко распределены: каждый сотрудник приходит вовремя и вовремя выполняет ту работу, которая ему поручена.

Например, если человек, который убирает мусор на площадке, позволяет себе сидеть просто так, то на следующий день его уже заменит кто-то другой. С этим все строго. 

Съемки должны заканчиваться в определенное время вне зависимости от того, успели отснять запланированный объем материала или нет. Начинается смена — нас привозят, переодевают, наносят грим, мы выполняем трюки. Заканчивается смена — всех развозят по домам. 

В Казахстане же обычно на площадку привозят утром, переоденут, зафактурят, кровью обмажут и ты вынужден часами ждать начала, чтобы потом узнать, что начало съемок вообще ночью. В процессе съемок меняется то одно, то другое, если режиссеру в голову внезапно пришла новая идея. До зарубежного профессионализма мы, конечно, еще не доросли. 

Развивается ли кинематограф в Казахстане? 

Да, конечно, развивается — причем быстро. Многие из отечественных режиссеров и руководителей ориентируются на идеи Голливуда, который также не стоит на месте и растет. Несмотря на разницу в профессионализме наших кинематографов, зарубежные кинопроизводители также нуждаются в нас как безбашенных каскадерах и профессионалах своего дела. 

Как вы думаете, в чем заключается феномен Nomad Stunts?

Все зародилось с лошадей, потому что умение с ними обращаться течет у казахов в крови. Еще многое зависит от руководителя — как он поставит дисциплину, такой результат в дальнейшем нас и будет ждать.

Даже в такой творческой сфере как кино дисциплина превыше всего. Если ее нет, то будет полный бардак. 

В Nomad Stunts все работают как в армии. Мы смогли развиться и достичь успеха только из-за этого: куда бы мы ни ездили и где бы мы ни работали, мы все делаем вместе, помогая и поддерживая друг друга, и соблюдаем дисциплину и порядок.