Адия Альдебекова родилась в Алматы. В девять лет переехала в Швейцарию, а в 15 — вернулась в Казахстан. Адия получила приглашение от Стэнфордского Университета, но осталась в Казахстане и поступила в Назарбаев Университет. Позже в 19 лет Оксфордский и Кембриджский университеты пригласили ее на магистратуру, но она выбрала университет Уорика — шестой в топе мира по маркетингу. Во время обучения Адие поступали вакансии от разных крупных компаний: инвестиционного банка Goldman Sachs, британской телекоммуникационной компании British Telecom и транснациональной нефтегазовой компании British Petroleum.
В новом материале Адия рассказывает о своем опыте проживания за границей, поступлении в один из ведущих университетов Англии и различиях между европейской и казахстанской системами образования.
Я училась в 48 школе-лицее в Алматы до тех пор, пока мама не сообщила, что мы переезжаем в Швейцарию. Мне было девять лет, я никогда не слышала о существовании этой страны. Из английских слов я, наверное, знала только apple. Переезд был для меня чем-то непонятным, так что поначалу я не сильно расстроилась.
Летом попрощалась с одноклассниками. На тот момент у меня не было их социальных сетей или номеров родителей, поэтому все связи оборвались. Я уехала в Швейцарию, и так начался мой путь учебы за границей.
В школе, где я училась, русскоговорящих практически не было, а я была единственной девочкой с азиатской внешностью на всю школу. Надо мной подшучивали одноклассники — имитировали узкие глаза, говорили «ни хао» или бросали косые взгляды. Как ребенок, который не понимает, что такое расизм и буллинг, я принимала все за шутку.
Мы переехали большой семьей, поэтому иногда я чувствовала, будто нахожусь в Казахстане — особенно когда мы выезжали в посольство голосовать или праздновали Наурыз.
А еще мы привезли казахстанский городской телефон в Швейцарию — по нему я могла по четыре часа разговаривать с подружками, сестренками и тетями, которые остались на родине. Я созванивалась со своей двоюродной сестренкой, и мы одновременно играли в симс онлайн.
Мне с первого дня переезда хотелось обратно в Казахстан. Даже если сейчас меня отправить в чужую страну, все равно потянет домой. В то время мы возвращались в Казахстан только два раза в год — я рвалась на родину и не хотела возвращаться обратно в Швейцарию.
Мне кажется, что дети, которые эмигрировали в раннем возрасте, часто возвращаются на родину, потому что к моменту переезда в чужую страну они просто не успели романтизировать этот процесс.
С девяти до двенадцати лет я прожила в Швейцарии. Там в начальных классах не выставляются оценки, поэтому оценить свою успеваемость было сложно. Зато учителя развивали у учеников старательность и креативность. На уроках истории мы собирали постеры и диаграммы, а на географии строили из камней вулканы. В международных школах есть адаптационная программа для детей, которая помогает быстрее внедриться в образовательную систему тем, кто не владеет английским языком на уровне носителя.
Мне не нравилось, что в академическом плане я не ощущала вызовов со стороны системы образования и поэтому захотела поступить в более сильную школу. В Америку меня бы точно не отпустили родители, так что выбор пал на школы Англии.
Проанализировав десять школ, я пришла к родителям с презентацией. Они не из тех людей, которые легко дают разрешение на что-либо. Я подготовилась — у меня были свои аргументы, на случай, если мне откажут.
В итоге я поступила во все школы, которые хотела. Процесс выбора учебного заведения был забавным — я выбрала самую маленькую и самую простую школу из всех, которые были в списке. Там я перестала сталкиваться с расизмом, потому что детей азиатской внешности было много. В Англии я стала самостоятельнее, добивалась успехов в академическом плане и участвовала во многих спортивных турнирах. Директор школы говорил мне, что отправит меня учиться в Оксфорд. Для меня, слышать это от человека, который видел сотни таких же детей, значило многое и, наверное, он сыграл важную роль в формировании моей самооценки.
В Англии у меня начались проблемы со здоровьем, я начала сильно худеть — в первую очередь, из-за того, что тосковала по дому. Я пыталась найти разные способы вернуться к семье. Когда вернулась, мне поставили условие, что если не поправлюсь, меня не отпустят в Англию.
Потом родители решили вернуться в Казахстан. У меня была возможность остаться в Англии, но я поехала с ними. Влиться в местную среду было бы сложно, поэтому я поступила в Международный колледж непрерывного образования, где обучение велось на русском языке. Там я перепрыгнула два класса — оказалась сразу в одиннадцатом сразу после восьмого.
Европейские школы гораздо оснащеннее, так как финансирования у них больше. Гуманитарные и точные науки, изобразительное искусство и даже физкультура в зарубежных школах проходит всегда по-разному. В Англии, помимо английского, у нас были обязательные языки для изучения — китайский, испанский и французский. Иностранные языки я выучила благодаря школьной программе.
В Казахстане много частных школ, и они все разные. Многие из них больше похожи на заграничные школы. Но самое большое отличие казахстанских школ от тех, что за рубежом, — в системах. Когда я училась в Казахстане, то в системе образования подход к предметам был очень разный. Здесь до одиннадцатого класса изучаешь все. В Англии последние два года выбираешь только несколько нужных тебе предметов — то, что у тебя не получается, ты не изучаешь. Благодаря этому выпускники европейских и американских школ являются довольно сильными специалистами в той сфере, которую они выбирают. А в Казахстане учатся до одиннадцатого класса, и выпускники к моменту поступления еще могут выбирать. Они в более осознанном возрасте выбирают то, чем хотят заниматься.
В нашей системе образования целью преподавателей является дать максимальное количество теоретических знаний. А на западе у детей есть доступ ко всевозможной информации — преподаватели не нагружают детей теорией, ее можно найти самостоятельно.
Европейские учителя учат социальным навыкам — они развивают креативность, критическое мышление, учат раскрываться, смотреть на мир с разных ракурсов. Благодаря этому я чувствую себя уверенно на казахстанском рынке труда.
После окончания учебы я поступила в Стэнфорд, но родители не отпустили меня в Америку. В европейские университеты меня не брали из-за возраста, так как на тот момент мне не было семнадцати лет. Тогда я узнала о существовании Назарбаев Университета — туда не надо было сдавать ЕНТ — и подала заявку. Там мои кураторы были из Оксфорда и Кембриджа. Благодаря их рекомендациям я поступила на магистратуру Оксфорда.
В Назарбаев Университете я получила много опыта работы — сначала была SMM-специалистом студенческих организаций и вела их Инстаграм-страницы. Потом мне предлагали вести страницы кофеен, ресторанов и магазинов одежды. Так я поднялась до позиции креативного директора, и на четвертом курсе благодаря трем годам опыта открыла свое маркетинговое агентство, которое просуществовало полтора года.
Потом я уехала в Англию изучать маркетинг — моей главной целью было получить теоретические знания, которых у меня, к сожалению, не было на тот момент вообще. Год обучения в Warwick — университет, куда я поступила, — был интересный, но, как оказалось, все то, что я знала из практики, на самом деле и было теорией. Для меня это был год про знакомства, общение, жизнь за границей. Мне выпала еще одна возможностью понять, хочу я оставаться в чужой стране или нет. Мне хотелось до конца закрыть гештальт и побыть студенткой — это был первый год, когда я не работала.
Я всегда знала, что вернусь, потому что Казахстан для меня не просто родина, а страна возможностей — у нас не перенасыщенный рынок труда, и нам есть куда подниматься по карьерной лестнице. В будущем я планирую открыть свое агентство и консультировать компании в Казахстане. Мне очень нравится блоггинг — это та сфера, где я раскрываюсь и с радостью делаю контент, то, что я бы делала бесплатно. Мне также интересна система образования и подход к детям. Хотелось бы повлиять на систему и взрастить поколение детей, которые не просто умны, но и талантливы, счастливы и реализованы. Вся активная молодежь Казахстана знает друг друга, и я уверена, что наше поколение соберется, чтобы сделать что-то значимое для общества. Здорово, если буду причастна к этому.
Когда я улетала, планировала остаться в Англии на пять-десять лет, построить карьеру и вернуться в Казахстан. Ко мне поступали офферы от Goldman Sachs, British Telecom, British Petroleum, но это все были вакансии на стартовые позиции. Тогда я понимала, что в Казахстане я уже могу занимать управляющие должности. Но решающую роль в том, что я вернулась в Казахстан, сыграли январские события.
Моя семья живёт прямо в эпицентре событий. Так получилось, что в день, когда все началось, я улетела в Англию, сразу после этого захватили алматинский аэропорт. В Англии я не могла дозвониться до родителей, не знала, все ли в порядке. Вся моя семья была под угрозой. У меня тогда был экзаменационной период, но я вообще не готовилась, сидела и читала новости. Это был, наверное, один из самых сложных периодов моей жизни. В тот момент все мои ценности, которые, может быть, были как-то затуманены иллюзией успеха за границей или романтизацией жизнью за рубежом, ясно проявились. Я поняла, насколько сильно люблю родину.
Получай актуальные подборки новостей, узнавай о самом интересном в Steppe (без спама, обещаем 😉)
(без спама, обещаем 😉)
