Вопрос эксперту: кому нужно бояться националистических настроений в Казахстане?

Казахстан считается полиэтническим государством, потому что здесь проживают представители свыше 130 различных национальностей. Находясь среди представителей различных культур и наций, мы слышим как о развитии дружбы народов и толерантности, так и о казахификации, дерусификации и нападках на людей, которые говорят на разных языках. 

Редакция Степи поговорила с социологом Гульмирой Илеуовой об усилении националистических настроений в сети, как это связано с помощью Казахстану миротворческих сил ОДКБ во время январских событий и какие виды националистов есть в нашей стране. 

Какую цель преследуют националистические настроения в Казахстане? 

Гульмира Илеуова, социолог

Национализм в Казахстане можно разделить на два вида: верхний — его в своих целях используют элитные группировки и национал популисты и нижний — стихийный национализм масс, который имеет несколько типичных лозунгов вроде «Казахстан для казахов» и идеологически слабо очерчен.

В стране проживают представители других наций, которые, согласно идеям стихийных националистов, должны сидеть тихо и не претендовать на деньги, ресурсы и власть казахов. Рост таких идей наблюдается на протяжении уже длительного время, поэтому я не могу сказать, что это точно связано с последними событиями.

Приведу пример из жизни. Я состою в Национальном совете общественного доверия, некоторые члены которого воспринимают слово «национальный» буквально как «ұлттық», то есть именно национально-казахский, а не казахстанский. Они заявляют, что в данной организации должны состоять только те, кто знают казахский язык.

По их мнению, казахи должны работать с казахами исключительно на казахском языке — тогда это будет правильная социология. Если я говорю на русском языке, то меня могут лишить права на мою работу. 

Верхний национализм пытались развивать в своих интересах многие элитные группировки еще с конца 90-х годов. Люди понимали, что стихийный национализм когда-то все равно себя проявит: прогнозировались быстрый рост казахского населения, высокая рождаемость, успехи в медицине и увеличение численности казахов особенно в сельской местности, где модель многодетности все еще актуальна. 

Представители элитарного национализма хотели управлять стихийным и технологически его оформлять с помощью различных институтов — партии движения, ассамблеи, назначения людей, которые ранее не были национал патриотами, на роли национал патриотов за деньги и другое. 

Сейчас идеологических националистов в стране практически нет. На ранней стадии у нас был национал-демократизм, но в начале 2000-х его «забили в угол» и практически не развивали.

Теперь в Казахстане больше преобладает некий патриотический или лингвистический национализм.

Лингвистический национализм более продуктивен и имеет рациональный смысл, ведь странно, когда в своей стране человек не говорит на родном языке. Это наталкивает на мысли о том, что нужно возрождать исконные традиции и культурную идентичность. Национализм в отношении определенной этнической группы — это, конечно, неправильно.

Есть ли положительная сторона в казахском национализме, который стремится сохранить национальную идентичность? 

Я не отрицаю, что у всех есть причины на определенные действия. 

Рассмотрим на примере Узбекистана: страна потратила уйму денег на то, чтобы отказаться от кириллицы почти 30 лет назад, но жители до сих пор ее используют. Власти старались практически полностью отказаться от обучения на русском языке, но сейчас на территории Узбекистана существуют не менее десяти российских вузов. 

Что, если я захочу уехать из страны из-за нестабильной экономической ситуации, а с меня потребуют знание другого языка, который в моей стране запрещен для изучения?

Какое мы имеем конкурентное преимущество в мире от знания казахского языка?

Но мы всё это должны пережить, потому что опыт чужих стран нам не помогает. Сколько бы мы ни думали, что Казахстан — это такая классная, богатая и современная страна в центре Азии, что люди склонны к изучению языков, более открыты к знаниям, абстрактному мышлению и обладают навыками адаптироваться под изменчивую окружающую среду, в итоге мы должны пойти по пути Узбекистана. Видимо, на это есть причины. 

Обычно бывает так: освобождаясь, националистическая энергия сначала оглядывается вокруг и убирает всех неказахов, а потом поворачивается вглубь и начинает искать врагов среди казахов. 

Что сейчас происходит с националистическими настроениями в Казахстане? 

Два перемежающихся поля нашей страны — это люди, которые хорошо владеют русским языком и потребляют зарубежный контент, распространяя его в Казахстане, и большинство казахского населения, которое полностью исключило из своей жизни русский язык и не следит за иностранным контентом. 

В России существуют проблемы с национальной идентичностью, поэтому идеи национализма там тоже развиты. Им всегда нужен образ врага, тогда народ способен хорошо консолидироваться между собой. Таким образом, решая внутриполитические вопросы, они часто делают провокационные вбросы во внешнеполитическое поле. Ну а мы, в свою очередь, рады подставиться. 

Взять хотя нового министра информации и общественного развития Аскара Умарова. Он — пример того, что наши идеологи и люди, находящиеся во внутренней политике страны, пытались оседлать стихийный национализм, но делали это неэффективно. 

Умаров позволял себе нелицеприятные выражения, которые даже нельзя назвать конструктивной критикой, что ему сейчас и припоминают. Теперь ситуация такая: на пост министра Казахстана назначен человек, отличающийся русофобными высказываниями в адрес российских и советских политиков и России в целом. Теперь, конечно, российским СМИ есть что обсудить на эту тему. 

Что касается высказываний в сети, то их авторы думают, что, перехватывая информационную волну, они становятся лидерами, но фактически эти представители информационного пространства не являются лидерами мнений в реалиях. 

Проблема нашего общества заключается в том, что достаточно вбросить одно слово или один неподтвержденный факт, чтобы безграмотная часть населения расхватала и раскачала его по всем углам. 

Люди никогда не выйдут за блогерами на площадь. Конечно, у медийных личностей есть аудитория, но мы не знаем, сколько искусственных ботов находятся среди нее. Уровень известности многих из них среди реального населения минимален.

Если человеку ставят лайки на Facebook, это еще не значит, что к его мнению прислушивается население. 

Как вы считаете, повлияет ли решение о вводе сил ОДКБ на настроение казахстанцев?

Конечно, недовольства среди людей чувствуются. 

Мне, выросшей и рожденной при Советском союзе, было тяжело слышать новость о том, что Казахстан запросил помощи у ОДКБ. А каково пришлось тем, кто родился в независимое время и привык считать, что мы отдельное государство? Думаю, у них вообще возникло чувство разочарования и непонимания, ведь как такое может быть? Государство обладает мощной военной армией, на которую выделяется множество средств, суверенитетом и, как мы привыкли слышать, большими бюджетами, а тут такой поворот событий. Это тяжело.  

В том, что последние события поменяли у некоторых людей мнения о стране, я не сомневаюсь. Но в данном вопросе желательно проводить качественные исследования, чтобы понять, насколько наши субъективные представления соответствуют действительности и почему население не приветствует решения президента. Говорить сразу, что уровень национализма в стране возрос на определенный процент, я бы не стала. Возможно, влияние было оказано на другой показатель — например, ухудшилась поддержка власти народом.

Если мы распространим националистические настроения между собой, то возникнут большие проблемы, ведь о каких качественных взаимоотношениях с другими странами может идти речь, если мы не можем решить национальный вопрос внутри государства?