Как рост населения и растущая бедность скажутся на экономике Казахстана?

Согласно Анализу положения в области народонаселения, показатель уровня бедности страны увеличился в 2018 году до 4,3%. Из-за инфляции динамика реальных денежных доходов в Казахстане отличается от динамики номинальных и только в трех регионах уровень реальных доходов растет: в Акмолинской, Костанайской и Северо-Казахстанской областях.

Между тем растет и численность казахстанцев и 97% всего населения, доходы которого ниже величины прожиточного минимума, составляют многодетные семьи.

Вместе с экономистом Айдарханом Кусаиновым решили разобраться в том, как бедность и рост населения влияют на экономику, хорошо ли государство справляется с проблемами во время пандемии и долго ли будет восстанавливаться экономика после кризиса.

---

— Как растущая бедность в Казахстане может повлиять на дальнейший  курс развития нашей страны?

Растущая бедность уже повлияла на то, что экономический курс меняется. Начало этому положил Елбасы, когда произнес историческую фразу о том, что экономическая политика, при которой есть экономический рост, но не повышаются доходы населения — плохая экономическая политика.

После этого зародилась новая экономическая политика. Например, это экономика простых вещей, снижение тарифов коммунальных услуг, которые были при Первом Президенте. Этот курс был продолжен вторым Президентом: повышение социальных выплат и пособий, снижение уровня налогообложения для низкодоходных слоев населения и повышение минимального размера оплаты труда.

Трансформация экономической политики происходит на протяжении последних двух лет и это хороший знак. Это важные изменения, которые ориентированы на людей и их доходы.

— Какие особенности есть у новой экономической политики?

Политика меняется, но цельной, слитной политики до сих пор нет.

Последние два года мы видим обилие инициатив, которые можно назвать ситуативными. Это адресные меры, направленные на то, чтобы улучшить жизнь людей с низкими доходами, то есть де-факто проблема бедности у нас признана.

К мерам борьбы с бедностью относятся повышение заработной платы у учителей и изменение оплаты труда государственных служащих. Потому что в сельской местности у государственных служащих — учителей и врачей — мизерная зарплата. Принятые меры отчасти направлены на то, чтобы улучшить доход сельского населения хотя бы такими способами.

!function(){«use strict»;window.addEventListener(«message»,(function(a){if(void 0!==a.data[«datawrapper-height»])for(var e in a.data[«datawrapper-height»]){var t=document.getElementById(«datawrapper-chart-«+e)||document.querySelector(«iframe[src*='»+e+»‘]»);t&&(t.style.height=a.data[«datawrapper-height»][e]+»px»)}}))}();

Растущая бедность уже признана проблемой в нашей стране и хорошо, что это случилось до серьезных бунтов и нарастания социальных напряжений.

— Рост населения для экономики — это хорошо или плохо?

Принято считать, что чем больше людей, тем лучше. В каком-нибудь аграрном обществе это хорошо, потому что люди — это рабочая сила, но не у нас. Наша проблема была в том, что мы стимулировали рождаемость, а сами занимались прорывными, капиталоемкими, технологическими проектами, для которых много людей не нужно. Отсюда и появилась проблема — детей и расходов много, а доходов от них нет.

На самом деле наша экономическая система не дает работу даже существующим людям. На этом фоне призывать к рождаемости бессмысленно. С ростом населения проблема только усугубляется, потому что население растет, но ему негде работать.

Я предполагаю и надеюсь, что та экономическая политика, которая сегодня развивается, настроена на развитие не капиталоемкой, а трудоемкой экономики на местах. Такая система позволит решить в том числе проблему многодетных матерей простым способом: когда большинство детей работает, они приносят доход.

— Как вы оцениваете действия государства во время пандемии?

Что касается пандемии и карантина, можно заметить противоречивое отношение к пандемии между новым курсом, который пытается продвинуть Президент, и государственным аппаратом, который привык жить в старой исторической политике и нормативах.

Это отношение проявилось в борьбе с вирусом. Огромные средства в виде кредитов попытались выделить для поддержки бизнеса, хотя первые инициативы, которые шли от Президента были как раз для людей. Те же 42 500 — инициатива Президента, но Министерство труда три или четыре раза меняло модель получения этих денег.

Это на самом деле сигнал о том, о том что у нас есть государственный аппарат, который, к сожалению, живет в старой модели. С другой стороны, я бы не сказал, что это проблема государственного аппарата: менять ценностные установки — всегда непростая задача.

Можно сказать, что есть инерция старой экономической политики и намерения и стремление людей к новому.

Поведение в отношении карантинных мер также противоречивое. Мы видим большой разнобой: в Астане сняли карантин гораздо быстрее, чем в Алматы, а в некоторых регионах режим ограничений был совсем слабый.

Второе, на протяжении четырех месяцев мы видим общественное возмущение: местные власти сидят в старой парадигме патернализма «мы о вас заботимся, поэтому всё запрещаем», но это ухудшает жизнь общества. Власть как бы говорит: «Мы хорошие и заботимся о вас, а то, что у вас работы нет, вы беднеете и есть нечего — побочный эффект». Хотя в новой позиции всё должно быть наоборот: «Мы будем стимулировать ваши доходы и, в зависимости от них, применять ограничения».

Ограничения должны быть во благо общества, а не для радости или демонстрации собственной власти.

— Как вы думаете, долго ли будет восстанавливаться экономика после кризиса?

Я думаю, что кризис оказал на экономику краткосрочный эффект и восстановление будет достаточно быстрым. Когда вы переключаетесь на карантин и самоизоляцию, останавливается всё.

Потребительская экономика в карантин сильно упала — по статистике примерно на 72%, но после снятия карантина она также быстро восстановится. Это сейчас, когда карантин и нет продаж, кажется, что все плохо.

Политически важным является поведение государства в данной ситуации, особенно поведение местных исполнительных органов. 

Есть доход населения и есть некая опасность вируса. Нужно не просто думать об опасности вируса, но и соизмерять её с экономическими последствиями.

Когда произойдет отрезвление или акимам намекнут об этом, всё станет лучше.

— Как дальше будет меняться экономика Казахстана?

Я думаю, что тренд измененной экономической политики продолжит развиваться, и с этой точки зрения проблема бедности будет решаться. Экономическая политика будет адресована в пользу населения и в целом, думаю, доходы населения будут расти, а бедность — снижаться. 

Но это системная экономическая политика, поэтому нельзя ожидать, что это случится завтра. Новый курс — не решение из разряда «повысим всем зарплату на 30% и получим быстрый эффект». Экономическая политика — это системно, но не так быстро.