Танцующие в темноте: На что живут активистки за права женщин в Казахстане?

Финансовая устойчивость — это вызов для активистов по всему миру. В Казахстане этот вопрос актуален на фоне многолетней последовательной политики властей по сужению поля деятельности гражданского общества.

Нередко активистам приходится жертвовать карьерой или вообще выбирать положение безработных, чтобы избежать давления властей через работодателей. Когда дело касается прав женщин, в силу вступает ряд дополнительных факторов, влияющих на работу активисток, и связаны они с патриархальными устоями и гендерными ролями, принятыми в казахстанском обществе.

Даже среди гражданских активистов далеко не все разделяют ценности гендерного равноправия, поэтому особенно важно публично поддерживать права женщин в условиях постоянной тревоги.
 

 

8 марта 2020 года казахстанское феминистское сообщество ликовало, поскольку в Алматы удалось беспрепятственно провести мирный марш, посвящённый проблемам безопасности женщин. В тот же день в Бишкеке демонстранток грубо задерживали и арестовывали. Казалось, что в Алматы власть предержащие наконец-то поняли, что мирные собрания ничем не грозят политическому режиму. Однако, уже на следующий день участницы марша начали получать повестки в суд.

Задержания в Бишкеке (Источник: Медиазона)

Активизм — удовольствие, которое далеко не каждая может себе позволить

Вопрос о финансовой устойчивости был одним из ключевых в исследовании на тему гражданского активизма и роли в нём современных цифровых технологий, которое мы с Анной Гусаровой и Сериком Бейсембаевым недавно завершили.

Борьба за права человека и политические права как сфера деятельности больше не являются чем-то из ряда вон выходящим. Но защита прав женщин не имеет столь же широкой поддержки в обществе.

Сложно найти понятия, которые бы так быстро вызывали раздражение, но при этом суть их была настолько же искажена, как у понятий «гендерное равноправие» и «феминизм». 

Говоря простым языком, гендерное равноправие — это наличие у женщин и мужчин равных прав и жизненных возможностей. Например, в типичной семье, где муж ходит на работу и материально обеспечивает детей и жену, а жена заботится о детях и ведёт домашнее хозяйство, права и возможности супругов не равны.

Мужчина в этой ситуации может зарабатывать деньги, распоряжаться ими, расти профессионально и накапливать стаж. Женщина, которая занимается домашним трудом, прерывает свою профессиональную деятельность или даже уходит из неё навсегда, теряя тем самым свою привлекательность для работодателей.

Её навыки и компетенции устаревают, она не накапливает профессиональный стаж, будущие возможности к заработку значительно снижаются, и она находится в экономической зависимости от мужа. Не будем забывать о ситуациях, когда женщина вообще не успела поработать или даже закончить образование по причине замужества.

Если по каким-то причинам семья распадается, женщина оказывается крайне не защищена социально и экономически

 В Казахстане это чаще всего не только женщина, но и совместные с её бывшим супругом дети. В 2019 году уполномоченными органами только по Алматинской области разыскивались 393 злостных неплательщика алиментов, и это лишь те, на кого были выданы судебные решения. 

Судить о последствиях несправедливого доступа к возможностям между женщинами и мужчинами можно по показателям занятости и пенсий в разрезе пола. Среднемесячный размер пенсий для женщин составляет 51 425 тенге, а для мужчин — 64 023 тенге. Эти цифры отражают и более низкие зарплаты женщин, и то, что они находятся на более низком карьерном уровне на момент выхода на пенсию.

Согласно официальным данным Комитета по статистике РК за 2018 год как среди занятого, так и среди безработного населения женщины занимаются неоплачиваемым домашним трудом в три раза больше мужчин.

При этом занятые женщины проводят на работе почти столько же времени, сколько и мужчины. 

У феминизма много разных течений, но, вероятно, наиболее базовое его понимание тоже можно объяснить на примере этой семьи. Так, феминизм — это стремление женщин не оказаться в такой плачевной ситуации в случае развода, а значит, иметь возможности к образованию, развитию карьеры, финансовой независимости и принятию решений относительно своего здоровья и благополучия.

Поэтому продвижение гендерного равноправия и феминизма так важно для построения более гармоничного и справедливого общества. 

Ты — активистка? Гордись!

Насколько материально окупается активизм в сфере гендерного равноправия и феминизма в Казахстане? Попытавшись проанализировать финансовую устойчивость движений за права женщин, я поняла, что таких движений у нас почти нет, и феминистическая повестка продвигается только благодаря стойкости, смелости и профессионализму отдельных женщин и девушек. При этом занятие это в нашей стране по сравнению с западными странами скорее затратное, чем прибыльное. 

Как активистки обеспечивают свою деятельность, с какими сложностями сталкиваются, и как используют цифровые технологии, я решила выяснить через частные истории ярких представительниц активистской среды: Лейлы Зулейхи Махмудовой, Айгерим Камидола и Фаризы Оспан.

Каждая из них выбрала свой путь в активизм и степень профессионализации своей деятельности. Хотя о финансовой устойчивости движения за права казахстанок пока говорить сложно, опыт этих девушек показывает, что можно найти способы заниматься тем, во что веришь. Оговорюсь сразу, что ориентация была на активисток, не аффилированных с государственными органами, окологосударственными организациями и организациями, получающими гранты от государства. 

Митинг за права женщин в Алматы (Источник: InformБЮРО)

«Мы за 2 часа собрали на штрафы на наш суд»

О Фаризе Оспан многие могли услышать в декабре 2019 года, когда она написала критический пост на фейсбуке в адрес одной из депутаток маслихата города Нур-Султан об использовании ею бюджетных средств. После непродолжительных переговоров с депутаткой и достижения договорённости о личной встрече Фариза стала получать угрозы от неизвестного лица с требованием удалить публикации.

В начале марта полиция задержала активистку вместе с соратниками из движения «Oyan, Qazaqstan» на несколько часов, а после участия в марше за женские права 8 марта её осудили за «административное правонарушение». 

На вопрос, что для вас активизм, Фариза отвечает: «Моя страсть, мой источник вдохновения. Я одновременно трачу на это много сил, но также многое приобретаю. Это важнее работы, это даже стало важнее друзей, важнее семьи. Я вижу в активизме большой смысл в том, что сейчас, занимаясь им, я на самом деле забочусь о своих друзьях и семье».

Фариза зарабатывает на жизнь журналистикой и фасилитацией. Это позволяет ей следовать своей страсти, которая иногда бьёт по карману — в результате задержания за участие в мартовском марше Фаризу оштрафовали на 31 812 тенге. Материальная сторона вопроса, однако, не самая сложная — на оплату штрафа быстро собрали деньги сторонники.

Особую трудность представляет эмоциональное выгорание. Активистка сталкивается с систематическими преследованиями со стороны правоохранительных органов, непониманием семьи, а также травлей в социальных сетях, без использования которых современный активизм невозможен.

Фариза остаётся оптимисткой, черпает силы в поддержке единомышленников и верит, что активизм может существовать за счёт краудфандинга, который позволит «не ждать каких-то грантов от государства, не ждать грантов от иностранных фондов».

«Всё, что не является поощрением, является препятствием»

Лейла Зулейха Махмудова, вероятно, сегодня является ведущей эксперткой в вопросах гендерного равноправия в Казахстане. С 2016 года она ведёт различные проекты и инициативы, посвящённые продвижению прав женщин и девочек, такие как TEDxWomen, TEDxYouth, фестиваль гендерного равенства FemAgora и многие другие, а также предоставляет консультации для международных и страновых проектов.

Кроме прав женщин Лейла выступает за политические права и права человека в целом, и вот уже несколько месяцев подаёт иск против акимата города Алматы в знак борьбы с разрешительной политикой закона о мирных собраниях. На Лейлу также оказывают давление правоохранительные органы.

Отвечая на вопрос об ограничениях или препятствиях со стороны государства, Лейла говорит: «Всё, что не является поощрением, является препятствием… В стране сложилась такая культура, которая препятствует свободе выражения мнения, гражданственности в целом и такая культура, где женщины чувствуют, что они менее достойны перспектив, возможностей, прав, чем мужчины». 

Лейла не разделяет активизм и заработок, а находит и создаёт проекты, которые позволяют продвигать её ценности и принципы. Гранты на осуществление подобных проектов преимущественно предоставляют международные организации: «Единственное, что мне помогает оставаться в своей стране, зарабатывать деньги, делать те проекты, которые я хотела бы делать, находить своё сообщество, работать вместе с ними, давать им возможность работать — это именно международные организации».

Имея опыт создания крупных проектов, активистка считает, что только на волонтёрстве и краудсорсинге — когда люди бесплатно вкладывают в проект своё время и работу — обеспечить проекту долгосрочность невозможно. Краудфандинг может работать при условии наличия в стране среднего класса, когда люди могут себе позволить материально поддерживать какие-то инициативы.

Лейла убеждена, что чтобы быть устойчивыми, активистским инициативам необходима институализация: «Как бы это скучно ни звучало, это действительно того требует. Там уже можно надеяться на концентрацию людей… Для того чтобы делать что-то устойчиво, нужно планирование и все такое, а это очень большие затраты и время людей, а люди чаще всего не могут позволить себе жить без какого-то заработка». 

Что касается цифровых технологий, то социальные сети, по мнению Лейлы, помогают человеку стать публичным, если он того хочет. Сама она, постоянно освещая свою работу в соцсетях, таким образом находит сторонников, строит сообщества и помогает единомышленникам не чувствовать себя одиноко. Публичность и наличие широкой общественной поддержки необходимы для успешного краудфандинга — считает Лейла. 

«Личное — это политическое»

Айгерим Камидола не так активна в соцсетях и делится преимущественно новостями о своей организации и рабочих проектах. Айгерим — юридическая консультантка Казахстанской феминистской инициативы «Феминита», которая параллельно работает в других проектах.

Это снова говорит о том, что активизм и правозащитная деятельность не всем доступны. По словам Айгерим, «это может позволить себе определённая прослойка общества», у которой имеются некоторые привилегии: социально-экономические условия, образование, свободный график работы и так далее. 

Айгерим считает, что неправительственным организациям необходимо выходить на «самоустойчивость и хотя бы частичный уход от зависимого донорского финансирования», а для этого, помимо основной деятельности, оказывать платные профессиональные услуги.

Однако, это возможно в идеальном мире, а в существующем, во-первых, «Феминита» уже несколько лет не может добиться у органов юстиции официальной регистрации в качестве юридического лица. Во-вторых, в Казахстане на сегодняшний день нет эффективно работающей формы юридического лица, которая позволяла бы организациям перераспределять полученную прибыль на социальные, активистские и правозащитные проекты, в том числе оказывать нуждающимся услуги pro bono. 

Либеральную повестку в Казахстане поддерживают и продвигают в основном международные организации и доноры. Айгерим призывает критически относиться к этому, отмечая, что международные организации «могут много чем помочь, при условии того, что они будут понимать и осознавать свою роль. То есть, это роль, наверное, поддерживающего или поддерживающей, но не диктующего, что мы зачастую и видим. В этом плане я считаю, что изменить ситуацию может только угнетённый или угнетённая, поэтому гражданское общество вынуждено прилагать усилия и в этой сфере, чтобы выстроить паритет и с международными организациями, и с государством, и с обществом».

Айгерим подчёркивает транснациональную солидарность феминистских и квир-фондов и организаций, которые используют подходы институциональной поддержки, признающие автономное определение повестки и управление ресурсами «низовыми» группами, в противовес project-based финансирования большинства доноров, которое в большой степени репродуцирует современные капиталистические отношения.

Активистки говорят о равенстве и горизонтальности активизма, важности поддержки и солидарности. В этом смысле общественная поддержка защиты прав женщин — очень больной вопрос. Поскольку «мы не были воспитаны видеть то, что касается женщин чем-то важным», то и активизм за права женщин не воспринимается чем-то серьёзным и стоящим внимания.

Если вы ставите под сомнение это утверждение, спросите себя (как это с некоторых пор делает Лейла): «Как часто вы даёте своей маме право быть не всегда мамой и делать какой-то свой выбор по жизни?» То есть, можете ли вы воспринимать действия и решения вашей матери не через призму бытия вашей матерью? Неслучайно многие женщины открещиваются от феминизма и с порога заявляют: «Я не феминистка», ведь согласно стереотипам о феминистках, с ними невозможно вести серьёзный разговор. 

И всё-таки как бороться за права женщин и не бедствовать? Из опыта наших трёх героинь можно заключить, что есть по меньшей мере два пути:

• Первый — профессионализировать свой активизм, может быть даже создать свою организацию и пользоваться грантами международных организаций, а при возможности постараться найти способ оказывать платные услуги.
  
  Но в этом случае есть риск возникновения конфликта между следованием своим принципам, идеологии и необходимостью придерживаться рамок, заданных грантодателями и потребителями услуг организации.
• Второй путь — остаться в свободном плавании: заниматься активизмом, но зарабатывать на жизнь другим. Здесь существует вероятность отстранения от активизма, так как он требует большой отдачи времени, энергии и часто денежных вложений. 

Быть активисткой и жить безбедно

Жительница Лондона Джина Мартин в 2017 году стала жертвой апскертинга (от англ. upskirting) —  сексуального домогательства, при котором посторонний человек делает фотосъёмку под юбкой/платьем девушки/женщины. Закон против таких домогательств на тот момент существовал лишь в Шотландии, а в Англии Джина ничего не могла поделать с домогавшимся её мужчиной.

Она начала широкую кампанию в соцсетях, где у неё набралось 50 000 подписчиков, и через полтора года адвокации в Англии и Уэльсе был принят закон, признающий апскертинг преступлением. Теперь Джина пишет для журнала Glamour, мирового экономического форума, была награждена журналом Stylist как выдающаяся женщина за свой активизм и написала книгу-руководство о том, как стать активисткой.

Фото: Джина Мартин (Matt Writtle)

Она также зарабатывает тем, что модерирует дискуссии, ведёт семинары в школах и университетах, консультирует организации по улучшению представленности в них различных этнических и социальных групп. 

Другая британская активистка и инфлюенсер Скарлетт Кертис использовала свою платформу The Pink Protest в инстаграме, где на неё подписаны 40 000 человек, для привлечения политиков, ведения вирусных кампаний и организации мирного марша.

Её политический активизм привёл к принятию закона против женского обрезания — калечащей практики, от которой на сегодня в Соединённом Королевстве пострадало около 137 000 женщин и девочек; и изменению другого закона, направленного на искоренение «менструальной бедности» — каждая десятая британская школьница не может позволить себе купить средства личной гигиены на период менструаций. Согласно этому закону все школы и колледжи Англии будут предоставлять девочкам гигиенические средства за счёт правительства Великобритании. 

Эти активистки зарабатывают от 1 000 британских фунтов за публикацию в своих соцсетях. Активизм с привлечением новых цифровых технологий — это пока неизведанные воды, и сами активистки затрудняются понять, сколько они стоят. У них нет недостатка в деловых предложениях, но выбирают они лишь те, что соответствуют их активистскому видению. 

В странах, где феминистская повестка становится мейнстримом, активистки могут так зарабатывать. В Казахстане, где общество большей частью придерживается традиционных и даже патриархальных взглядов, население всего 18 миллионов, а среднего класса в мировом его понимании просто не существует, сложно такое представить.

Если бы тренд на поддержание принципов гендерного равноправия был также популярен среди казахстанских компаний и бизнесов, как на западе, то наши активистки могли бы зарабатывать, продвигая товары, услуги и мероприятия, которые соответствуют их ценностям и таким образом поддерживать устойчивость своей активистской работы.

Хотелось бы верить, что уже в недалёком будущем большинство казахстанцев тоже станут разделять принципы гендерного равноправия и прав человека, и тогда такой заработок для активистов станет возможным. А пока у активисток есть только смелость, доброе имя и неуёмное стремление изменить мир к лучшему.

Мы же как общество можем помочь этим изменениям случиться быстрее:

1. Бизнесы и любые другие организации, компании, учреждения и так далее, становитесь более дружелюбными к гендерному равноправию и феминизму, вводите соответствующие нормы в свою культуру и политику. Вы окажетесь на правильной стороне истории.
2. Активистки и активисты, не бойтесь требовать оплаты за свой труд. Это поможет вам продолжать заниматься тем, во что вы верите.
3. Организаторы мероприятий, куда привлекаются активистки и активисты, по мере возможностей закладывайте в бюджет гонорары для них. Это будет честно. Если вы организовываете мероприятия, посвящённые правам человека, правам женщин и другим важным темам, то вам важно развитие и демократизация нашего общества, а это невозможно без активистов.