Якутское кино: как кинематограф помогает вернуться к истокам и воссоздать культурный код нации

К предстоящему этно-фестивалю саха-казахской культуры Yhyaq Almaty, который пройдет 26 мая, рассмотрим феномен якутского кино, которое получило международное признание, а также поговорим о том, чем интересен якутский кинематограф и почему его стоить смотреть.

---

Два якутских фильма — «Карина» режиссера Марианны Сиэгэн и «Там, где танцуют стерхи» Михаила Лукачевского — вошли в топ-5 по суточным сборам в России и также занимали высокие позиции в уикендах старта проката. Это событие стало переходом якутского кино из разряда «кинематографического чуда» в стадию индустриального игрока, который может конкурировать на основном рынке с крупнейшими российскими производителями, а также с зарубежными релизами. Сумма в 50 миллионов рублей, заработанная фильмом «Карина» к моменту написания статьи, также является рекордом уже для внутреннего рынка республики Якутия. Эти впечатляющие показатели кассового сбора не существуют в вакууме. Республика уже производит более 20 фильмов в год, якутские киноленты завоевывают победы на российских и международных фестивалях, а кинокритики и кураторы со всего мира внимательно изучают этот «феномен» коренного народа севера. Глядя на успех якутского кино сегодня, мы должны вернуться к истокам того движения, во главе которого стояло национальное самоопределение и желание воссоздать культурный код нации с помощью механизмов кинематографа.

Периодом, когда республика начала осознавать себя в кинематографической реальности, можно считать начало 1990-х годов — распад Советского Союза. Во время «парада суверенитетов», получив широкую автономию и возможность распоряжаться своими на тот момент немногочисленными ресурсами, правительство республики поддержало уже работающих кинематографистов первой волны якутского кино. 

В 1991 году открылась киностудия «Сахафильм», и пиком ее работы в тот момент стал фильм «Орто Дойду» 1993 года Алексея Романова. Этот фильм считается первым полнометражным якутским фильмом и является документальной реконструкцией якутского мифологического сознания и особой философской логики, характерной для народа Саха. Обряды, костюмы, поэтические сюжеты из прошлого переплетаются с документальными кадрами праздника Ысыаха в городе Якутске, являющегося точкой соединения всех культурных практик народа и социальным институтом, с помощью которого нация формировала свою идентичность. Просматривая фильмы того времени можно выделить общую линию в работах таких визионеров-режиссеров, как Геннадий Багынанов, Семен Ермолаев и тот же Алексей Романов, Это кино, говорящее на языке Саха и работающее в области этнографии и антропологии. 

Кино стало способом возврата своих обрядов и первой их аутентичной визуализации. Кинематографисты не смотрели в будущее, они возвращали потерянное прошлое, без которого невозможно понять настоящее.

Следующим важным этапом становления якутской кинематографии, уже в качестве локальной индустрии, стало начало нулевых годов. Кинотеатры являлись основным способом проведения досуга для жителей Якутска, а общая привычка к просмотру кино на языке саха была сформирована благодаря сахаязычным фильмам, которые можно было увидеть на местном телевидении и на немногочисленных кинопоказах. Аудиторный запрос на кинематограф на своем языке, на образы, отражающие окружающую действительность, и на людей, похожих на самих зрителей, был той базой, которая дала мощный результат. 

Фильмы «Черная маска» 2002 года режиссера Никиты Аржакова и «Любовь моя» 2004 года Сергея Потапова, вышедшие с разницей в два года, показали глубину и потенциал зрительского интереса. Снятые в полупартизанских условиях и за небольшие деньги, они имели коммерческий успех в кинотеатрах Якутии и принесли создателям значимый доход. Финансовые показатели этих и других малобюджетных фильмов определили индустриальный подход к созданию якутских фильмов на несколько лет вперед — низкобюджетное, жанровое кино, созданное на языке саха. На первый план вышла комедия, которая и до сих пор является одним из самых популярных жанров в республике. 

Комедийные фильмы внесли множество инноваций в киноиндустрию, не только технических, но и смысловых. Ведь комедия — это жанр, который работает с языком как с методом. Без понимания глубин родного языка и культурных стереотипов твоего народа ты не сможешь рассмешить. Отдельно стоит отметить творческий коллектив «Detsad», который впоследствии создал комедийные франшизы, такие как «Кэскил» (2007) и «Вольные Боотуры» (2011), ставшие народной классикой, образы из этих фильмов ушли в массовую культуру и до сих пор цитируются в якутском медиа поле.

Другим популярным жанром кино стал хоррор. Если посмотреть на ситуацию внутри Якутии, то извне может сложиться ложное впечатление, что хоррор — самый популярный жанр в республике. Хотя это утверждение не отражается в статистике выхода подобных фильмов, жанр ужасов, а точнее, мистический ужас, на самом деле является одной из основных школ якутского кино. Возвращаясь к начальному периоду становления якутского кино, мы вспомним, что фильмы 80-ых «Маппа» Романова, «Төлөрүйү» Геннадия Багынанова и «Летовье» Анатолия Васильева так или иначе работали в мистическом поле. Образный ряд, призраки, условность «междумирья» — один из краеугольных тезисов философии Саха, и все это было отражено в творчестве первых якутских режиссеров. Основой такому подходу стала народная литературная практика тубэлтэ — «сказания об ужасном», знакомая всем жителям республики еще с детства. В нулевых годах режиссеры начали разнообразные эксперименты в рамках жанра, работая то в формате фаунд-футажа — «Тропа Смерти» (2006) Анатолия Сергеева, «Паранормальный Якутск» (2012) Константина Тимофеева, то в жанре зомби-хоррора — «Республика Z» (2018) Степана Бурнашева. В последние годы жанр приобрел свои основные черты, среди которых этнографичность, работа с внутренними мифологическими наративами и якутская природа как ключевая локация. Все это можно обнаружить в последнем на данный момент хите якутского хоррора — «Иччи» Костаса Марсана.

Рост жанрового кино и формирование местной кинематографической индустрии принесли результаты и в области авторского кинематографа. Во второй половине нулевых годов плеяда режиссеров-авторов начала завоевывать признание на российских и международных фестивалях. Один из крупнейших фестивалей азиатского региона в городе Пусан (Южная Корея) отобрал в 2016 году фильм «Костер на ветру» Дмитрия Давыдова для участия в одной из своих программ. Уже в 2017 году на этом же фестивале прошла большая ретроспектива якутского кино под названием «Саха кино. Мир магической природы и мифов».

На Берлинском кинофестивале в том же году были показаны фильмы из республики в рамках программы Native, где участвовали работы коренных народов мира. Первой значимой победой на российском фестивале стала награда за лучший фильм на фестивале «Окно в Европу», которую получила Татьяна Эверстова за свою ностальгическую драму «Его дочь» в 2016 году. Чуть позже, на ММКФ в Москве 2018 года, фильм «Царь Птица» Эдуарда Новикова также был удостоен награды как лучший фильм показа. «Нуучча» Владимира Мункуева стал призером фестиваля «Карловы Вары» в том году вторым фильмом призером «Кинотавра». Уже в 2023 году фильм якутских кинематографистов Максима и Евгении Арбугаевых стал номинантом на премию «Оскар» в категории лучшего короткометражного документального фильма.

Стремление к масштабу и желание преодолеть любые ограничения — это то, что двигает кинематографистов Якутии. Тут стоит вспомнить амбициозный проект «Тайны Чингис Хана» режиссера Андрея Борисова, вышедший в 2009 году с бюджетом в 10 миллионов долларов. Он был первым якутским фильмом, выпущенным во всероссийский прокат при участии крупной компании «Каро прокат». К сожалению, зрительского успеха картина не получила, но осталась символом непоколебимости якутского кино. В дальнейшем якутские авторы не переставали работать над покорением российского рынка. «Мой убийца» (2016) Костаса Марсана вышел в ограниченный прокат в крупных городах России, а документальный фильм «Генезис 2.0» (2018) Максима Арбугаева имел успех в артхаусных кинотеатрах Москвы и Петербурга.

Драма «Пугало» (2020) Дмитрия Давыдова изменила восприятие якутского кино как локального явления. Победив на главном российском кинофестивале «Кинотавр», фильм получил широкую рекламную кампанию и вышел в прокат по всей России, заработав впечатляющую сумму в 12 миллионов общего бокс-офиса. 

Следующим хитом всероссийского проката стал триллер «Айта» (2022) Степана Бурнашева, который принес более 26 миллионов рублей. Буквально в эти дни идет всероссийский прокат «Карины» о которой писалось выше, а также готовятся новые проекты уже с прицелом на российский и зарубежные рынки. Однако, несмотря на масштабирование, якутское кино не изменяет себя и остается существовать в рамках заданного отцами-основателями концепта национального самоопределения, и что самое важное — это кино, которое продолжает говорить со зрителем на своем языке, на языке — Саха.

В Алматы можно познакомиться ближе с якутским кинематографом на спецпоказах от Discover Sakha Cinema, а также в книге «Якутское кино. Путь самоопределения» режиссера-документалиста и куратора Владимира Кочаряна. В сборнике рассказывается об истоках возникновения якутского кино, пути его развития и о влиянии, которое оно оказало на национальное самоопределение якутов.