«Уверена, что хочешь заниматься музыкой? Ты же не умеешь петь»: интервью с казахстанской исполнительницей Liili

Казахстанская исполнительница Лейла Коджахметова, более известная как Liili, отучилась на переводчика, работала репетитором китайского языка и в издательстве при университете. Около года назад она отказала нам в интервью, потому что не была уверена, что ей есть что сказать.

---

Сегодня под трек Hot снимают видео голливудские звезды, а инстаграм Liili разрывают восторженные зарубежные поклонники. Редакция Степи поговорила с девушкой о ее музыкальном пути, ментальном упадке, синдроме самозванца и планах на будущее.

— С чего начался ваш музыкальный путь и как вы пришли к себе сегодняшней?

— Первая точка — семья. Я родилась и выросла в творческой семье, и мои родители довольно медийные личности. Наши вечера обычно проходили под чтение стихов моей артистической и творческой мамы. Она была очень эмоциональной — могла смеяться и плакать во время выступлений, и во мне еще тогда это сильно отозвалось.

Любое творчество — это твое альтер-эго, с помощью которого ты выражаешь свои чувства и эмоции.

Вторая точка — это Бритни Спирс и Шакира. Я смотрела их клипы в шесть лет и говорила: «Я хочу также». У меня было четкое понимание, что ни в одном творчестве, будь ты просто в шоу-бизнесе или играй в кино, не должно быть никаких граней вроде «я не буду петь это слово» или «я не буду играть эту роль». Хоть я сейчас и не использую в своих песнях нецензурную лексику, это выходит неспециально.

Уже в юном возрасте я задумывалась о таких глобальных вещах, но не знала элементарного: чтобы быть певицей, нужно петь. Когда я смотрела клипы, то думала, что музыка — это липсинк и, когда все уходили из дома, включала «ВИА Гру» и подражала им.

Однажды я сказала маме, что буду певицей, на что она мне ответила: «Покажи, как ты поешь». Я включаю песню и начинаю липсинк, и мама говорит: «Лейла, ты же не поешь, ты просто ртом шевелишь. Кто сказал тебе, что это петь?».

Мой мир перевернулся, и я такая: «Черт, я же не умею петь». И пошла к себе в комнату учиться.

На то, чтобы научиться петь, у меня ушло лет десять. Люди в школе говорили мне: «Классно, что ты хочешь петь, ты молодец», но вокруг меня никогда не было ажиотажа. Если в школе меня и запомнили, то, скорее всего, как выскочку, которая рвалась участвовать во всех конкурсах.

Даже дома мне говорили: «А ты уверена, что хочешь заниматься музыкой? Ты же не умеешь петь». И это действительно было так.

Я долгое время развивала вокал с нуля, при этом он даже сейчас несильный. После этого решила всерьез заняться музыкой. Я поняла, что не могу петь песни других людей, потому что какие-то ноты вытягиваю, а какие-то нет, да и техники у меня не хватает, поэтому придумала писать музыку, подстраиваясь под возможности своего голоса. Думала, что так будет казаться, что умею петь, но со временем у меня по-настоящему стало получаться.

Начала писать то, что у меня хорошо получится исполнить, а это обычно песни, для которых не требуется сильный вокал — тот же трек Hot. Он простой, но при этом я заметила, что мало кто может повторить его именно в такой же манере, как моя.

В 17-18 лет я гострайтила рэперам и выступала в Пекине на разогреве у Da Gudda Jazz, которые мне тогда сказали: «Ты станешь звездой». Не думаю, что они сейчас об этом вспомнят, но на тот момент мне было очень важно это услышать.

Дальше я просто создавала. Очень много денег уходило на создание битов и записей, потому что это дорогое удовольствие. Начала узнавать, что можно работать по бартеру и стала этим пользоваться, когда в Инстаграм набралась небольшая аудитория. Последние три года я активно узнавала закулисье жизни музыкантов, знакомилась с людьми, выстраивала новые связи. Я очень закрытая, поэтому первое время по-настоящему дрожала, когда общалась с кем-то.

Иногда приходилось идти на какие-то унижения и тогда я думала: «Зачем я вообще этим занимаюсь? У меня ничего не получается». Год за годом шел одинаково, но вдруг нежданно-негаданно я обрела популярность.

— Ваш хит Hot, завирусившийся в сети, был написан давно. Как вы думаете, почему он стал популярен только в последнее время, что этому способствовало?

— Мы написали его в июле, выпустили в декабре 2021 года, а завирусился он только в августе этого года после того, как произошли два момента, причины которых до сих пор остаются для меня загадкой.

Первый момент — это reels, снятый под мою песню в Турции. После него под кусочек из трека сняли 600, на следующий день — 800, а через еще пару дней — 1 300 человек. Сейчас это смешные цифры по сравнению с теми 445 тыс., которые есть сейчас, но на тот момент я хотела верить, что популярность придет.

Поэтому в тот момент я позвонила менеджеру и сказала: «Не смейся надо мной, но, кажется, это можно сделать мировым трендом. К этому идет».

Менеджер и не думал надо мной смеяться из-за, как я думала, маленьких цифр. Оказалось, что они были маленькими только для TikTok, а в Инстаграм такое количество уже что-то значило. Крупные мировые блогеры начали поддерживать этот трек еще до того как на нем набралось 10 тыс. видео.

Второй момент — это танец участника «Танцы на ТНТ» под мой трек, который появился в сети как раз в тот момент, когда был большой прирост reels и по паре тысяч человек в день снимали видео под мою песню. Это дало двойной буст в России, трек сразу же запросили для радио и неожиданно он получил признание.

Я очень обрадовалась такому стечению обстоятельств, ведь на самом деле далеко не все песни с «Танцев на ТНТ» «залетают» — это таким образом звезды сошлись, что у парня получился крутой танец. Думаю, это было чем-то судьбоносным, должно было произойти именно так.

Hot — это плод моей совместной работы с гострайтером Тамером. В тот день я пришла на студию разозленная на парня, который мне нравился на протяжении многих лет и к которому я какое-то время испытывала сильное влечение, а потом остывала. Но мы постоянно пересекались.

Мне кажется, у всех есть парень по типу «симпатичный». Ты ему никогда не напишешь, не зайдешь лайкать его фото, но у тебя к нему есть симпатия, и когда вы пересекаетесь на общих мероприятиях, она снова просыпается.

Но ничего никогда не происходило, и меня это бесило. Я поделилась переживаниями с Тамером, но мы не собирались писать об этом. А, вернувшись на студию и начав работать, обнаружили, что, сами того не понимая, просто описали эту ситуацию.

Только в конце поняли: «А, мы как всегда вылили в творчество жизнь».

Это произошло за счет нашей синергии, и я уверена, что по отдельности мы бы эту песню не написали. Так вышла наружу моя боль, потому что тогда эта ситуация меня очень беспокоила.

— Расскажите о других ваших работах.

— Hot стал чем-то открывающим для творчества, потому что после него я стала писать часто и много. До этого я выпустила трек Attention, который завирусился в TikTok, из-за чего я и прилетела из Кипра обратно в Алматы и стала активно работать.

Я была убеждена, что Attention — крутой трек и, когда я вернусь в город, то сразу стану звездой, буду везде выступать и все пойдет как по маслу. Я даже сказала об этом маме, с которой у нас в тот момент произошла сепарация.

Но я прилетаю сюда, подписываю контракт, на этих эмоциях мы пишем Hot и я понимаю, что это не так работает. Меня никуда не зовут выступать, со мной никто не фотографируется, у меня не берут интервью, меня не зовут на тусовки.

Нет всей этой звездной жизни, о которой я мечтала, потому что когда трек стреляет один раз только в TikTok и преимущественно на территории России, тебя никто не будет признавать. С одним треком ты не будешь выступать, а на интервью звать ради чего — успеха одной песни?

После Hot вышли треки «Молчу» и Spiderman. За месяц мы написали 12 песен, которые рождались сами по себе. Но в силу того, что сейчас я начинаю понимать свое звучание и то, что я по-настоящему хочу делать, многое из написанного мне уже не нравится. То, что я хочу делать, отличается от того, что мы делали вместе с Тамером, поэтому с этого лета я начала писать самостоятельно.

Теперь я ощущаю, что сама несу ответственность за то, что делаю — ту ответственность, которой я долгое время боялась. Мне было страшно говорить, что я сама создала трек, потому что кто-то мог сказать, что это очень плохая работа.

Моя огромная проблема заключается в обесценивании своих заслуг. В какой-то момент после неоправдавшихся ожиданий звездной жизни моя самооценка настолько упала вниз, что я впала в жуткую депрессию на целый год. Это был такой упадок, который замечали и о котором знали очень мало людей. Депрессия, во время которой ты везде появляешься, работаешь, улыбаешься и не пропадаешь с радаров, но внутри ощущаешь чувство пустоты и одиночества.

Когда я отпустила ситуацию, то поняла, что если не начну двигаться, ничего никогда не произойдет, и, проработав свои загоны и привычку обесценивать, я вернулась к музыке. В этот же момент Hot стал набирать обороты как будто все, чего я хотела, все это время было на ладони, но просто ждало своего часа.

— Как сейчас обстоят дела с вашим ментальным здоровьем после «бума» Hot?

— Оно нормализовалось незадолго до этого «бума», а с тем, что произошло, все, конечно, стало еще лучше.

— Научились ли вы работать с синдромом самозванца и больше не обесценивать свои заслуги?

— Определенно, да. Слыша комплименты или негатив, я начинаю приходить к тому, чтобы испытывать равные ощущения. На комплимент говорить «спасибо» и не стесняться, потому что я много лет работала и заслужила это, а на хейт говорить «спасибо за ваш комментарий» и самой решать, прислушиваться мне к нему или нет. В обоих случаях отношение должно быть спокойным, к чему я и стремлюсь. А раньше меня от одного слова могло ментально накрыть хотя я всегда позиционировала себя как «человек-пофигист».

— Образ «дерзкой девчонки», с которым ассоциируется трек Hot, это полностью про вас или в жизни вы абсолютно другой человек?

— На самом деле, я не знаю. Я думала, что я — милашка, но недавно, когда рассказывала про одну девушке сестренке, и сказала: «Она даже добрее, чем я», сестренка взглянула на меня и ответила: «А кто сказал тебе, что ты добрая? Разве что с самыми близкими людьми, а так ты очень стервозная». Это заставило меня задуматься о том, что, возможно, я просто придумала, что героиня песни Hot — это мое альтер-эго.

Я утрирую ситуации из жизни в музыке, но не бывает дыма без огня, поэтому чаще всего за основу берется то, что уже есть во мне.

— Стоит ли вашим слушателям ждать целый альбом или EP?

— Я хочу, но пока непонятно. Планирую выпустить сингл или два и посмотреть на ситуацию на площадках, а потом уже понять для себя, что хочу выпускать.

— Заметила, что в вашем Инстаграм много комментариев иностранцев, которым особенно «залетел» ваш трек из-за необычного звучания. Планируете ли вы выходить со своей музыкой на зарубежный рынок?

— Это уже случилось на самом деле, но хочется продолжать, потому что много фидбэка приходит от иностранных слушателей, которые просят написать что-то на английском языке. Я уже отпустила эту часть с обсуждением того, о чем поется в песне и на каком языке или какой стране она принадлежит — Казахстану, России или даже Украине.

— Было много хейта?

— Не напрямую на меня, но в комментариях было много споров на национальной почве вроде «на каком языке трек, той стране он и принадлежит». Комментаторам только волю дай, они сразу начнут политику обсуждать.

В какое-то время я сильно переживала по поводу того, почему не сделала трек на казахском языке, но как вышло, так вышло.

— Что вам ближе — локальная казахстанская музыка или зарубежные исполнители? Что можно найти в вашем плейлисте?

— В моем плейлисте редко можно найти мейнстрим. Из наших музыкантов я слушаю свою подругу Райхану Мухлис и Didar-а, который делает в стиле r’n’b и раньше был участником лейбла «Музыка 36». Также мне очень нравится как поет «фрэш-герл» Аяу.

Чаще всего я слушаю западный r’n’b и предпочитаю таких исполнителей, как Snoh Aalegra, Jhené Aiko, SZA — все девчонки. Я люблю женский вокал больше, чем мужской, хотя, по результатам моего опроса среди знакомых, выяснила, что чаще всего люди слушают мужчин.

— К какому жанру вы относите свою музыку?

— R’n’b, он везде присутствует.

— Как вы относитесь к клипам?

— У меня есть один на песню «Дуешь», который я срежиссировала вместе с друзьями. Я тогда отмечала день рождения в Пекине и сказала им: «Оденьтесь красиво, мы будем кое-что снимать, а с меня алкоголь». Мы просто сняли кабинку в караоке, и общий бюджет на этот клип вышел около 1500 долларов, которые я потом год возвращала подруге. Но я рада, что сняла его, клип получился простым и стилевым.

Я думала, зачем мне это, еще и так заморачиваться, деньги занимать, которые нужно было возвращать с процентами из-за нестабильного курса валюты. Я лежала и думала: «Лейла, ты вообще в порядке?», но зато сейчас, когда люди заходят на мою YouTube-страницу, видят этот клип и поражаются тому, что я делала, еще и в 2019 году, понимаю, что все неслучайно.

Все, что ты делаешь, обязательно принесет тебе какие-то плоды.

— Есть ли у вас ощущение, что вся музыка, которая в последнее время вирусится в TikTok, — одноразовая? Планируете ли вы уходить от этого ярлыка?

— Это палка о двух концах. Вайб «одноразовости» придает треку именно факт того, что он завирусился, а на самом деле он, может, и далеко не одноразовый. Я сейчас как раз работаю над одной вещью, которая мне очень нравится. Это — плод двух ночей работы в студии. Думаю, скоро вы его услышите. Это не громкая новость, но прикольное сотрудничество для меня.