С толкованием снов мы встречаемся еще со школьной скамьи, когда читаем произведения классической художественной литературы. Вместе с учителями мы размышляли о смысле снов Родиона Раскольникова в «Преступлении и наказании», когда «маленькая, тощая саврасая крестьянская клячонка» гибнет от жестоких ударов своего хозяина. Обыкновенно этот сон-воспоминание трактуется как неприятие убийства, глубокая подсознательная уверенность Раскольникова в преступности этого действия.
Еще один пример: сон пушкинской Татьяны из «Евгения Онегина» мы понимаем как предупреждение от автора, которым он говорит главной героине о губительности ее чувства и неправильном выборе объекта своей любви. Кроме того, толкование снов является важной характеристикой самой Татьяны, ее эклектичного образования и чтения, в которых мирно уживаются прогрессивные произведения Жан-Жака Руссо, любовные романы и суеверие. От последнего в романе появляется книга Мартына Задеки — известного толкователя снов, к которому Татьяна относится очень серьезно.
В обыденной жизни определенный процент людей регулярно обращается к самым разным сонникам. Интернет позволяет вбить в поисковую строку краткое содержание сна, а дальше сотни и тысячи сайтов предлагают его трактовку. То есть даже в век цифровизации и прогрессивного мышления люди остаются внимательными к своим снам.
Мы решили разобраться, откуда берет начало толкование сновидений, с какими учеными оно связано и почему так важно для нас.
Воля богов или промыслы врагов — сны в гомеровское время
Что значили сны для врачевателей и философов
Сексуальность, либидо и бессознательное — сновидения в психоанализе
Психолог о снах и бессознательном
Говоря о сновидениях, логично начать с античной эпохи. Однако серьезное отношение к толкованию сновидений сложилось далеко не сразу, так как в основном сны считались или чисто физическим процессом, или способом богов совершить очередную метаморфозу, только не наяву, а в сознании героя. Древнегреческая мифология и литература сохранила немало примеров того, как боги и богини через сны отдавали приказы людям — например, Афина во сне принимает образ подруги царевны Навсикаи и уговаривает ее пойти стирать одежды в то место, куда море принесло обессиленного Одиссея. Не будем забывать и о том, что у древних греков было отдельное божество сна — Морфей, с которым тоже связано немало мифов. В зависимости от своих целей и желаний верховных богов-олимпийцев Морфей мог посылать людям разные сны — как добрые, так и зловредные.
Как писала Мария Солопова, верили в вещие сны древние греки еще со времен Гомера, что неудивительно, потому что слепой аэд-сказитель оставил одни из самых ярких и запоминающихся описаний вещих снов. Например, жена Одиссея Пенелопа, когда он скрывался у нее дома под видом странника, попросила героя растолковать ей сон:
Ты же послушай: я видела сон; мне его растолкуй ты;
Двадцать гусей у меня есть домашних; кормлю их пшеницей;
Видеть люблю, как они, на воде полоскаясь, играют.
Снилося мне, что, с горы прилетевший, орел крутоносый,
Шею свернув им, их всех заклевал, что в пространной столовой
Мертвые были они на полу все разбросаны; сам же
В небо умчался орел. И во сне я стонала и горько
Плакала; вместе со мною и много прекрасных ахейских
Жен о гусях, умерщвленных могучим орлом, сокрушалось
Ирина Протопова уверяет, что с этим сном Пенелопы все более чем ясно, особенно для людей тех времен, толкующих свою жизнь через красочную и разнообразную религиозно-мифологическую составляющую. Поэтому Одиссей отвечает своей жене:
Сон, государыня, твой толковать бесполезно: он ясен
Сам по себе; сокровенного нет в нем значенья; и если
Сам Одиссей предсказал женихам их погибель — погибнут
Все: ни один не уйдет от судьбы и от мстительной Керы.
Но даже услышав толкование своего сна, Пенелопа относится к нему скептически, так как не уверена, истинное оно или ложное. По Гомеру, ни эмоции, ни тем более сны не принадлежат самому человеку, они полностью зависят от воли богов, и только им решать, какое сновидение послать.
«Античная литература буквально наполнена «насылаемыми богами» снами, в которых спящему является фигура-сон, как это имело место у Гомера, и дает ему пророчество, совет или предостережение», — приводит Мария Солопова цитату филолога Эрика Доддса.
По мнению ряда исследователей, первый научный текст античной эпохи, посвященный снам, написал один из последователей Гиппократа. Так, четвертая часть трактата «О диете» говорит о толковании сновидений и их влиянии на здоровье человека. Автор трактата уверен в том, что душа во время сна сосредоточена только на себе самой и не отвлекается на тело, которое спит. Во время бодрствования душа человека разделяет свое внимание на несколько частей: она следит за зрением, слухом, обонянием, ходьбой и так далее. Но когда тело спит, душа становится свободной и чутко реагирует на все, что происходит с человеком.
«Сны имеют диагностическое значение, благоприятные указывают на здоровье, плохие — на наличие в организме избыточных шлаков («плеторы») или уже развившегося заболевания; они служат, таким образом, дополнением к диагностическим признакам из третьей книги трактата «О диете» и указывают на необходимость аналогичного лечения. Автор коротко упоминает о божественных снах (и толкователях-жрецах, призванных раскрыть их значение», — объясняла Мария Солопова.
Здесь стоит вспомнить интересный способ врачевания, практикуемый в Афинах примерно с V до нашей эры, и связанный с богом медицины Асклепием. Страдающие от какого-либо недуга приходили в храм Асклепия, и жрецы погружали их в глубокий сон. Во сне больные или излечивались, или видели метафорическое лечение своей болезни, которое жрецы потом толковали. Практиковались, к слову, и весьма экзотичные способы лечения: так, погрузив человека в сон, жрецы могли через какое-то время резко разбудить больного, сильно его при этом испугав. Считалось, что испуг способен прогнать болезнь или она сама, испугавшись, покинет тело.
Трактованием снов занимались не только простые люди или лекари — философы тоже написали немало трактатов о природе и толковании снов. Так, Платон в своих «Диалогах», а именно в «Тимее», говорит о том, что сон нисходит на божественную и смертную часть человека или разумную и неразумную. Так вот, вещие сны возникают в разумной части человека, но воспринимает их смертная или неразумная стороны, для которой сновидения складываются в образы или символы, которые должны толковать знающие люди.
«Если покой достаточно глубок, то сон почти не нарушается грезами, но если внутри остались еще сильные движения, то они сообразно своей природе и месту порождают соответствующие по свойствам и числу изображения, отражающиеся внутри нас и вспоминающиеся после пробуждения как совершившееся вне нас», — цитата из «Тимея» Платона.
Аристотель же выступал против божественного характера сновидений. Он говорил, что если бы их посылали боги, то и видеть сны должны были только люди. Но философ напомнил, что сны видят не только люди, но и животные, которые априори не способны толковать сновидения.
«Нелепо получается, что если [сны] посылает бог, то он посылает их не самым хорошим и благоразумным, а кому придется», — писал Аристотель.
Философ также говорил о том, что частые сновидения и навязчивая идея их толковать и интерпретировать принадлежит лицам с психическими отклонениями. По его мнению, озабоченным толкованиями снов людям присуще хаотичное и спонтанное выстраивание ассоциативного ряда, характерного для «истеричного типа сновидцев — они же «меланхолики». Так, для Аристотеля важнее не то, как толковать сон и лечить с его помощью болезни, а понять, насколько душа и рассудок человека здоровы и готовы к занятию философией — самому благородному, по мнению древних греков, занятию.
Новый виток в толковании сновидений дали два человека — Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. В 1900 году вышла книга авторства Фрейда «Толкование снов», в которой говорилось о том, что сновидения — тайные коды, через которые наше бессознательное пытается заявить о себе. Фрейд говорил, что у снов есть две задачи — биологическая и психологическая. Первая не что иное как обычный отдых, когда мозг и тело расслабляются после долгого дня. С психологической стороной интереснее — мозг перестает контактировать со внешним миром и его влиянием, и тогда бессознательное берет верх, пытаясь сообщить нам что-то важное.
Сны — это наша реакция на некий раздражитель, который чаще всего кроется в бессознательном. По мнению Фрейда, в большинстве своем раздражителей следует искать в «темных закоулках» человеческой психи. Это могут быть недопустимые сексуальные желания, связанные с насилием или даже инцестом, а также агрессией и ненавистью к кому либо. Бодрствуя, человек гонит от себя эти желания, основываясь на морально-этическом комплексе правил, но расслабляясь во сне, человек позволяет всем этим потаенным желаниям выходить наружу. Однако, помимо «скрытых сновидений», бывают и явные, напрямую связанные с окружающими человека явлениями или предметами. Вы замечали, например, как ранним утром принимали звук будильника за что-то другое, как правило, более приятное? Дело в том, что таким образом механизм защищает человека от неприятного пробуждения, ведь главная задача сна — дать отдых нашему организму.
Сны своих пациентов Зигмунд Фрейд толковал следующим образом: во-первых, человек должен был детально пересказать свой сон. После Фрейд наводил пациента на проговаривание всех ассоциаций, которые вызывают у него те или иные положения сна. Психоаналитик через совмещение этих двух методов старался минимально воздействовать на пациента, позволяя его бессознательному помочь в толковании сна.
В «Толковании снов» Зигмунд Фрейд делит сновидения на множество категорий, одна из которых — типические сны, то есть те из них, которые практически в одной и той же вариации снятся почти каждому человек. Так, сны о падении говорят о страхе человека перед чем-то. По Фрейду, у женщин падение во сне символизирует страх стать «падшей женщиной», поддаться сексуальному порыву или искушению.
Сны о пожаре имеют связь с запретами — вспомним запреты из детства «играть с огнем». Правда, Фрейд связывает сны такого рода с «ночным недержанием детского периода». Сновидения о местности, знакомой спящему, может говорить о его тесной связи с матерью.
Приведем теперь полный пример толкования сна из книги Фрейда. Итак, пациентка живет на даче и однажды ночью бросается «в темную воду озера в том месте, где бледная луна отражается на гладкой поверхности».
«Сновидения этого рода — сновидения о родах; смысл их становится ясным, если факт, содержащийся в ясном содержании их, превратить в его противоположность, то есть вместо «броситься в воду» — «выйти из воды», иначе говоря, родиться. Что же, однако, означает «родиться» в той местности, где она живет на даче? Я спрашиваю ее, и она, не колеблясь, отвечает: «Разве лечение не переродило меня?» Таким образом сновидение это содержит в себе предложение продолжить лечение и на даче, то есть посещать ее и там; оно содержит, быть может, также и довольно неясный намек на желание самой стать матерью».
Большая часть трактовок Фрейда, связана с сексуальной стороной жизни человека — не только привычными желаниями, но и различными девиациями. Именно за внимание к сексуальности человека, его половым органам и нездоровым отношениям человека с родителями Зигмунда Фрейда впоследствии часто критиковали, а сам он стал героем анекдотов разной степени качества. Некоторое время бывший верным соратником Фрейда Карл Густав Юнг не считал, что смысл сновидений нужно искать в «темной» стороне человеческого сознания. Он рассматривал сновидения как возможность решить проблемы человека из реальной жизни, а сон — возможность раскрыть потенциал пациента и исправить ошибки.
В книге «Психология сновидений. Антология» Юнг делится воспоминанием о своем пациенте, который занимался сомнительными аферами и запутался в них. Как компенсация этому неврозу у мужчины развилась страсть к альпинизму. Он рассказал психоаналитику о сне, в котором шагает с вершины высокой горы в пустоту. Карл Густав Юнг увидел в этом сне угрожающую пациенту опасность и попросил его ограничить опасные восхождения. Но через шесть месяцев случилась трагедия — вместе с другом мужчина разбился насмерть.
Основная задача сновидения по Юнгу — налаживание контакта между сознанием и бессознательным (но не мрачным и этически недопустимым в реальности, как у Фрейда). Юнг говорил, что психологически здоров тот человек, у которого сознательное и бессознательное контактируют и не конфликтуют. В юнгианском учении сновидения ничего не скрывают и не шифруют: они говорят с человеком напрямую, просто используют другой язык. Чтобы понять язык сновидений, человеку нужно обратиться к коллективному бессознательному — сказкам, мифам, легендам, религиозным обрядам, то есть многовековому общечеловеческому наследию.
«По сути, юнговская теория говорит о том, что каждый человек может проследить в своей душе отражение всех основных мифологических сюжетов известных человечеству, потому что мифы — это не пустые сказки, а символическое изображение глубинных психологических процессов, происходящих в каждом человеке. Именно поэтому, во всем мире и в самых различных культурах эти сюжеты повторяются снова и снова», — писал автор Олег Сатов.
Однако, как и в случае с Фрейдом, толкование сновидений Юнга не является стандартизированной процедурой. Методы Юнга работали именно тогда, когда ими вооружался сам автор. Как продолжает в своей статье Олег Сатов, Карл Густав Юнг с молодости изучал мифы и сопутствующие им символы, и поэтому толкование снов основал на этих знаниях. Мы не сможем сегодня в учении Юнга отделить человеческую психику от его «одержимости символами». И прав ли он, мы тоже вряд ли узнаем.
Я использую в своей работе теорию толкования сновидений Зигмунда Фрейда, так как она стала очень важной вехой для понимания психики человека. Эта теория нам говорит о том, что помимо нашего сознания, есть бессознательная часть нас, о которой мы очень мало знаем, но она во многом движет нашей жизнью. И как раз сновидения, говорит Фрейд, могут подсказать и помочь понять, кто мы такие, какие мысли и желания на самом деле нами движут, чего мы о себе не знаем. Сновидения очень хорошо это показывают и рассказывают в символической форме. Как сказки, легенды, мифы, которые рассказывают об устройстве мира в символической форме, так и сновидения говорят с нами языком метафор, символов. Помимо этого, теория Фрейда рассказывает о том, какие защитные механизмы использует человеческая психика, в том числе сновидения.
Как я уже сказала, я использую сны в своей работе, более того, в каких-то моментах они могут служить важным диагностическим инструментом. Говоря о толковании сновидений, я не имею в виду поиск какого-то символа в интернете. В первую очередь, когда мы толкуем сновидения, мы спрашиваем у сновидца, какие у него появляются свободные ассоциации, когда он размышляет о своем сне, что он чувствовал во сне. Зная историю жизни человека и понимая, как он выстраивает отношения, через сновидения мы можем составить для себя красочную картину не только сознательной, но и бессознательной жизни человека. В своей работе я использую толкование сновидений уже при диагностическом интервью — есть сновидения, которые, как бы говорят мне о том, что человек способен справиться с проблемами и конфликтами, как бы тяжело ему не было.
Есть те сновидения, которые могут говорить о возможном психотическом срыве. И тогда необходимо подключать, возможно, медикаментозное лечение. Сновидения выполняют очень важную диагностическую функцию. Также они показывают, как развивается психоаналитическая терапия: куда мы движемся, как человек ощущает и воспринимает себя. Очень важны повторяющиеся сны, что можно сравнить с неким комплексом проблем и переживаний, которые стучатся в дверь и хотят быть осознанными. И поэтому я уделяю таким снам большое внимание.
Важно понимать, что людей с давних времен не зря интересует тема сна и то, что в нем происходит. Часто мы можем ощущать сны, как не принадлежащие нам. Это может быть связано с тем, что сны показывают нам те или иные переживания, которые нам непросто с собой идентифицировать, потому что они показывают те стороны, которые мы и не подозревали или страшились открывать. Я думаю, что люди интуитивно правы, когда ищут разгадку снов, ведь что еще, как не сон человека, может рассказать о нем так много? Единственное, важно уметь подходить ко снам. Я думаю, что во время психоаналитического консультирования люди сначала не обращают внимания на свои сны или не считают их важными. Но по мере нашей работы, когда человек начинает понимать и узнавать себя, он начинает питать интерес к снам. И это становится очень полезной работой — прослеживать динамику того, как меняются представление о себе и отношение к себе человека. Эту динамику очень хорошо прослеживать по снам. Думаю, как раз психотерапия помогает людям стать любопытными по отношению ко снам, а значит, и к самим себе. И чем больше я работаю, тем больше понимаю, насколько мы мало знаем о себе. Но мы можем использовать наши сновидения, чтобы чуть-чуть больше узнать себя.
Получай актуальные подборки новостей, узнавай о самом интересном в Steppe (без спама, обещаем 😉)
(без спама, обещаем 😉)
