С началом 2019 года многодетные матери Казахстана громко заявили о себе — массовые протесты, требования по повышению размера пособий и урегулированию социально-жилищных проблем не оставили их незамеченными.
В то же время активно, но совершенно сторонне развивается феминизм, выступающий против дискриминации и любого ущемления прав женщин.
Что мешает созданию прочного диалога между феминистками и многодетными, и какие проблемы посредством его развития можно решить? Все это в ответах исследовательниц нового поколения Казахстана.
Жанар Секербаева, соосновательница Казахстанской феминистской инициативы «Феминита»:
Активизация многодетных матерей в Казахстане связана с экономическим положением женщины в нашей стране, когда молчать или терпеть больше невозможно. Прошедшие митинги были и откликом на трагедию в столице, когда в начале этого года сгорели заживо пятеро детей во времянке. Разве не тогда матери подняли волну протеста против произвола и равнодушия со стороны государства?
Асель Мукашева, городская обозревательница:
Для объяснения и понимания этого феномена не требуется особенной теоретической разработки: это женщины, вынужденные из-за невыносимых условий жизни пойти на крайние меры в требовании жилища для себя и своих детей.
Я была на митингах в столице — зимой и 3 июня. Оба раза ходила, чтобы понять требования и удостовериться об отсутствии насилия на месте. Мы мало знаем про мам, чтобы относить их к определенной группе. Очевидно, это социально незащищенные представительницы общества, которые хотят каких-то гарантий от государства.
Алия Кадырова, учительница творческого письма, блогерка:
Это объясняется активизацией разных групп в целом, выдвигающих четкие или менее четкие политические требования. А низкая степень четкости требований объясняется отсутствием сформировавшейся политической культуры и реального политического опыта у гражданского общества.
Жанар Секербаева:
Да, вписываются. Пусть феминизмы существуют разные, но их объединяет во многом социальная повестка. Пособия, обеспечение жильем, достойная заработная плата, пенсия, иные социальные выплаты и льготы — это про защиту тех групп населения, которые являются наиболее уязвимыми.
Асель Мукашева:
Я не знаю, мыслит ли феминистская теория экономически, но думаю, что требования вписываются в здравый смысл: мы небедная страна с небольшим населением, базовые нужды наших граждан должны решаться быстро и эффективно.
Алия Кадырова:
Эти требования вписываются в повестку интерсекционального феминизма, который призывает услышать разные голоса женского населения и говорит, что нужды и потребности разных женщин могут отличаться в зависимости от принадлежности к группам по уровню дохода, здоровью, этнической принадлежности и сексуальной ориентации. Теперь мы видим и слышим голоса одной из таких групп — многодетных матерей.
Жанар Секербаева:
Это важный вопрос, в котором нужно отметить некоторые аспекты. Во-первых, многие многодетные женщины боятся и даже избегают слова «феминистка».
Во-вторых, феминизм не должен выполнять социальные обязательства за государство. Когда в обществе что-то не так с положением женщин и/или мужчин, то мы должны спрашивать не с феминисток, а задать вопросы людям, которым мы передали властные полномочия.
Феминистки занимаются активностями и делают очень многое, и если, к примеру, нет никакой солидарности с ними, то о каком взаимодействии идет речь? Нужно осознать, что мы боремся за права человека, за достойную жизнь и именно поэтому важно объединиться, чтобы действовать как гражданское общество.
Асель Мукашева:
Возможна ли сегодня консолидация? Нам говорят «оян, қазақ», а ведь многие давно пробудились, но у нас очень разные представления о справедливом обществе, разные ценности и возможности, и эта разность — серьезный барьер на пути к консолидации. Поэтому я вижу только один способ: проявлять эмпатию и поддерживать всех.
Алия Кадырова:
Публичная поддержка и солидарность этого небольшого стихийного движения отсутствует по той же причине, по которой любые гендерные женские инициативы воспринимаются обществом через призму снисходительности. Тому причина — патриархат.
В современной казахстанской культуре образ женщины по-прежнему объективирован, лишён субъектности. Поэтому голос любой категории женщин не может быть воспринят всерьёз, как заявление политического актора. Обоснование может быть любым, в случае с многодетными матерями — «не надо было столько рожать».
Алима Бисенова, доцент кафедры социологии и антропологии Назарбаев Университета:
Многие феминистские организации сегодня ориентированы на западную повестку неолиберального феминизма — на кампании против сексуальных домогательств, против насилия, адвокатирование за женщин, ставших жертвами домогательств и насилия, за право репродуктивного и сексуального выбора, за продвижение женщин по карьерной лестнице, женское лидерство и так далее.
Я не говорю, что это только «западные проблемы» и у нас нет этих проблем, но у нас есть своя исторически сложившаяся специфика. В некотором роде активистки феминистского движения и «традиционные» женщины говорят на разных языках. То есть, если феминистские организации выступают против ограничений, которые накладывает так называемая традиционная роль женщины, здесь женщины, наоборот, выбирают именно эту «традиционную» роль — «женщины-матери». И более того требуют, чтобы эту роль государство валоризировало.
То есть, в ситуации с многодетными матерями мы имеем дело с совершенно другой «феминистской» повесткой — акцентированно «местной», выросшей из наших местных культурно-исторических условий. Повестка этих женщин не про женское лидерство или квоты для женщин в публичных сферах деятельности. Эти женщины заявляют: да, мы «просто матери», мы не занимаем никаких позиций в обществе, кроме позиции многодетной матери, но мы «производим будущее». Нас за это должны ценить, в том числе и материально — нам должны, например, давать квартиры и создавать условия, чтобы наши дети были равны в возможностях с другими детьми.
Жанар Секербаева:
На мой взгляд, не нужно насаждать женщинам идеи о том, что она получит всяческие привилегии, если у нее будет много детей, как это делается в Казахстане.
В публичном дискурсе многодетность в почете, но отвечает за все последствия, связанные с детьми, их воспитанием, образованием, жизнью, только мать. Не родила — виновата! Родила и если что-то случилось с детьми — виновата! Родила и все хорошо — все равно будешь за что-то виновата!
Вопрос о решении стать матерью не должен быть государственным вопросом и не должен быть вопросом Национальной комиссии по семейно-демографической политике при президенте РК, которая занимается только воспитанием (!) девушек и женщин в рамках гендерных стереотипов, где девушки и женщины — послушные и молчаливые дочери, матери, сестры.
Феминистские теории высвобождают женщин, они дают им силу и возможность выйти за рамки узких и часто навязываемых патриархальной культурой ролей, придают уверенность в себе, дают понимание того, что тело — это частное дело каждого и каждой.
Асель Мукашева:
Вопросы матерей решатся только в составе комплексных экономических реформ: это и переосмысление распределения сырьевой ренты, и вопросы свободы рынка, и стремительной урбанизации, градостроительства и многого другого. Мамы и их бездомные дети не закончатся в 2019 году, необходимы долгосрочные решения.
Алия Кадырова:
В демократическом обществе проблемы многодетных матерей можно было бы решить через открытое обсуждение. Одна из партий включила бы их нужды и требования в свою предвыборную кампанию на будущих парламентских выборах, впоследствии разработала бы законы, частично удовлетворяющие их требования.
Алима Бисенова:
Насколько я знаю, теория феминизма как раз-таки проблематизируeт тот факт, что женский репродуктивный труд, забота о детях, пожилых и супруге никак не оплачиваются и не считаются «настоящей работой». А ведь домашний труд, как совершенно верно утверждают теоретики феминизма, — это часть общенациональной экономики.
В этом плане требования казахских женщин оплачивать (выдавать пособия) за их труд совершенно укладываются в феминистическую повестку. Удивительным образом в кои-то веки нам необязательно противопоставлять модерность и традиции: феномен многодетных женщин-активисток вписывается как в современное феминистическое движение, так и в возрождение «традиционных» ценностей.
А говорить, что они «рожают для себя» — это как раз-таки обесценивать репродуктивный труд и вклад этих женщин в наш коллективный «будущий Казахстан». Ведь и профессиональную карьеру женщины тоже делают «для себя», но требуют за это достойной оплаты.
Что касается акцента на многодетность: возвышая многодетных матерей, совсем необязательно принижать женщин, у которых нет детей или у кого один-два ребёнка. Однако, мы должны иметь в виду, что в капиталистическом обществе труд оценивается в деньгах и в материальных благах, и этот труд часто измеряется количественно.
Здесь мы можем применить то же самое индексирование. Один ребёнок — индекс и пособие, два — больше, десять — особенный почёт, уважение и доступ к материальным благам. Я думаю, можно выполнить требования женщин и решить их проблему справедливо, не обделяя при этом остальных.
Получай актуальные подборки новостей, узнавай о самом интересном в Steppe (без спама, обещаем 😉)
(без спама, обещаем 😉)
