Как создавались «Сакральные танцы»: разговор о смыслах с Мукарам Авахри и Гузель Закир

Хореограф Мукарам Авахри номинирована на Приз «Бенуа де ла Данс-2023» за постановку балета «Сакральные танцы» на музыку Игоря Стравинского, Chemirani, А. Эбилкасымулы, группы Bugarabu в Театре «Астана Балет». За основу было взято три сюжета. «Свадебка» на музыку Стравинского, «Qash» — танцевальное размышление о подвижной природе культуры под композицию «Le Retour de Molla Nasr’din» группы Chemirani и с вокальной партией Муштари Исламовой. Завершался триптих хореографической миниатюрой «Рух», вдохновленной поэмой Олжаса Сулейменова «Глиняная книга» на музыку Абылая Әбілқасымұлы и группы Bugarabu, с вокальной партией Венеры Уразбековой.

---

— Откуда возникла идея создания балета-триптиха?

Мукарам: Отправная точка — времена моего обучения в Академии искусств. Именно тогда я впервые услышала «Свадебку» Стравинского и эта музыка с ее ритмической пульсацией, многослойной структурой и эмоциональным посылом захватил меня, буквально загипнотизировал. 

Например, «Qash» — тоже часть моей дипломной работы под названием «Импровизация», которая стала исходной в моем творческом пути Театра «Астана балет». И спустя годы, фрагмент из этой композиции обрел завершенность и целостность. Художественный концепт для части «Qash» разрабатывала Гузель Закир — соавтор и идейный вдохновитель. 

Картины «красных девушек» Гузель настолько вдохновили меня, что образы и движения словно сами себя проявили в моем сознании. Многие из этих движений мне знакомы с детства, но то, как артисты воплотили их, превзошло мои ожидания. 

Даже вокальная часть в финале, оставаясь не до конца понятной зрителю в силу незнакомого языка, обрела свою силу, благодаря артистам. Они интуитивно чувствовали, что нужно делать, не требуя пояснений. Это был чистейший акт творчества, где каждый символ находил свое место и раскрывался в полной мере.

— А как вообще вы познакомились? Как ваши вселенные пересеклись?

Мукарам: Мне скинули профиль Гузель со словами: «Посмотри, кажется, у вас есть что-то общее». Я сразу увидела потенциал и написала ей о встрече, но ответила она лишь спустя год.

Мы организовали встречу и уже сразу начали планировать коллаборацию, наметили идеи и были воодушевлены. Наше знакомство и ее поддержка стали для меня мощным импульсом. Творчество и общение с Гузель стали для меня важным напоминанием о возвращении к своим этническим истокам. За это я ей очень благодарна.

— Как через хореографию можно обращаться к определенным темам?

Мукарам: Наблюдаю, что все мое творчество, несмотря на его разноплановость, пропитано восточной эстетикой — в каждом движении и визуальном образе. Может я не осознаю этого, для меня это очень естественно, но все это было заложено во мне с детства. И ведь особенно сейчас, в эпоху глобализации, люди начинают остро осознавать свою принадлежность и искать пути ее понимания. Возможно, поэтому я ощущаю особую связь с фольклорными и этническими темами. Меня это влечет, и я бы хотела продолжить серию работ на эту тему.

 ​— Удалось ли вам достичь той задумки, которую вы вложили в этот балет-триптих, созданный для алматинской публики? Почувствовали ли вы, что аудитории откликнулись вложенные смыслы?

Мукарам: Мне кажется, реакция на проект была разной, и это естественно: искусство всегда вызывает разные чувства. Приятно, когда работа находит отклик, ведь творческий успех — это именно взаимодействие со зрителями, пусть даже не со всеми. В общем, я довольна результатом и слаженностью всей творческой группы и благодарна в целом и каждому за поддержку и реализацию проекта.

Гузель: Для меня этот проект стал не просто творческой задачей, но и личной историей Мукарам. Возможно, я ошибаюсь, но ощущалось, что для нее это было не просто проект — это была история о поиске себя. Я ощущала себя медиатором, проводником между ее внутренним миром и корнями, и это осознание добавляло ответственности в моей работе.

Интересно, что многие сейчас проходят подобный путь, как и Мукарам. Мы живем во время духовного исцеления, особенно для людей из постсоветского пространства, задаваясь вопросами о своих корнях и идентичности. Этот поиск — есть важная часть нас, и, возможно, именно поэтому этот проект обрёл такую значимость.

Мультикультурная среда Алматы идеально подошла для этого проекта, и именно здесь он нашел свою благодарную аудиторию. Однако я убеждена, что подобные спектакли должны быть показаны и в других регионах, чтобы распространять идею многокультурности.

— Насколько эта тема важна для вашего творческого самоопределения?

Гузель: Я смотрела на сцене своих «красных женщин» и увидела, как танцовщицы, облаченные в красное, рефлексируют этот контекст. Это было по-настоящему впечатляюще. Момент, когда они передавали гранат, для меня стал символом свободы, несмотря на его привычное значение. Как художник, я увидела в этом нюансе глубокий символ — свободу, словно передаваемую из рук в руки. Это тронуло меня до слез, ведь этот жест обрел такую мощь и глубину.

Этот опыт вновь подтвердил, что хореография и танец — универсальный язык, способный выражать самые глубокие чувства без слов. Это был мой первый опыт работы с балетом, и я была поражена, как танец может быть столь красноречивым.

Мукарам: Разнообразие культурных ценностей всегда меня привлекали, с раннего детства. 

Когда звучит славянская или цыганская музыка, во мне пробуждается что-то родное. Это красиво, когда каждая культура имеет свои символы и краски, но задумываясь, понимаешь, что, возможно, все станет нейтральным. Возможно, твоя принадлежность с ее традиционными устоями может потерять свою необходимость и значимость.

Именно к этим размышлениям и стремилась третья часть проекта «Рух».

Меня вдохновила поэма Олжаса Сулейменова «Глиняная книга». Это сложное произведение, наполненное яркими контрастами и параллелями. Он мастерски передает столкновение двух культур, внутренний конфликт главного героя, заставляя задуматься: что важнее — следовать заветам предков, сохраняя культурные корни, или оставаться человеком, следуя внутреннему компасу?

— Как вы формулировали задачи для артистов балета и с помощью каких инструментов объясняли смыслы?

Мукарам: Не объясняю и не разъясняю — я следую за музыкой и стараюсь передать свои эмоции и чувства артистам. И когда это откликается в них, в этом и есть магия: когда движения рождаются в совместном творчестве, когда каждый артист, вносит свою уникальную интерпретацию. В итоге, этот процесс и поиск бесконечны.

В изобразительном искусстве ты держишь все под контролем, и каждый штрих принадлежит тебе. Но в хореографии все иначе — искусство сцены живет «здесь и сейчас».

Каждый спектакль — это новое прочтение, новое дыхание, всегда непредсказуемое и живое.

Сейчас читают: Потомки великих: сын Чингиза Айтматова — о наследии отца, сохранении памяти и семейной жизни