Пограничное расстройство личности (ПРЛ) — психическое заболевание, при котором у человека наблюдается повышенная тревожность, эмоциональная неустойчивость, низкий самоконтроль и страх быть покинутым. О том, как живется человеку с этой болезнью, редакции Степи рассказала 23-летняя Сайора.
Три года назад молодая девушка решила обратиться к психологу своего университета по причине подозрений на депрессию: из-за малейшего стресса она начинала плакать, закатывать истерики, повреждала себе кожу, испытывала ненависть к своей внешности, убегала из реальности в выдуманные миры, иногда у нее случались визуальные галлюцинации.
После того, как Сайора «вывалила» на психолога все свои мысли, ей сразу же сказали обратиться к психотерапевту, так как психолог не имела нужной компетенции. Однако девушка решила не идти на прием из-за высокой стоимости и загруженности по учебе.
Я бы могла пойти в государственную больницу, но думала, что там сидят врачи, которые все психологические проблемы рекомендуют лечить либо беременностью, либо тяжёлым трудом на заводе.
Сайора решилась пойти на прием к частному психиатру только из-за продолжительных мыслей о суициде и постоянно плохом эмоциональном состоянии. Однако диагноз пограничного расстройства личности ей официально так и не поставили. Ей о нем сообщили, но нигде фиксировать не стали. По мнению героини, в Казахстане ставить психиатрические диагнозы не любят.
Директор центра психологического здоровья «Личность» Полина Краснова объяснила, что у расстройств личности существуют разные типы симптомов, поэтому изначально врачи могут только предполагать диагноз.
«Большая часть пациентов попадают к врачам после каких-то суицидальных попыток. Соответственно дальше, когда врач собирает анамнез, становится понятным, является ли человек дисфункциональным или нет. Например, человек может не справляться со своими эмоциями, стрессовыми ситуациями, может решать проблемы какими-то неожиданными способами или каждый раз совершать одну и ту же ошибку, зная, что так не стоит поступать», — отметила эксперт.
Психотерапевт рассказывает, что у лиц с пограничным расстройством личности прослеживается нестабильная самооценка или самоощущение. В один день у них все ужасно, а завтра они способны на любые свершения, часто возникает паранойя — чувство, что все относятся к тебе неправильно, и мир в принципе настроен против твоего существования. У них часто наблюдается импульсивное поведение, резкие неожиданные реакции, может быть саботаж собственного успеха. Например, даже когда человек делает что-то успешное, предположим, учится в университете, за месяц до госэкзаменов он может все бросить и больше туда не возвращаться.
«Сейчас я более менее научилась бороться конкретно с этим проявлением болезни. Стало лучше, когда я признала, что все мои черты характера, за которые я себя ненавижу, — это проявления моей болезни и она будет со мной всю жизнь. А значит — надо научиться жить с ними так, чтобы окружающие меня люди не страдали»
Еще один самый известный симптом — ярко выраженные эмоции и быстрое изменение настроения, длящееся обычно всего несколько часов и редко больше нескольких дней. Девушка делится, что в один час может громко смеяться и радоваться, строить планы на будущее и быть уверенной в себе, а в другой — плакать и винить себя во всех проблемах. Хуже всего для героини ощущается именно грусть, тревога, злость и вина, потому что она способна справляться с этими эмоциями только через селфхарм.
Я наносила себе порезы вдоль предплечий открытыми ножницами. Иногда я держала эти же самые ножницы, которыми повреждала себе кожу на руках, и мне хотелось воткнуть их себе в грудь или в живот.
«Людям с пограничным расстройством личности трудно справляться с миром, поэтому им характерна подобная форма реагирования —жесты, угрозы, или самоповреждение. Такие люди очень страдают от того, что “вчера, вроде бы, все было хорошо, а вот сегодня умереть хочется”. Вместе с тем, им характерна неконтролируемая агрессия к окружающим. Бывает этап суженного сознания, когда они могут плохо себя сдерживать и бывают крайне вспыльчивы. К примеру, при мелком ДТП такой человек может вылететь и начать бить лобовое стекло машины, потому что просто не справляется со стрессовым моментом», — отмечает врач.
Радость девушка проявляет тоже очень эмоционально. В такие моменты у Сайоры словно вата в ушах, и она не замечает, как начинает громко говорить, практически крича. Счастье в прямом смысле оглушает ее в такие моменты.
Импульсивность — другой распространенный симптом, из-за которого пациент может наносить себе вред посредством переедания, небезопасного секса или опасного вождения. Так, Сайора запрещала себе спать из-за невыполненных обещаний или заданий, что случалось очень часто. А если засыпала, испытывала настолько огромный прилив самоненависти и злости, что не разрешала себе потом даже есть. По ее словам, в период с 13 по 16 лет у нее была булимия, а сейчас она «заедает» все свои эмоции.
Однажды, чтобы дать волю своим накопившимся эмоциям, девушка вышла зимой босиком и без верхней одежды на улицу и стояла по колено в снегу. Потом и вовсе легла в сугроб.
Сайора считает, что человек крайностей — хорошая формулировка для обозначения человека с пограничным расстройством личности. Потому что в ситуации, когда обычный человек может немного погрустить и отпустить ситуацию, Сайора чувствует себя настолько плохо, что у нее в голове возникают суицидальные мысли. Но стоит ей ощутить прилив положительных эмоций и этих плохих мыслей как не бывало.
На самом деле переносить эти крайности, когда не знаешь, что у тебя ПРЛ, очень мучительно. Потому что кажется, что ты притворщица и истеричка, а не человек с диагнозом.
По словам девушки, она довольно часто испытает тревогу, но с ней Сайора научилась жить, потому что уже знает, как можно с ней справляться и ее предотвращать.
Одиночество люди с ПРЛ ощущают тоже на совершенно другом уровне. Так, у Сайоры прослеживаются серьезные диссоциативные симптомы — избегание реальности.
«Научилась не чувствовать одиночество благодаря тому, что выдумала себе миры, из-за чего по большей части не нахожусь в реальности.
В другом мире я могу выдумывать кого угодно, и этот человек будет помогать так, как мне это нужно. С ним можно спокойно выражать свои эмоции — привязанность, любовь», — говорит девушка.
В моменты нервных срывов и истерик у Сайоры сильно выражено чувство одиночества, потому что она остро ощущает, что это лишь иллюзорный мир, и его не существует. И этих людей, которые ее поддерживают и любят, тоже не существует.
Благодаря этим иллюзорным мирам мне правда становится легче, но при этом они мне очень вредят, потому что я по большей части нахожусь не в этом мире. Меня как будто здесь нет.
Поскольку болезнь — это расстройство самого ядра личности, то оно бывает врожденным, наследственным и может являться органическим повреждением мозга после какой-то определенной травмы — во время ДТП или операции на головном мозге.
Бывают причины психотравматического плана, когда есть токсичные абьюзивные родители или какие-то психотравмы, полученные обычно в возрасте до десяти лет.
Однако сейчас есть оговорка, что это чаще всего эти причины подходят друг к другу, как ключ к замку. Если у человека есть генетическая предрасположенность, то психотравма может сделать так, что расстройство личности появится с большой вероятностью, подчеркивает Полина Краснова.
По словам Сайоры, ей с детства запрещали грустить, плакать и злиться. Ее воспитывала бабушка, мама всегда была на работе, а папа, который очень много пил, ей не занимался.
В раннем возрасте Сайора всегда пыталась понять по шагам мамы, в каком она настроении. Она до сих пор иногда не может понять, какое ее действие или высказывание вызовет у мамы гнев, а какое — смех. Только потом Сайора узнала, что именно эта непредсказуемость родителей зачастую становится причиной ПРЛ у ребенка.
Видимо, из-за этого ты никогда не ощущаешь себя в безопасности и чувствуешь себя, как оголенный провод. Стоит случиться малейшему потрясению, и ты не способен держать себя в руках.
Сайора рассказывает, что как-то на приеме у психиатра, чтобы удостовериться в поставленном диагнозе, он попросил описать себя. Но девушка минут пять не могла ничего сказать, никаких слов на ум не приходило. По ее словам, даже сейчас, когда она говорит об этом, в голове пустота.
«Это ощущение похоже на то, когда ты не можешь вспомнить что-то очень важное. Очень хочешь, но не можешь, просто потому что у тебя нет этого воспоминания», — рассказывает девушка.
Девушка делится, что, в основном, ей помогают друзья, потому что они осведомлены в этой теме. Но она все равно старается не показывать им своего одиночества и тревоги. Сайора признается, что просто от того, что они есть и не отрицают диагноз, ей легче. От этого чувство одиночество не такое сильное, так как она знает, что в любой момент может обратиться к ним.
Но помощи родителей героиня не ощущает. По их мнению, она сама выдумала себе эту болезнь. Для взрослого поколения нет середины между нервным срывом и шизофренией.
Это ментальное здоровье, поэтому ты не сможешь наглядно показать на область своего мозга и сказать: «Вот она причина, почему мне плохо!».
По словам психотерапевта, если вы хотите помочь близкому с пограничным расстройством личности, то вам стоит принять, что человек такой и в каких-то ситуациях ему правда сложней.
«При принятии этого факта станет легче. Не нужно думать, что вы сможете все починить большой любовью, угрозами или шантажом. Главная работа оказывается психотерапией, потому что сам пациент должен принять свою болезнь и понять, что он бывает не прав в некоторых ситуациях», — отмечает директор центра психологического здоровья.
«Обычно я стараюсь не говорить взрослым людям, что у меня ПРЛ, потому что они не поймут и будут пытаться обвинить меня, из-за чего я буду чувствовать себя еще хуже, и ровесникам, так как не все осведомлены о такой болезни», — делится Сайора.
По мнению Полины Красновой, казахстанскому обществу не хватает лояльности к психотерапевтической и психиатрической помощи. Когда люди примут, что такая помощь тоже нужна, станет больше открытости, и людям не будет так страшно сталкиваться с психическими болезнями.
Лечение зависит от степени расстройства личности, потому что оно бывает невротического, психопатического и психотического уровня, поясняет Полина Краснова.
Если это самый легкий уровень, то хватает психотерапевтической помощи. Сейчас во время лечения таких расстройств общепринятыми схемами психотерапии является когнитивно-поведенческая и схема-терапия.
Они помогают пациенту выделить неосознанные мотивации человека, изменить убеждения и поведения, вызывающие невротические и другие патологические состояния, а также рассмотреть, что он мог делать не так.
Подобная психотерапия помогает пациенту лучше увидеть себя и разработать формы ответной реакции на стрессовые события, исключающие самоповреждение или какие-то проблемы с законом.
При более тяжелых симптомах расстройств личности терапевтам приходится добавлять психиатрические препараты, практически весь их арсенал — антидепрессанты, стабилизаторы настроения, современные нейролептики. На руки они выдаются рецептурно в ограниченном количестве, чтобы пациент не смог нанести себе вред. Обычно психотерапевты не применяют транквилизаторы или снотворное, потому что для пациентов с пограничным расстройством личности характерна зависимость.
Получай актуальные подборки новостей, узнавай о самом интересном в Steppe (без спама, обещаем 😉)
(без спама, обещаем 😉)
