Ералы Оспанулы – известный казахстанский художник и писатель. В 2015 году вышла его книга «Казахские народные обычаи». В своем труде автор дает уникальную возможность не только узнать об особенностях жизни наших предков, но и увидеть их в графике. В книге он повествует обо всех традициях и обычаях казахского народа. «Степь» выбрала восемь самых интересных.
Новость о наступлении беременности в казахских семьях воспринималась с огромной радостью. Свекровь невестки, удостоверившись в приятных изменениях, со словами: «Ақ келіннің құрсағы ақ айранға толыпты» – «Утроба белой невестки наполнилась белой простоквашей», приглашала к праздничному дастархану женщин – родственниц и соседок. В честь радостного события резали барана. Приготовленное мясо преподносили гостям в соответствии с их возрастом и положением. Самой старшей из женщин подавали голову, а беременной асықты жілік – берцовую кость с коленной чашечкой. Гости поздравляли семью с радостным событием и желали всего наилучшего виновнице торжества. Делились с ней своим жизненным опытом и давали полезные советы. После празднества о беременной начинали заботиться всем миром. Готовя что-нибудь вкусное у себя дома, женщины обязательно приглашали ее к себе в гости или передавали угощение для нее. Свекровь невестки изготавливала специальный оберег, с защитой внутри сурой из Корана, который невестка носила на шее или пришивала на уровне груди треугольный тумар-оберег с подвешенными семью мелкими камушками, призванными защитить от сглаза.
Казахские женщины рожали стоя, повисая на аркане или на бау – крепко и красиво вытканную ленту. Часто использовали для этого и көген – специальную длинную привязь для приплода домашнего скота, которая имела для кочевников сакральное значение. Көген, на удачу, натягивали внутри юрты справа налево. Когда у беременной женщины (начинались роды и) схватки учащались, то одна из близких родственниц принималась готовить одно из быстроприготовляемых блюд. Например, қуырдақ – жарила на курдючном жире нарезанные кубиками печень, сердце, легкое и мякоть баранины. Для этого она брала нож и со скрежетом точила о край казана, при этом громком приговаривая: «Қара қазан бұрын пісе ме, қара қатын бұрын туа ма?» – «Что раньше случится: пища в черном котле скорее сварится или черная баба раньше разродится?». Кроме того, за что бы она ни бралась, она старалась делать это как можно громче. С шумом перемешивала скворчащее мясо, гремела посудой. После того, как ребенок благополучно рождался, все должны были отведать приготовленное блюдо. Чтобы шея ребенка скорее окрепла, и он мог держать голову, на самое высокое место подвешивали обглоданную шейную часть позвоночника овцы. Пуповину мальчика привязывали к гриве коня, а пуповину девочек прятали в сундук.
Часто в большой семье случалось так, что свекровь и невестка, или несколько снох рожали примерно в одно время. По обычаю им не полагалось видеть друг друга до истечения сорока дней с момента рождения своих детей. Считалось, что от этого новорожденные могут заболеть чесоткой. Поэтому роженицы встречались только спустя какое-то время. Для этого одна из снох приглашала обеих женщин к себе в гости и устраивала для них обряд первого свидания көтендестіру – сталкивание их ягодицами. При этом каждая из них приходила, имея при себе сверток с угощениями. Сноху, пришедшую первой, хозяйка юрты проводила на почетное место и садила лицом к стене. Вторую же, подошедшую немного позже, усаживала спиной к уже сидящей. Потом, по условному сигналу хозяйки, они брали свертки в левую руку, пропускали под правой ногой и правой рукой одновременно передавали друг другу. Затем раскрывали подарки, чтобы отведать угощения и только после этого обернувшись, радостно здоровались. После совершения ритула көтендестіру, женщины, столь необычным способом вернувшие себе возможность общаться свободно, как прежде, принимались благодарить сноху и вручали ей свои подарки.
Внутри юрт сватов часто поджидали затаившиеся женщины, которые набрасывались на них и осыпали мукой, обмазывали лица сажей, разведенной на сметане или грязью из лужи. Вдоволь потешившись над сватами, женщины помогали гостям привести себя в порядок, после чего провожали на почетное место, а сами по нескольку человек усаживались вокруг каждого из них. Затем, дав немного угоститься едой, они начинали задавать разные вопросы с заковыркой, загадкой, просили повторить скороговорку или продолжить недопетую песню. При этом, желая сбить с толку, огорашивали всякими пустяками и когда сват терялся, выводили наружу и в наказание окатывали водой с ног до головы. Если сват оказывался при этом еще и строптивым, то могли столкнуть в какой-нибудь водоем, а затем долго не давать ему выбраться на сушу. Некоторым привязывали на шею веревку и водили по аулу. Особо неугодившим набрасывали на голову платок или, надев саукеле – головной убор невесты, связанного сажали задом наперед на вола и выгоняли в степь. Затем, увидев, как тот трясется в седле и, проскакав какое-то расстояние, беспомощно скатывается на землю, смеялись от души.
Еще одной интересной традицией являлось «Кемпір өлді!» – мнимая смерть одной из женщин аула невесты. Для этого одна из старушек, прямо на глазах у жениха падала на землю и, раскинув в разные стороны руки, принималась изображать умершую. При виде этого все остальные женщины вскидывали вверх руки и принимались громко причитать: «Ой-бай! Кемпір өлді!» – «Ой-бай! Старуха умерла!». Но стоило ей руки вложить какой-нибудь подарок, как она тотчас же оживала и вскакивала на ноги. Естественно, прежде чем «оживить» старушку, жених или его дружок не упускал возможности удостовериться, на самом ли деле она умерла. Под мнимое негодование обступивших женщин он заглядывал ей в лицо, тянул за руки, пытался приподнять и поставить на ноги, пощипывал, щекотал… Преграда «Кемпір өлді!» является своеобразным пожеланием, чтобы праздник не был омрачен внезапной кончиной кого-нибудь. Если принять во внимание, что все жители аула являются представителями одного рода, то внезапная кончина одного из них тут же превращалась в общее горе. Естественно, в таких случаях праздник в ауле сменялся похоронами и поминками.
Невеста наотрез отказывалась идти к юрте молодоженов и тогда женщины относили ее, посадив на ковер. В ақ отау сначала входила невеста. При этом она должна была переступить порог обязательно правой ногой и ею же ударить по левой стороне за дверным косяком. Жених входил за ней и совершал то же действие. После этого жениха провожали на почетное место и угощали пищей, приготовленной из мяса животного, которое он подарил женщинам, принимавшим участие в установлении юрты молодоженов. В первую очередь он должен был обглодать шейную часть позвоночника овцы и, завернув ее в белую материю, глядя вниз, выбросить через откинутый полог верхнего свода юрты. Этот обычай назывался мойын тастар. Смысл его заключался в том, чтобы дым из нового очага всегда был ровным и шел только вверх. Тем временем кость снаружи караулили аульные юноши. Едва она вылетала изнутри юрты, как парни, опережая друг друга, бросались ловить ее. Считалось, что тот, кто станет обладателем шейной кости, вскоре тоже женится. Если жених с первой попытки не сумел выбросить кость, то после каждого промаха вынужден был обматывать ее новым куском ткани и бросать заново до удачной попытки. Иногда, одна из присутствующих женщин, вызывалась помочь ему выбросить кость и затем, за оказанную услугу, получала подарок.
После свадьбы невестке предстояло вписаться в привычный, размеренный ритм жизни аула своего мужа. Конечно, жизнь у каждой из них складывалась по-своему, но все они, при первой же возможности, стремились передать какую-нибудь вещицу в качестве весточки своим родным. Часто таковыми служили вышитые платочки или другие небольшие предметы собственного рукоделия. По орнаментам, вышитым на них, родители девушки могли получить зашифрованную информацию о ее судьбе, о том, насколько ей хорошо или туго живется после замужества. Например, если их дочь вышивала на платке классический орнамент қошқармүйіз – бараний рог, очень тонкими, неровными линиями, это означало, что с нею никто не считается и часто обижают. А если платок был богато расшит элементом құсмұрын – птичий клюв, то это указывало на то, что ее встретили как родную дочь и всячески балуют, оказывая различные знаки внимания. В последнем случае родители девушки, на радостях, спешили поделиться хорошей новостью с близкими. Приносили в жертву барана и за богатым дастарханом отмечали приятную весть.
Вышедшая замуж женщина никогда не называла старших родственников мужа по имени. Его братьям и сестрам она также должна была придумать новые прозвища. Поэтому с первого дня пребывания в ауле мужа невестка находилась под пристальным наблюдением своих новых родичей. Этот обычай назывался ат тергеу. Ее находчивость, умение сравнивать, уместность и безобидность подобранных имен, прозвищ и кличек – все это критически оценивалось родственниками мужа, так как они должны были соответствовать и отвечать характеру каждого, что было делом не простым, являлось своего рода искусством. Учтивые снохи даже названия вещей и понятий, связанных с именами родных мужа, не употребляли, заменяя их словами, косвенно передающими смысл в иной форме. Так, если в имени человека имелось слово сокол, то оно заменялось названием ястреб. Если имелось слово курган, то его сменял холм. Бывало ленивого мужа, женщина называла работягой и т.д. В целом, традиция ат тергеу являлась признаком взаимного уважения и почтения, существовавшего между снохой и родными мужа.
Иллюстрации взяты из книги Ералы Оспанулы «Казахские народные обычаи».
Получай актуальные подборки новостей, узнавай о самом интересном в Steppe (без спама, обещаем 😉)
(без спама, обещаем 😉)
