Бахтияр и Роман родились в неслышащих семьях, но сами не испытывали проблем с нарушением слуха, поэтому еще с детства оказались между двумя мирами — речевым и жестовым.
В январе 2020 года они создали объединение QazYmCenter, чтобы запустить образовательный проект Surdo-Studio. В рамках него они снимают серию видеороликов на жестовом языке, которые рассказывают неслышащим людям об их правах.
Сегодня в их Инстаграм-аккаунте более 50 видео, посвященных разным темам: финансовой грамотности, политике, литературе, здоровью, бытовому насилию, буллингу и другим социальным проблемам.
Бахтияр: Родители, как и многие, боялись, что слышащий ребенок не сможет освоить речь, поэтому отправили меня на воспитание к бабушке и дедушке. Я рос с ними до шести лет, после чего родители во время одного из посещений подарили мне азбуку жестов. Я освоил ее очень быстро, поэтому спустя месяц уже мог спокойно общаться с ними. После этого меня забрали домой и в дальнейшем часто просили о помощи — объяснить что-то врачу в поликлинике, решить вопрос по документации и так далее.
Владея двумя языками, Бахтияр и Роман отмечают, что речевой и жестовый заметно отличаются друг от друга, что формирует разное восприятие мира. Так, жестовый — более эмоциональный, красочный и описательный, а русский — структурированный. Например, в жестовом для обозначения фразы «Я иду в магазин» нужно сначала указать на объекты — себя и магазин, а затем связать это действием.
В жестовом каждое имя имеет уникальное значение и не зависит от того, как по документам зовут человека. «Произносить полное имя по жестовым буквам очень долго, поэтому каждый придумывает жест, обозначающий конкретного человека. Чаще всего он связан с ассоциациями: мое имя показывают с помощью буквы «Р» и свистка, так как раньше работал спортивным арбитром. У Бахтияра имя связано с отцом», — рассказывает Роман.
Кроме того, на русском жестовом языке есть свои диалекты, которые зависят от региона проживания. Поэтому иногда одни и те же слова могут различаться в постсоветских странах.
Элина — слабослышащая. Она часто переводит песни на жестовый язык и даже снимает клипы, участвуя в различных конкурсах. Элина родилась в семье с нарушениями слуха: ее родители и младшая сестренка полностью лишены слуха, а она начала терять его в возрасте двух-трех лет.
Сегодня она владеет двумя жестовыми языками — русским и американским, который удалось выучить благодаря друзьям из Украины. Отмечая различия жестовых языков, она объясняет, что американские неслышащие, несмотря на экспрессию, выражают мысли намного лаконичнее, чем русскоязычные.
«Новые слова добавляются в жестовый так же, как и в речевой — с помощью людей, которые начинают использовать их и рассказывать другим. Один человек может придумать слово, передать его другому, а тот — остальным. Проще говоря, сарафанное радио. Сейчас, например, есть обозначение коронавируса, но оно варьируется в зависимости от региона», — уточняет Элина.
Бахтияр: В жестовом языке нет многих слов, знакомых слышащим. Почти полностью отсутствуют политические и правовые термины. Например, нет слов «нотариус» или «президент». В России президента показывают в качестве жеста колокольчика, но в Казахстане его используют редко.
Конечно, тем более нет таких слов, как «мажилис» или «сенат». Мы пытались внедрить их с помощью видеороликов, чтобы объяснить людям их задачи, но это довольно сложный процесс. Для интеграции слов нужна популяризация и постоянное использование. Правда, даже если человек не знает об обозначении слова, он может понять смысл в контексте всего предложения.
Роман: Нас часто также спрашивают о казахском жестовом языке. Мы с Бахтияром ранее изучали тему и находили информацию о его создании, но затем поняли, что он построен на базе русского. К нему добавляются только сонорные казахские буквы, артикуляция, названия некоторых городов и национальных блюд.
Думаю, в его использовании нет особой необходимости. Люди с нарушением слуха — небольшая часть общества, и если половина из них будет говорить на казахском диалекте, они будут полностью изолированы от других неслышащих. Также можно артикулировать казахские слова, используя при этом русский жестовый язык, но здесь спорный момент: когда глухие общаются между собой, они не используют артикуляцию, коммуницируют только с помощью жестов.
Бахтияр: Мы с Романом знакомы с детства благодаря родителям. Идея о создании инклюзивного проекта появилась еще давно, около четырех лет назад, но мы еще не могли определиться с конкретным направлением. Затем поняли что нужно записывать именно видеоролики, потому что часто глухому человеку приходится объяснять одну и ту же тему несколько раз. Они ведь лишены большого количества информации из-за того, что навыки чтения и интерпретации текста даются им с большим трудом.
Многие думают «Да, глухие люди не слышат, но у них же есть глаза, чтобы читать», но это не так. Слабослышащие еще могут читать, но 85-90% неслышащих не обладают такими навыками, потому что они не распознают звуки, тем более — слова и целые предложения.
Я использую такую аналогию: представьте, что вы оказались в арабской стране, где не знаете языка. Вас поместили в куб, а окружающие что-то хотят сказать, но вы их не слышите. После они пишут что-то на арабском и показывают, но вы ведь ничего не поймете, потому что не знаете этот язык. Тоже самое с глухими людьми и чтением. Конечно, среди людей с глухотой тоже есть те, кто более или менее умеет читать, но это единицы. Для этого нужно быть не только очень старательным, но и постоянно практиковать навык.
Роман: Только представьте, в каком информационном пузыре они живут, особенно, если дело касается их законных прав. Неграмотностью глухих людей очень часто пользуются в корыстных целях.
Например, нам знакома ситуация, когда одна крупная компания наняла 50 глухих людей и сразу подсунула им документы об увольнении по собственному желанию. Они все подписали, потому что не были осведомлены о своих правах. После этого начальник мог спокойно увольнять каждого из них, если ему что-то не нравилось или возникал конфликт интересов.
Таких случаев очень много, поэтому мы и решили создавать видеоролики о правах и законах. Конечно, есть и другие направления, чтобы аудитории не надоедал один и тот же контент. Мы выпускаем видео о психологии, здоровье и экологии. Как-то пробовали освоить литературу — перевели на жестовый язык «Муму» Тургенева. Работа была нелегкой, потому что нужно переводить каждое предложение, а не пересказывать смысл.
Правда, ролик не набрал большого количества просмотра. Возможно, глухим людям нравятся больше актуальные темы, а может, произведение итак известное из-за персонажа Герасима. Зато большой охват получили видео об энергетиках, финансовых пирамидах и вакцинации от коронавируса — они не рассчитаны на строгую возрастную категорию, поэтому интересны всем.
Инклюзивный проект QazYmCenter работает при финансовой поддержке Сорос-Казахстан. Сейчас в команде пять человек, включая Бахтияра и Романа. В создании видеоролика всегда участвует редактор, который проверяет достоверность и актуальность юридической информации, переводчик жестового языка, ведущий и монтажер. К основной команде иногда присоединяются такие волонтеры, как Элина.
«Во время записи ролика мы пользуемся телесуфлером, который транслирует запись черновика», — делится подробностями Бахтияр. «Порой, даже готовясь к записи, можно забыть какие-то юридические термины или законодательные статьи, поэтому мы всегда ориентируемся на суфлер».
Создание образовательных видеороликов — нелегкий процесс. Запись одного видео может занимать до 4-5 часов, не считая времени, потраченного на подготовку и перевод. Несмотря на это, Роман и Бахтияр уверены, что потраченные усилия определенного стоят того, ведь ежедневно им поступают искренние благодарности от людей с потерей слуха.
Роман: Люди очень часто пишут нам благодарственные сообщения и рассказывают, как мы помогли им. Например, одна семья из Жамбылской области посмотрела наш ролик о том, как бесплатно получить земельный участок и обратилась в местные органы. Сначала им не хотели выдавать землю, постоянно находили какие-то отговорки, но затем с помощью сурдопереводчика они подали заявление и получили её.
В другой раз нам писал один глухой человек, которому работодатели пытались подсунуть на подпись увольнение.
Он посмотрел ролик и отказался подписывать, а потом решил узнать у нас, правильно ли он поступил. Убедившись в корректности своих действий, он выразил благодарность за видеопубликации, которые помогают неслышащим знать свои законные права.
Конечно, случаются и проигрышные дела. Так, мы участвовали в судебной истории Александра — человека с 3 группой инвалидности по слуху, который работал дворником и получал зарплату ниже МЗП — 28 284 тенге вместо положенных 42 500. Зная о подобном нарушении, мы написали письмо директору организации и получили отказ, аргументированный тем, что Александр работает неполный рабочий день из-за инвалидности. Хотя, замечу, что он не просил о сокращенном дне.
После мы обратились в суд, где с первой же подготовительной встречи столкнулись с пренебрежительным отношением: судья даже не удосужился изучить дело и узнать, что в процессе участвует человек с инвалидностью. Он постоянно обращался к Александру, а на ответы переводчика отреагировал следующей фразой: «Почему вы за него отвечаете, он что, сам не может это сделать?!».
Несмотря на все наши аргументы, судья постоянно настаивал на примирении сторон и в итоге предоставил нам договор, согласно которому компания решила самостоятельно финансово поддержать Александра. Получается, что ситуацию полностью передернули, хотя мы указывали на дискриминационные нарушения.
Мы отказались от подписания подобного договора, так как это задевало достоинство Александра, после чего нам отказали в иске. Мы проиграли дело. Затем решили подавать на апелляцию, но ее рассматривал тот же судья, и, конечно, он отказал нам. После этого мы подали жалобу в верховный суд, но уже полтора месяца не получаем никакого ответа.
Получается, что социально уязвимые группы обращаются за справедливостью, но на них не обращают внимание, потому что прежде всего власть имущие дружат с теми, у кого тоже есть власть и деньги.
Одно из важных направлений проекта — образование. Сейчас в Алматы работают только две школы для детей с нарушениями слуха: одна для слабослышащих, а другая для учеников с полной потерей слуха. Сестренка Элины обучается в одном из интернатов и отмечает, что на протяжении двух лет образовательная программа не меняется, детям повторяют одни и те же темы.
«Никакого прогресса в образовании нет. Возможно, проблема состоит в преподавателях. Кадров достаточно, но есть нехватка квалифицированных. Часто слышащие преподаватели плохо владеют жестовым языком, поэтому дети не могут освоить нужную информацию», — считает Элина.
Роман: Социализация начинается со школьного образования, поэтому мы с Бахтияром хотим улучшить эту среду. В планах адаптировать начальную программу на жестовый язык. Мы хотим перевести учебники на жестовый язык и создать формат видеобиблиотеки, чтобы учитель мог выбирать нужный ролик, согласно теме урока, и включать его классу. Это бы заметно помогло самому преподавателю, потому что он бы мог больше времени уделять практическим заданиям.
С помощью подобной инициативы можно обеспечить все школы Казахстана для детей с нарушениями слуха единой программой.
Конечно, для этого требуется и финансирование, и заинтересованность Минобразования, и целая переводческая группа, и время. Мы понимаем, что это большая ответственность, но такая реформа необходима для будущего неслышащих детей.
После окончания школы люди с потерей слуха часто заканчивают свое образование, потому что в стране нет специализированных вузов. Некоторые неслышащие поступают в государственные, частные колледжи или университеты, пользуясь помощью сурдопереводчиков: иногда их работу оплачивает администрация, а порой и сами студенты. В связи с тем, что они ограничены в выборе специализации, чаще всего неслышащие люди задействованы в низкооплачиваемом труде.
«Люди с потерей слуха работают сапожниками, таксистами, уборщиками или швеями. Они не могут коммуницировать с окружающими, а условий для их реализации совсем нет, как и льгот. Получается такой вакуум. Также они в третьей группе инвалидности, поэтому не могут претендовать на жилье и даже бесплатный проезд, а пособие составляет всего 41 162 тенге», — говорит Бахтияр.
«Государство обязывает крупные предприятия брать на работу неслышащих, но большинство все равно обходят этот вопрос и не трудоустраивают их», — добавляет Роман. «При этом люди с нарушениями слуха очень креативные. Они могут работать в творческой среде, быть фотографами, дизайнерами интерьера или графическими иллюстраторами. Возможно, в будущем мы постараемся открыть такие курсы для них. Главное — снять стигматизацию, чтобы доказать обществу, что люди с инвалидностью могут и должны реализовываться».
Получай актуальные подборки новостей, узнавай о самом интересном в Steppe (без спама, обещаем 😉)
(без спама, обещаем 😉)
