От фокусника до рэпера: Нурик Смит о работе на стройке, выходе из группы NEWTON и мечтах

Нурик Смит (Нургиса Ануарбеков) вырос в Уральске. Известность парень приобрел в составе бойз-бенда NEWTON (продюсер — Тимур Бактыбаев), но покинул его в феврале этого года. Нурик рассказал о том, как он переживал уход из группы, об отце, сожалениях и работе фокусником.

---

— Что было после ухода из группы?

Когда я ушел, от меня многие отказались. Почти полгода после разрыва с командой мне было плохо, я потихоньку начал гнить изнутри. Мои подписчики во ВКонтакте поймут, о чем идет речь.

Вначале я верил компании, что они смогут из нас сделать качественный контент. В плане творчества я не сомневался, потому что все пацаны занимаются творчеством на высоком уровне: сами пишут тексты и мотив. Потом компания начала жмотиться, даже есть было нечего. У меня гастрит появился из-за этого, я начал болеть и падал во время концертов. Продюсеру было все равно. Было больно от осознания того, что меня дальше ждет. Прошел год, как мы подписали контракт, но продвижения не было. Я начал гнить и под конец меня убрали.

Наш продюсер — хороший человек, но он не музыкант. Он бизнесмен и не думает о творчестве, не знает, как все это делается, что такое музыка, текст.

Продюсеру невыгодно было со мной работать и мне тоже. Лучше было убрать меня и взять нового человека. Пацаны из команды поддержали меня, потому что они любят и понимают, чего я действительно хочу.

— У тебя были мысли покончить с собой?

Нет, мысли покончить с собой у меня никогда не было. Для меня это очень низко. На хрена, зачем? Тупо. У меня есть мама, брат. Надо о них думать. Даже если их нет, то зачем умирать? Это же бессмысленно.

— Как ты думаешь, твой уход в какой-то степени дал повод этому человеку задуматься и более чутко относиться к твоим друзьям или все так же осталось?

Мне кажется, все так же осталось.

— То, через что ты прошел наверняка сделало тебя сильнее?

Конечно. Когда я ушел из группы, мне негде было жить, я ночевал на улице несколько дней. Нечего было есть и я не мог попросить денег у мамы или брата. Мы не из богатой семьи, у нас до сих пор квартиры нет. Честно говоря, когда люди у меня спрашивают, есть ли у меня мечта, то я говорю «Построить маме дом». «Как банально», «ты дебил или че?», отвечают мне. Идите на х…й! Им намного легче, чем мне. Я вырос без отца, перед нами другие вопросы стояли. У нас нет квартиры, понимаешь, мы снимаем чью-то хату и там живем.

У меня номер один мечта — хотя бы однушку купить маме своими силами.

— Расскажи об истории с отцом.

У меня есть отец, я его видел два-три раза. Он ушел после того, как я родился. Я его видел, когда он пытался вернуть маму, а она не хотела, брат тоже против был. Нас двое: брат и я. Он 94 года, а я 97 года. Отца у меня нет. Это плохо, что ты не признаешь своего отца, когда он у тебя есть. Но у меня есть принципы и вряд ли я когда-нибудь его приму, может, когда мне будет лет сорок. От него никогда не было поддержки: моральной, физической — ноль.

Есть он в этом мире или нет — это ничего не решает, потому что он никогда не помогал. Вот в чем прикол.

Один раз мне нужно было оплатить учебу в колледже. У меня в кармане было 12 тысяч и нужно было еще 34 тысяч. Я ему позвонил в первый раз в жизни, сказал, что нужны деньги. Он ответил «хорошо». Обрадовался и пришел к нему, а он дал мне четыре тысячи тенге. Сказал, что у него проблемы, бери что есть.

Никогда не слушался братьев, я уличный пацан. В 14 лет убежал из дома и куда, как думаешь?

— В другой город, наверное?

Да, но не в Актобе, не в Атырау, а в Астану. Просто сел и ушел. Там поработал в первый раз на стройке три дня, а потом меня убрали из-за того, что я маленький и слабый. После этого работал на другой стройке, жил в газельке. Там капец холодно, а корпешек не было и я укрывался грязным ковром. Через месяц приехала мама и забрала меня.

— Все переживания, которые ты пережил, вся боль и злость отражается в твоих треках.

Да. В песни ты душу вкладываешь, то, что думаешь, переживаешь и пережил. Просто так ничего нельзя написать. Я же не артист, который покупает песню. Я сам все делаю, кроме аранжировки.

— А в школьные годы как ты учился?

Очень плохо, я не учился практически в школе №19 в Уральске. Один раз я три месяца не ходил в школу. Это было в 7-8 классе. Я вообще не учился и жалею об этом, потому что тупой в плане знаний.

— После школы ты в колледж пошел. А что за специальность?

Я архитектор. Узнал это, когда диплом получил. Так бывает, если у тебя деньги есть. В свое время я был очень богатым.

— Расскажи об этом.

Был фокусником. Я один из тех, кто принес фокусы в Уральск в 2013 году примерно. У меня был друг Сапарбек, который показал мне один фокус. Я охренел, потом он раскрыл весь секрет, а я вник. Мне нравится удивлять людей.

— Когда ты понял, что выступать перед публикой — это твое?

Я это понял раньше. Начал работать с 13 лет, когда танцевал брейк. Выходил на свадьбы, кидал шапочку, фигачил, танцевал, а потом мне говорят «молодец, балам». Забирал деньги и сваливал домой. Нас было пять-шесть пацанов. У меня был выбор: танцы или фокусы. Решил, что буду развивать фокусы, они мне больше нравились.

— А как ты учился фокусам?

Смотрел фокусы на YouTube и повторял. Мой самый большой заказ был 1400 000 тенге за восемь дней. Было много новогодних корпоративов. Один раз мне позвонили и спросили, сколько я беру. Для прикола назвал им высокую цену, а они такие «окей». Я такой «what the fuck», скиньте мне предоплату, а они скинули. Для меня это был шок: люди готовы за мое творчество такие денег платить? Заработал там чаевыми примерно 900 тысяч, типа «вау, братишка, ты крутой, на тебе десятку». После я узнал, что это были бандиты: у них были пистолеты, то-сё.

— Это все в Уральске происходило?

Это в Атырау было. В Шалкаре (рядом с Актюбинском). Кстати, я тогда нормально заработал, но меня бандиты звали в основном.

— Почему ты решил это забросить?

Это как с танцами было. Занимался фокусами и потихоньку начал от этого уставать: каждый день одно и то же, пятый год этим занимаюсь. Хотел нового для себя. Меня позвали в NEWTON и я переехал в Алматы.

— Как тебя нашли?

Я еще был одним из самых первых видеоблогеров. Тогда вообще у нас YouTube тухлый был. Я был популярный, устраивал фан-митинги, фан-встречи. Тогда денег не было, попросил маму купить камеру в кредит, а сам его оплачивал.

Начал снимать примерно после Бики Бризи. Через полгода узнал про нее. Я даже по количеству подписчиков, фанатов, просмотров обогнал ее из-за того, что у меня было смазливое личико. Я нес всякую херню и снимал. Сидел дома, отвечал на их вопросы, делал всякие прикольные видео и собирал большие просмотры.

— А не было соблазна делать вайны? Тогда же это только-только обороты набирало.

Тогда даже вайнеров и Ninety One не было. Я собирал много народа в свое время. Даже вайнеры признаются, что смотрели мои видеоблоги. Это приятно. Многие люди, которые появляются в моей жизни, этого не знают.

— Почему ты не продолжил этим заниматься?

Я скоро снова начну. Тогда перегорел и устал от этого. Не знаю, почему появляется эта усталость. Я просто не хотел снимать. Снимал, но уже не было такого вайба, как раньше. У меня было 50 тысяч подписчиков и я продал свой канал примерно за двести тысяч. Это дешево, можно было продать за пол-ляма смело, оказывается.

— Давай поговорим о песнях. Говоришь, что твой самый первый трек был «С ней», да? Смотри, это был твой самый первый сингл после твоей долгой депрессии. Как он пришел тебе в голову?

Это выдумка про озабоченного музыканта. У него есть девушка и они очень любят друг друга. Он творческий человек, занимается музыкой, но со временем «потухает» из-за того, что живет в Казахстане, где творчество не ценят. Он начинает бухать, не обращает внимания на девушку, но она все равно его любит. В конце он полностью гниет и начинает ее бить. И однажды он приходит домой, а ее нет. Она ушла к другому. Вот такая песня про любовь.

Я хотел удивить народ. Все думают, что у меня русский язык слабый, что разговариваю очень слабо. Хотел показать, что могу написать на русском языке песню.

— То есть это был твой первый выход в свет и стратегия, хотел шокировать?

Да, это было так, чтобы все охренели. Сейчас я еще русскую песню не выпустил, но там половина будет на казахском, а половина на русском. Почему на казахском? Потому что моего русского хватило наполовину. И припев я написал за минуту.

---

Еще по теме: 

Певец The Limba :«Если музыка — грех, то будет классно, если это мой единственный»

«Я хочу сближать людей»: Музыкант M’Dee о творчестве, новом альбоме и любви