Qunart: выставка об истории овец в казахском искусстве открылась в Алматы

Выставка Qunart предлагает свежий взгляд на тему поиска корней. Она осмеливается обратить внимание на то, что всегда было рядом, но стало невидимым: забытое, но глубоко укоренённое в нас.

Слово «құнар» можно перевести как «богатство» или «плодородие». Для кочевников прошлого и сельских семей настоящего скот — не только экономическая ценность, но и культурное богатство. Преемственность образов и смыслов, эстетика, язык, пословицы — всё это становится культурой. Мы часто не замечаем такие вещи: они кажутся слишком обыденными, чтобы быть осмысленными. Но именно в этом и заключается вызов — увидеть привычное заново.

Именно поэтому новая выставка в Государственном музее искусств имени Абылхана Кастеева, посвящённая баранам и овцеводству, становится необычной: она раскрывает тему, столь глубоко вплетённую в повседневную жизнь, что она стала почти невидимой. От наскальных изображений баранов с массивными рогами, петроглифов до орнамента оймо, семиотического языка традиционного казахского узора, который находит воплощение в одежде, украшениях и современном дизайне.

Куратор Оля Веселова выстраивает диалог между классической коллекцией музея XX века и произведениями современного искусства XXI века, многие из которых взяты из частных собраний. В центре дискурса — фигура барана.

В советской живописи овцы и овцеводство предстают как символы социалистической идеологии: благородный труд простого человека, важный для общества. Баран изображается рядом с пастухами, рабочими, а иногда — в романтическом ключе: ягнёнок, напоминающий Агнца Божьего.

Современные работы — видеоарт, ассамбляжи, скульптуры, живопись — представляют иное прочтение: человеческая фигура исчезает или трансформируется в фигуру потребителя. Ягнёнок уже не спутник, не символ труда, а товар — объект потребления.

Картина Камиля Шаяхметова «Раннее утро» (1963) в экспозиции расположена напроти Анвара Мусрепова «Поедание головы барана» (2017). Это противопоставление прекрасно иллюстрирует, как меняется восприятие барана у разных поколений художников. Контраст выявляет не только различия в художественных средствах, но и в дискурсе и темпоральности.

Мы видим барана как символическую фигуру; как часть повседневной жизни тружеников; как объект потребления. Этот множественный образ усложняет восприятие и требует от зрителя усилия. И тут на помощь приходит видео Алмагуль Менлибаевой «Молоко для ягнят» (2010, 11’), которое собирает эти фрагменты в единое целое и возвращает образу барана духовную полноту.

Менлибаева в своей уже культовой работе проявляет духовность в повседневном. Мы видим барана, когда он ещё ягнёнок, юрту из овечьей шерсти, и — главное — ритуал жертвоприношения. И наш герой-баран становится посредником, проводником между нашим повседневным миром и миром духов, наших предков. Он становится нашей просьбой о хорошем будущем и благословением, которое мы просим у богов, и нашим откупом, для прощения наших грехов. Здесь баран становится посредником между нашим миром и миром предков.

Художница говорит о своём теле как о степи. И вдруг становится очевидным, насколько человек включён в экосистему и социальную ткань, где баран — не просто домашний скот, а важнейший субъект. Работа Менлибаевой оказывается не контрастом к соцреализму, а его продолжением, переосмыслением. Баран получает более глубокий, символический вес. Его образ в работах Атабекова, Гулиева, Беккуловой — выходит из невидимости, становясь мощным знаковым инструментом.

Наш герой-баран — это наше искупление перед богами.

Также мы рассказывали, что с 5 сентября по 20 ноября в древнем городе Бухаре пройдет первая в истории Биеннале современного искусства.

Она обещает стать не просто выставкой, а настоящим городским путешествием. Плов от Ибн Сины, съедобный павильон из кристаллов, ковры с поэзией Лэнгстона Хьюза и гигантский узбекский икат, проходящий через весь город.