Не уеду жить в Лондон: Алматинские англичане о попутках, британских пабах и жизни в Самале

Партнерский

Роуэн Кеннеди

33 года, заместитель директора в British Council Kazakhstan

Сколько я себя помню, родители работали зарубежом, поэтому мое детство прошло в Африке – в Малави и Свазиленде. Когда я и мои младшие брат с сестрами подросли, нас четверых отправили в школу-интернат в Англии, потому что так было лучше для нашего образования и мы навещали родителей пару раз в год на каникулах. 

С 2001 по 2004 год мама с папой работали в Алматы. Мне было 17 лет, когда мы с братом впервые приехали сюда на каникулы в ноябре 2001-го. Нам понравилось так, что мы возвращались в 2002-м и 2003-м, пока родители снова не переехали.

Мы прилетели в полтретьего утра, было очень холодно и фары вырывали из темноты свежевыкрашенные в белый цвет стволы деревьев. Я так до сих пор и не понял, зачем их красят. А уже на утро распахнул шторы и навсегда влюбился в горы. Эти две вещи я помню.

В университете я изучал французский и русский языки и отправился в Москву на три месяца сразу после окончания, потому что мне хотелось работать в русскоговорящей стране. В Москве было сложно получить рабочую визу, да и работы интересной не подвернулось, тогда я нашел вакансию в Офисе президента Университета КИМЭП и переехал в Алматы на полтора года. 

Вернувшись в Лондон, я работал в Министерстве здравоохранения и PR-агентстве, пока не перешел в головной офис British Council. Проработав пять лет в Лондоне, полтора из которых – в British Council, я снова подал на внутреннюю вакансию в Алматы. Думал, что проведу здесь только год, но прошло уже три, а впереди еще два. В Казахстане я курирую два направления нашей деятельности – проекты, связанные с образованием, в том числе и с развитием социального предпринимательства и все, что связано с английским языком, тестированиями и преподаванием. 

Кроме гор, я здесь полюбил еду – фрукты и овощи с базара. В Лондоне такие насыщенные вкусом продукты найти сложно, потому что все выращивают в теплицах. 

А еще мне нравится, насколько серьезно здесь люди подходят к праздникам: до сих пор отмечают 1 мая, 8 марта и Новый год. Праздник – это ведь не только нерабочий день, это то, что собирает людей за одним столом и дает возможность почувствовать себя частью сообщества. 

На работе заметил, что здесь другое отношения к больничным. В Англии люди болеют только пару раз и не приходят по этой причине на работу. А здесь больничные используют очень либерально. Это культурная разница: казахстанцы болеют чаще и дольше. А еще все почему-то думают, что можно простудиться, если ходить без тапочек или сидеть на сквозняке. Мы в Англии лечим все парацетамолом или ибупрофеном, а в Казахстане лечатся более серьезно – с антибиотиками и капельницами. Правда, еще бытует мнение, что все можно вылечить водкой.

Однажды мы с братом ездили в Семипалатинск и таксист предложил отвезти нас на полигон. Мы отказались, потому что там опасно, а он сказал, что нужно выпить 300 грамм водки и радиация нам не повредит. 

В Алматы есть пабы, которые считаются английскими или шотландскими – Shakespeare, Dickens, William Lawson, которые на самом деле слишком модные, чтобы иметь что-то общее с теми, что в Великобритании. Настоящий британский паб – это очень старое и вонючее место, в которое ты приходишь исключительно ради общения. Это как второй дом, куда и не подумаешь наряжаться. Согласитесь, местные «английские» пабы не про это. А вот бар «Ракета», который недавно закрылся, был очень похож на бары в восточной части Лондона, например, где-нибудь в Шордиче с кучей хипстеров. 

Когда я услышал о том, что в Алматы открывается кофейня Costa, я подумал, здорово, что по дороге между офисом и домом будет островок Британии, но я и представить не мог, что кофейня будет настолько похоже на Costa в Лондоне. 

Роуэн – это очень шотландское имя, а Кеннеди – шотландская фамилия. Предки моего отца – шотландцы, но они уже давно перебрались в Англию, так что акцент и мировоззрение у меня английские, а вот во внешности осталось что-то рыжеватое.

Мои родители пять лет назад перебрались в маленькую английскую деревушку в часе езды от Лондона с зелеными пейзажами, старинными домиками и развалинами исторических крепостей – все как положено. Я трижды побывал у них в гостях, прежде чем встретил хотя бы одного темнокожего человека. Это очень скучный, традиционный, маленький, белый городок, в отличие от космополитного Лондона, который я считаю своим домом. 

Рис Уильямс

32 года, преподаватель, музыкант 

Впервые я прилетел в Алматы семь лет назад и отчетливо помню очередь на иммиграционном контроле. Она больше напоминала концерт грайндкор группы, потому что все друг друга толкали, пытаясь пролезть вперед. Затем ждало следующее испытание – таксисты.

Окружив меня и чемодан, толпа мужиков гудела «такси, такси, такси...» Знаете, это большой стресс для иностранца.

Моя мама бразильянка, отец наполовину англичанин, а наполовину валлиец. Большую часть жизни я провел в Лондоне – родился там, вырос, ходил в школу. В университет, правда, сначала поступил в Ланкастер на северо-западе Англии, но потом перевелся в Лондон, где встретил Алису.

Со временем наша дружба переросла в нечто большее. Она училась в Лондоне по стипендиальной программе «Болашак», так что после окончания университета должна была вернуться в Казахстан. Пора было прощаться, и я решил, что поеду с ней.

Честно говоря, я даже не погуглил, прежде чем садиться в самолет и понятия не имел, что из себя представляет Алматы.

Первые два месяца я пытался понять, смогу ли жить в этом городе. Набравшись смелости, распечатал резюме и прошелся по всем языковым школам в поисках работы… и нашел. Стал преподавать английский и французский в одном из небольших центров (французскому и португальскому меня научила мама еще в детстве). Позже оброс опытом, полезными знакомствами и стал вести курсы английского для корпоративных клиентов до тех пор, пока не получил приглашение поработать в детском саду, где провел 4 года. Думаю, работа с детьми – это мое призвание.

Я заметил, что в местных детских садах в основном работают либо пожилые, либо совсем молодые женщины. Встретить в детском саду парня вроде меня – большая редкость. Возможно, это не престижно.

Я люблю музыку. Настолько, что изучал ее в университете. В 16 – 18 лет я играл на гитаре в группе. Это считалось очень круто. Мы исполняли композиции в стиле фолк и инди-фолк. Вспоминаю те времена, до сих пор пишу песни и часто расчехляю гитару дома, но на публике больше почти не играю.  

Мне нравится, как местные относятся к еде. Если идешь в бар в Англии, ты обычно не ешь, только пьешь кружку за кружкой. Здесь все иначе: если ты идешь в бар, то к пиву обязательно заказываешь как минимум чечил. Казахстанцы очень серьезно относятся к еде – ее должно быть много, всегда. Только я до сих пор не смог «подружиться» с холодцом и привыкнуть к избытку майонеза. Например, оливье – это, вообще, салат из майонеза.

Однажды знакомая пригласила меня в гости на запеченную рыбу – у меня слюнки потекли от одного запаха, а потом она заправила все литром майонеза. Я чуть не заплакал.

Семь лет назад, когда я только приехал, жена повела меня в Пинту на Весновке – знакомиться с друзьями и смотреть Чемпионат мира по футболу. Я надел свою ярко-ярко-желтую футболку, чтобы все видели, что я болею за Бразилию. Мы поймали попутку, сели на заднее сиденье и я пристегнулся. Алиса предупредила, что это не обязательно, а я такой «ты что, безопасность превыше всего!». Когда я снял ремень, на футболке осталась жирная черная полоса – кажется, я был первым, кто попытался им воспользоваться.

Я предпочитаю Uber, потому что ребят в попутках невозможно остановить, когда они узнают, что ты иностранец. Сначала по акценту пытаются выяснить, откуда я – из Украины или Беларуси.

А когда узнают, что из Лондона – «Оооо! Кэпитал оф грэйт британ!!» И поехало. Они много всего спрашивают обычно, но от одного вопроса меня каждый раз передергивает: «Сколько ты зарабатываешь?» У них шаблон: экспаты зарабатывают неприлично большие деньги. 

Когда я впервые попал на местную свадьбу – все казалось странным. Первую половину дня мы катались по городу – жених с невестой фотографировались, а остальные гуськом ходили за ними и пили шампанское. Мы проехались по всем живописным локациям в центре города, а потом отправились вверх по Ленина. Минут 10 петляли по холмам и оказались в частном секторе, где нашли какой-то покосившийся обветшавший забор, поросший плющом и цветами. «Щелкнули» молодоженов пару раз и поехали обратно в город. Зачем, я так и не понял.

Наша с Алисой свадьба прошла несколько иначе. Был дождливый вторник. Утро традиционно начали на работе. В обеденный перерыв, вооруженные зонтами и резиновыми сапогами, мы встретились на Тимирязева – Маркова возле здания ЗАГСа, расписались, решили устроить праздничный обед. Времени ехать куда-то не оставалось, так что мы отметили бракосочетание компотом и корейской морковкой в близлежащей лагманхане . После праздничного обеда, я уехал на работу, а Алиса в командировку. Окружающие каждый раз смотрят на меня с откровенным шоком, когда слышат эту историю. Но мы в какой-то степени социопаты, не очень любим находиться в центре внимания, поэтому и свадьба у нас прошла в не совсем традиционном формате.

Гурприд Гаревал

51 год, преподаватель бизнеса и экономики в школе Haileybury Almaty

Я англичанка индийского происхождения. Мои предки родом из Северной Индии, но поколение моих родителей уже перебралось в Сингапур, где я родилась и провела детство. Позже меня отправили учиться за границу в школу-интернат, после которой я окончила Брунельский Университет и Королевский колледж в Лондоне. Мой муж британец и я получила гражданство после замужества в конце 1980-х.

До того как приехать в Алматы, я 18 лет проработала учителем в лондонских школах и уже давно искала возможности работать зарубежом, но решила, что сначала нужно убедиться, что вырос мой сын. Когда ему исполнилось 23 года, я со спокойной душой поехала работать в Алматы.

Мне здесь сразу понравилось: горы покорили меня еще в Лондоне, а люди, которых не заботит, какую религию ты исповедуешь, откуда ты приехал, если ты интересный человек, понравились уже по приезде. Наверное, они такие благодаря советскому социалистическому прошлому. В Лондоне из-за религии и происхождения гораздо больше конфликтов – это потому что мы все время думаем о терроризме и возможных атаках. «Люди здесь такие дружелюбные, но почему-то не улыбаются на улице», – думала я, пока не поняла, что они просто более сдержанные.

Я была в шоке, когда узнала, что в Казахстане многие обожают индийское кино и музыку. Некоторые расспрашивают меня о Болливуде, а я знаю гораздо меньше, чем они, потому что предпочитаю европейские, голливудские и южноамериканские картины.

Однажды сестра моей подруги часами рассказывала мне факты из жизни индийских актеров: возраст, статус, гонорары, романы, планы на жизнь – казалось, она знает о них все.

Здесь я научилась не быть прямолинейной, потому что выяснила, что так принято. Зовешь кого-то в гости, а он говорит: «Я не очень уверен смогу ли я прийти», – это значит, что не придет. Быть непрямолинейным нормально, потому что это вежливо.

Алматы очень современный прогрессивный город со множеством хороших заведений и баров – в это сложно поверить, гугля о нем из Лондона. Теперь вся моя стена в Facebook посвящена продвижению Алматы, потому что я не хочу, чтобы у моих друзей были такие же стереотипы, как у меня до приезда. 

Еще я пишу рецензии на местные бары и кофейни, потому что поход в кофейню – лучшее времяпровождение. Мне даже любимое место выбрать сложно, потому что я хожу во все новые места и они никогда не заканчиваются. В выходные я совершаю вылазку с подругами: мы завтракаем в одной кофейне, гуляем, едим десерт во второй, гуляем, на обед идем в третью и можем потом еще где-то попить чай.

Мне нравится Costa – иногда, находясь здесь со стаканчиком любимого Чая Латте, забываю, что я в Алматы, потому что нет никакой разницы в качестве кофе, обслуживания и в интерьере.

Два года назад, когда я еще жила в Лондоне именно в Costa случилась одна из неожиданных и судьбоносных встреч. Я читала триллер, наслаждаясь ароматным кофе, когда кто-то мне прямо в ухо прошептал «привет». Оказалось это мой близкий друг из университета, с которым мы не виделись 18 лет. Он рассказал мне о своих захватывающих путешествиях по миру и вдохновил на решение поехать работать заграницей. 

Больше кофеен в Алматы, мне нравятся только попутки. Это нелегально во многих странах, но здесь это не только удобно, но и безопасно. Обычно говорю «Ленина–Аль-Фараби – триста» и еду на работу по утрам. В Лондоне запрещено водить такси без лицензии, да я бы и не села в такую машину, но в Алматы это так натурально и органично вписалось в мою жизнь.

Мне нравятся казахстанки – они всегда на высоте и это видно по гордости за себя, которая сквозит во внешнем виде и взгляде. В этом плане я больше похожа на казахскую женщину – просыпаюсь рано, чтобы успеть основательно сделать мейкап, подобрать образ, прическу и украшения – набраться уверенности в себе на целый день.

Казахстанцы очень современные. У них есть жажда к иностранным благам и к западному влиянию и это нормально, потому что увидев все, они выбирают лучшее и развивают. Мне, тем не менее, хотелось бы видеть больше локального производства – я принципиально покупаю казахстанское. Овощи, например, беру в фермерских магазинчиках на улице и на ярмарках, а не в супермаркете.

Гидеон Вэйкфилд

23 года, студент магистратуры Университета КИМЭП

Я приехал сюда в августе 2016 года, как участник программы обмена между моим университетом в Женеве, где я учусь на магистратуре в области международных отношений, и Университетом КИМЭП. Ранее я уже бывал в Узбекистане, Кыргызстане и Таджикистане, но в Казахстане не был ни разу. Я понимал, что Алматы – это коммерческий и культурный центр всей Центральной Азии, знал, что город в гораздо лучшем положении, чем Ташкент или Бишкек, например.

У каждого студента в моем университете есть своя специализация. Моя – страны СНГ и Центральная Азия. Я единственный студент из 160 с этой специализацией. Даже студенты из России не горят желанием изучать СНГ.

В заявке на программу обмена я написал, что Центральная Азия ранее была колыбелью великих цивилизаций – по ней простирались главные торговые пути, которые соединяли две ключевые цивилизации прошлых столетий – Китай и Европу.

Учитывая, что торговые пути были наземными, мы понимаем, что цивилизации стали появляться по всей протяженности путей. К сожалению, развитие морской торговли полностью поменяло структуру цивилизаций мира, а страны, расположенные в глуби континента, остались не у дел. Мне было интересно, как эти страны преодолевают кризис, который случился несколько столетий назад.

Моя семья очень английская. Предки, насколько мне известно, всегда жили в Лондоне. Я там родился и вырос в Камдоне, рядом с парком. Если моя семья и переезжает, то примерно на один километр от предыдущего дома - всегда в одном радиусе. Обе мои бабушки тоже живут в Лондоне. Короче, сложно найти более коренных лондонцев, чем моя семья.

Мне кажется система такси в Алматы гениальна. Я восхищен тем, как это удобно.

Не знаю даже почему в других городах об этом не додумались, ведь от нее все в плюсе – водитель получает деньги, я и другие попутчики быстро, а главное, дешево, добираемся до места назначения. Если бы я передвигался по Алматы на машине, я бы тоже всех подвозил.

Вот чего я понять не могу, так это, почему местные думают, что нельзя пить напитки со льдом - а то заболеешь. Я ведь только со льдом и пью. Или что нельзя сидеть на сквозняке по той же причине. Это же неправда. Если ты находишься на холоде, это ослабляет твою иммунную систему, но точно не заражает тебя ничем.

Фотографии: Георгий Чумаков