Бытовое насилие в Казахстане не теряет своей актуальности: в 2020 году в МВД зарегистрировали порядка 45 тыс. административных правонарушений по фактам домашнего насилия. Из года в год общественники и неравнодушные люди говорят об ужасе, с которым сталкиваются жертвы бытового насилия. Это невозможность скрыться от агрессора, отсутствие поддержки со стороны властей, и, что самое страшное, — недостаточная эмпатия со стороны тех, кто не сталкивался с бытовым насилием.
Действующий закон, начиная даже с его названия, работает не с предупреждением, а как раз-таки с произошедшим насилием — побои и ущерб здоровью по нему не признаются уголовным преступлением. Как вы увидите дальше, проблем и недостатков у этого закона предостаточно. Предлагаем вам вместе с нами проследить, как менялся Закон «О профилактике бытового насилия», как в него вносили «косметические» и действительно серьезные правки.
Закон РК «О профилактике бытового насилия» приняли 4 декабря 2009 года в рамках выполнения Казахстаном условий ОБСЕ до начала своего председательства в этой организации в 2010 году.
«С одной стороны, принятие такого закона было настоящим прогрессом для нашей республики. Казахстан стал первой страной в СНГ, где был принят такой закон. Там прописывалось понятие видов бытового насилия, компетенции государственных органов по профилактике бытового насилия. Также впервые появился инструмент «защитное предписание» для более эффективной защиты пострадавших от бытового насилия», — вспоминала юрист Халида Ажигулова.
Но были у принятого закона и серьезные недостатки: предложенные меры не предупреждали насилие, а именно реагировали на то, что уже произошло. Юрист назвала этот закон «косметическим»: на бумаге он вроде бы соответствует международным стандартам, но на практике неэффективен.
Небольшие и по большей части незначительные правки вносили в закон пять раз — с 2013 по 2021 годы. Серьезным изменениям мы посвятим отдельные главы, а пока вкратце расскажем, что дополняли или исключали из документа.
В 2013 году у акиматов забрали две функции — утверждение региональных программ по профилактике бытового насилия, а также их разработку и реализацию.
В следующем году стало понятнее, кто помогает жертвам бытового насилия. Для тех, кто заинтересовался, объясняем: это «юридические лица, осуществляющие предоставление потерпевшим специальных социальных услуг и (или) помощи в соответствии с настоящим Законом».
Также в старой редакции закона у бытового насилия была развернутая характеристика: «умышленное лишение человека жилья, пищи, одежды, имущества, средств, на которые он имеет предусмотренное законом право, что может вызвать нарушение физического и (или) психического здоровья». В новой редакции убрали влияние экономического насилия на здоровье человека.
Что касается защитного предписания, то с 2018 года его выносят начальники территориального органа полиции и местной полицейской службы органа внутренних дел, их заместители, участковые инспекторы полиции, инспекторы по делам несовершеннолетних и по защите женщин от насилия. Раньше этим занимался начальник органа внутренних дел либо его заместитель.
С 2020 года внесли лаконичность и в определение того, что запрещено лицу с особыми требованиями к поведению. Вместо развернутого описания запрета алкоголя, наркотиков и прочего, используется формулировка «немедицинское употребление психоактивных веществ».
И последняя небольшая правка перед действительно серьезными изменениями: с 2021 года акиматы отправляют в организации образования отчеты о состоянии учеников, подвергшихся бытовому насилию. Они также должны заниматься предоставлением им «специальных социальных услуг» и направлять в уполномоченный орган свои предложения по улучшению состояния и жизни жертв бытового насилия.
В 2017 году из Уголовного Кодекса исключили бытовое насилие: статьи «Умышленное причинение легкого вреда здоровью» и «Побои» перешли в Кодекс об административных правонарушениях. Соответственно, и смягчилось наказание: уголовная ответственность предусматривала общественные работы, большие штрафы, арест сроком до двух месяцев. В МВД и Генрокуратуре объяснили, что исключение статьи из УК РК сделали для «усиления профилактической работы с правонарушителями и упрощения процедуры привлечения их к ответственности». И еще: если агрессора привлекают по уголовной статье, то это исключает возможность примирения сторон.
При этом в письме от организации Human Rights Watch, присланном Генпрокурору РК, говорилось, что за бытовое насилие нужно вводить отдельную уголовную ответственности — это международный стандарт.
Член Научно-консультативного совета при Верховном Суде РК Раиса Юрченко давала комментарий к Закону «О профилактике бытового насилия». По ее словам, уголовное законодательство не содержит понятия «бытовое преступление», поэтому «правовая статистика не выделяет такие преступления из общего числа уголовно-наказуемых деяний, рассмотренных судами».
Но, как показывает практика, поправки в закон усугубили ситуацию. Юрист Халида Ажигулова объяснила: по действующему законодательству, уголовным преступлением домашнее насилие признается только тогда, когда вред здоровью жертвы признают как минимум средней тяжести — плохое самочувствие должно превышать три недели.
Руководитель фонда «Не молчи» Дина Смаилова заявила, что следует криминализировать и легкий вред здоровью. По ее словам, к нему нередко относят порезы, сотрясение мозга и раны, а наказание агрессору часто не соответствует содеянному.
К слову, Международный Совет при Верховном Суде РК по изучению международного опыта назначения наказания за сексуальное и бытовое насилие, домогательство в 2020 году рекомендовал внести четкость в определение понятия «бытовое насилие» и «семейно-бытовые отношения», определить перечень лиц, относящихся к субъектам уголовных правонарушений против половой неприкосновенности и статьи Уголовного кодекса, которые подпадают под каждый из видов бытового насилия: физического, психологического, сексуального, экономического.
Несмотря на важность этих рекомендаций, они пока так и не получили дальнейшего развития и не вошли в закон.
В 2020 году из КоАП исключили штрафы за бытовые правонарушения: теперь за первый случай побоев грозит письменное предупреждение или административный арест на срок до десяти суток. Если нарушитель совершает свои действия повторно в течение года, то он получает административный арест на срок до пятнадцати суток.
За умышленное причинение вреда здоровью: первый раз — предупреждение или административный арест до пятнадцати суток, повторный случай — административный арест до двадцати суток. То есть добавили уточнение: если пострадавший состоит с правонарушителем в «семейно-бытовых отношениях», то наказание будет иным — более мягким.
Сравните с прежними нормами: за умышленное причинение легкого вреда здоровью — штраф в размере пятнадцати МРП или административный арест на срок до пятнадцати суток. Если нарушитель совершает свои действия повторно в течение года, то он получает административный арест до двадцати суток.
Что касается побоев, «причинивших физическую боль, но не повлекших причинение легкого вреда здоровью» — штраф 10 МРП либо административный арест на срок до десяти суток. Если побои повторились — административный арест до пятнадцати суток.
Адвокат Джохар Утебеков раскритиковал это решение, потому что штрафы могут «остудить» домашних тиранов.
Адвокат добавил, что семейно-бытовые отношения — это отношения не только между нынешними супругами, но и бывшими, а также сожителей, лиц с общими детьми. И очень часто женщины стали отзывать заявления. Например, в 2020 году министр внутренних дел Ерлан Тургумбаев рассказал, что жертвы бытового насилия нередко отказываются от первичных показаний и просят не привлекать обидчика к ответственности.
А вот министр юстиции Канат Мусин, который был в 2020 году депутатом Мажилиса, говорил, что штрафы нарушители платили из семейного бюджета. Поэтому они становились только дополнительной нагрузкой для пострадавшей стороны.
В 2021 году в Парламенте рассматривали законопроект «О противодействии семейно-бытовому насилию». Он вызвал бурю протестов в обществе, и в итоге депутаты отозвали законопроект.
Напомним, законопроект «О противодействии семейно-бытовому насилию» подготовили в октябре 2019 года. В течение девяти месяцев документ обсуждали, и специальная рабочая группа внесла в него много изменений. 23 сентября 2020 года Мажилис одобрил законопроект в первом чтении. И после широкого объявления о законопроекте начались дискуссии.
В начале октября 2020 года в интернете запустили петицию под названием «Родители Казахстана против ювенальной юстиции». Ее авторы требовали снять с обсуждения в Парламенте законопроект О противодействии семейно-бытовому насилию. По их словам, нормы законопроекта не соответствуют конституции и нравственности казахстанского общества.
Критике подверглось и недостаточно четкое определение понятия «экономическое насилие»: из-за этого третья сторона может «на глаз» определять достаточность материального обеспечения родителями своих детей.
«В этом понятии явно прослеживается дискриминация родителей по имущественному и социальному положению, что недопустимо и ведет к расслоению общества на состоятельных людей воспитывающих детей без опасения попасть в категорию экономических насильников и людей (в том числе многодетных), формально подпадающих под категорию экономического насилия», — писали авторы петиции, которая собрала более 73 тыс. подписей.
Юрист Елена Игнатенко назвала формулировки в законопроекте «абсолютно неюридическими» и нарушающими Конституцию РК. Она рассказала, что в законопроекте один из членов рабочей группы насчитал тысячу ошибок.
В Нур-Султане многодетные матери в январе 2021 года вышли на протест у Министерства труда и социальной защиты против законопроекта. Женщины назвали требования о создании всех условий для ребенка несовместимыми с реальностью. По их словам, учитывая минимальную зарплату в 42 500 (на 2021 год — прим.ред.), нельзя говорить о «недопущении экономического насилия».
Кроме того, в социальных сетях пользователи писали, что законопроект требует от родителей планшет и отдельную для каждого ребенка, а также заполненный едой холодильник. А если государство решит, что «было совершено экономическое насилие, то оно может отобрать ребенка».
Член ОО «За пропаганду правовой грамотности», кандидат юридических наук Мадияр Әлжаппар выявил несколько слабых, по его мнению, положений законопроекта, среди которых размытые определения физического, психологического и экономического насилия; нечеткое разграничение правомерного поведения родителя и насилия над ребенком; неприменимое к казахстанскому обществу положение о гендерном равенстве и запрещении СМИ пропаганды гендерной дискриминации.
По словам юриста, здесь речь идет не только о мужчине и женщине, но и представителях ЛГБТ.
Но Дина Смаилова убеждена, что законопроект отозвали из-за большого количества черного пиара, основанного на «заказной лживой информации», а также обращения активистов в госорганы. По мнению руководителя «Не молчи», большая часть казахстанского общества неграмотное в правовом плане.
Она напомнила, что называемые активистами случаи, когда детей забирали из семей за отсутствие в доме еды, чаще всего берут из российской «желтой прессы». Когда Тансари и члены фонда «Не молчи» просили привести конкретные примеры из казахстанской истории, их не находили.
Доказательством того, что закон о противодействии семейно-бытовому насилию необходим, служит статистика, озвученная общественницей Даной Орманбаевой в проекте «Студия 7». За пять месяцев 2021 года в Казахстане совершили 825 преступлений в отношении половой неприкосновенности детей. И в основном виновными в них были родственники и близкие знакомые — отцы, отчимы, дяди, братья, соседи: «80% всех преступлений в период пандемии были совершены у себя дома. Это тем чревато, что у нас затягивается обсуждение закона о противодействии домашнему насилию».
Что важно, действующий закон о профилактике бытового насилия не защищает детей и женщин от насилия, потому не дает должного наказания. Просидев в участке несколько часов, насильник возвращается домой «с желанием отомстить». А отозванный законопроект предусматривал изоляцию насильника от жертвы.
«У нас же сейчас женщины с детьми находятся в местах социальной поддержки. Сегодня получается, мы ничего не делаем. Мы взяли законопроект, над которым работали год и упрятали в долгий ящик», — заключила Дана Орманбаева.
Получай актуальные подборки новостей, узнавай о самом интересном в Steppe (без спама, обещаем 😉)
(без спама, обещаем 😉)
