Кана Бейсекеев: «В Казахстане стать крутым не сложно, если у тебя есть мозги, талант и вкус»

В Алматы Кана прилетел ненадолго: дальше он поедет по Центральной Азии за новыми историями. Пока — монтаж отснятого материала и подготовка к очередному фильму. Молодой режиссер-документалист рассказал о новых проектах, жизни между Алматы и Нью-Йорком и ментальной пропасти между ним и ровесниками из Казахстана.

— В тусовке многие говорят, что если бы не было Еликбаева, то тебя бы тоже не было. Думаешь, это правда?

— Я безумно счастлив, что Еликбаев появился в моей жизни. В какой-то момент я напрягался, когда люди говорили такое, думая, что это меня обидит. Сейчас я просто благодарю всевышнего, что так сложилось. Ну да, в 19 лет у меня появился такой человек, у меня появился учитель. Это получилось само собой. Он начал учить меня многим вещам, которые мне на тот момент не преподавали в университете.

У меня какой-то вопрос появляется, я могу ему и сейчас, и тогда позвонить, спросить, что делать. Это может быть и личный вопрос, и по работе.

— Если бы его не было, твоя жизнь бы как-то по другому сложилась?

— Она была бы другой, но не хуже и не лучше. Я всё равно пришел бы к этому, просто через других знакомых. У меня были знакомые и до Еликбаева в сфере шоу-бизнеса, медиа. Просто Алишер – один из первых, кто искренне болел за меня, увидел потенциал и верил.

— Но ты всё равно селф-мэйд.

— Да, никто этого не отрицает. Но были люди и помимо Алишера, которые повлияли на моё становление. Просто яркое пятно – это Алишер. Он называет меня сыном, а я его отцом – это наша милая шутка.

— Изначально тебя интересовала фотография, репортажи или ты хотел быть режиссёром?

— Изначально я хотел быть фотографом. Я знал, что это хороший старт, что когда-нибудь буду заниматься режиссурой, но на тот момент, в 19 лет, я хотел стать профессионалом – фотографом, делать фото–проекты. Мне пришлось научиться писать, хотя я сначала это не любил.

— На какие этапы можно разделить твою жизнь?

— Vox Populi, Америка, Казахстан. Но я не вернулся, я пока езжу туда-сюда, сейчас мои проекты в основном связаны с Казахстаном.

— В фильме про Бибисару главная героиня говорит: «Мне нравится Нью-Йорк, но для жизни я выбрала бы Лондон». Что для жизни выбрал бы ты?

— Нью-Йорк. Я его люблю и ненавижу, я там счастлив.

— А за что ты его ненавидишь?

— За то, что он тебя может возвысить за 5 минут, а потом унизить полностью, сказать : «Чувак, знай своё место, не взлетай слишком высоко. Ты муравей». Тебя там не покидает ощущение, что нужно постоянно что-то делать. Ты не сидишь на месте. Там вырисовываются перспективы, масштабы.

— Были моменты, когда хотелось всё бросить и уехать?

— Да. Несколько раз. И уезжал домой, но потом возвращался.

— Когда ты приехал в Нью-Йорк, какой период времени было тяжело?

— На второй год. Первый год я учился, у меня был бюджет, плюс я подрабатывал. Вот во второй год, когда учёба уже закончилась, надо было полностью посвятить себя работе, но работы такой тоже не было. Я искал работу фотографа. Но как-то не получалось. Я немного ассистировал, но всё это было бесплатно. Пытался работать официантом, но у меня это не получилось. В моменты, когда ты живёшь от подработки до подработки, думаешь, нахрена я здесь трачу время, когда я могу работать в Казахстане, заниматься любимым делом. Но я остался. Я просто выходил на улицу и снимал. Я понимал, что могу сделать в месяц один проект, но я смогу оплатить место в комнате.

Потом был момент, когда мы съехали с квартиры, и на следующий месяц мне некуда было идти. Я познакомился с дальнобойщиком, который меня вдохновил. Он предложил поехать по Америке. И я решил, что в этой поездке у меня будет 2 недели, чтобы подумать, что делать дальше со своей жизнью. И я поехал снимать.

В дороге я понял, что хочу снимать именно такие истории, тогда я даже не знал, что это документальное кино. Когда мы возвращались, я написал письмо в Консульство, сказал, что хочу снимать про эмигрантов. У нас была подобная серия еще на Vox. Так и появился проект «Казахстанцы в Америке».

Изначально мы должны были сделать маленькие видеоподкасты, интервью, это не должны были быть фильмы. Так получилось, что после дальнобойщика, мне захотелось сделать большее. Я взял гонорар, купил новую камеру и остался в Штатах реализвовываться.

Про Манижу

— Манижа увидела фильм про полицейского, мы с ней списались в Instagram, я поехал по делам в Москву и мы встретились. Мы просто гуляли, я снимал ее для себя, сделал пару кадров. Я уехал, она продолжила следить за моим творчеством. И когда она писала свой альбом, ей нужно было сделать док для айтюнса, она позвала меня в Москву. Она даже предлагала работать в ее продакшене, но это не моя тема.

 — Ты бы не хотел снимать клипы?

— Нет, я не умею их снимать. У меня не получается. Я снимал пару раз клипы, но либо это были мои друзья, у которых не было денег. Либо это был телеканал Gakku, но я просто хотел с ними поработать. Я попробовал и понял, что это не моё, я в этом не силён.

— Манижа в интервью тебе сказала: «Дом – это люди, у меня нет причастности к земле и корням». Где твой дом?

— Мой дом физически в Алматы, родительский дом в Алматы, но вот мой личный дом, я уже не знаю, где. Когда я возвращаюсь в США, у меня ёкает сердце, как будто я дома. Сам Нью-Йорк меня притягивает.

Весной приезжали мои друзья, я показывал им Нью-Йорк. Это прекрасное ощущение, когда ты своим близким показываешь город, с которым у тебя есть связь: это места, про которые ты можешь сказать, здесь мы гуляли, это мой любимый бар, а здесь я встретил того-то. У меня мечта свою семью, родителей привезти туда.

Про  «Бала»

— Бала появился тогда, когда мы с дальнобойщиком ехали обратно. До этого я делал фоторепортаж про казахстанских детей, усыновленных американцами. И я понял, что нужно делать видео. Я начал собирать информацию, искать новых героев. Нашел одних, через них других. Потом они начали писать посты в ФБ.

Я отснял одного героя, чтобы продолжить мне нужны были деньги, потому что эти семьи жили далеко от Нью-Йорка – возле Чикаго, Калифорнии, Северной Каролины. Я понимал, что мне нужен бюджет, примерно посчитал, что нужно 5 тысяч долларов. И решил запустить краудфандинг.

Я позвонил Алишеру, рассказал про краудфандинг. Он сказал, что это классная идея, сделал об этом пост и я собрал деньги.

— В Казахстане сложно снимать усыновленных детей, у нас другой менталитет. В Америке люди проще к этому относятся?

— Нет. Еще сложнее. Но их сложнее раскрыть. У американцев всё очень чётко: где, что, как, во сколько, когда мы придём, когда уйдем, во сколько обед. Ты ни в коем случае не можешь остаться у них дома. Ты ищешь себе параллельно жилье. Все эти детали обговариваются. А мы так не привыкли работать. Как у нас? Я приеду на место и пойму, как всё будет.

Я снимал американцев по 2 раза. Первое – это знакомство. Потом я приезжал второй раз, когда они ко мне привыкли, я понравился детям, у нас сложились отношения. И только тогда всё получалось.

Выпустить «Бала» я должен был в декабре, но мне показалось, что он не готов. Я купил билет, вызвал главного героя в Чикаго. При первой встрече у нас ничего не получалось, он выделил мне всего 2 часа. А в Чикаго мы провели дней 5, жили у моего друга, сдружились. Сейчас этот герой, кстати, приехал в Казахстан, недавно улетел обратно.

После фильма Бала у всех героев появилось желание познакомиться с корнями: парень приехал сюда, другая девушка поехала в Нью-Йорк и познакомилась с казахами. Они все после фильма хотят общаться, есть планы приехать в Казахстан, посмотреть и узнать, откуда они.

— Ты прикипаешь к героям.

— Да. Со всеми общаюсь, поздравляю на праздники. Прям другом, например, я могу назвать дальнобойщика, потому что за 16 дней в одной машине не сдружиться нереально. Мы знаем о жизни друг-друга всё. Мы открылись. Я стараюсь общаться со всеми. Например, с Валентиной Александровой (главная героиня фильма «Освобождённая»).

Про «Освобождённую»

— Как она появилась? Она выпадает из всех циклов.

— Я был в Америке, мне написала моя подруга Райхан Рахим, что у нее есть идея снять фоторепортаж, как заключённая женщина возвращается домой. На что я сказал, что тема меня привлекает, но это не будет фоторепортаж. Это будет фильм. Она согласилась.

Мы сами не знали, что из этого получится. Я покупаю билеты в Казахстан, приезжаю в Алматы, на следующий день я уже в Шымкенте на зоне. Мы с 6 утра были у КПП, но нас запустили ближе к 9.

Райхан всё спродюсировала, нашла героиню, договорилась. Моя задача была всё это красиво снять.

Мы познакомились с героиней, она мне сразу понравилась, я увидел в ней простую человеческую красоту. Мы были первыми людьми, которых она увидела на свободе. Мы общаемся до сих пор. Она работает на двух работах, воссоединилась со своей дочерью, не возвращается к прошлой жизни. Мне написала ее подруга, которая поблагодарила за фильм, сказала, что у Валентины всё прекрасно, у нее поменялась жизнь.

В конце фильма играет группа «Каспийский груз», я от нее узнал об этих музыкантах, это ее любимая группа. Я нашел их контакты, написал, встретил их в Нью-Йорке на концерте и мы записали видеообращение Валентине.

Про «Американцы в Казахстане»

— Проект «Американцы в Казахстане» отличается, но, тем не менее, я не скажу, что он хуже. У него есть своя аудитория, она специфическая, да это коммерческий проект, я заработал на нём чуть больше.

Последний фильм – про американскую семью, которая в своё время удочерила девочек здесь, вернулась на 2 года, чтобы они пожили в Казахстане и поняли, откуда они родом. Это уже более или менее видеоподкаст, зарисовка одного дня, формат не больше 10 минут, более концептуальный.

— Кто лучше живёт: казахстанцы в Америке или американцы в Казахстане?

— Никто из казахстанцев в Америке не жаловался на свою жизнь. И американцы тоже. Это же странно, когда человек жалуется на свою жизнь. Значит он му**к, раз так живёт. В любом случае, человек, которыей уехал, не будет жалеть. Ему может быть сложно, но жалеть он не будет.

То же самое ребята, которые приезжают в Казахстан, значит это их цель. Потом, Америка разная. Моя героиня Джесика сказала: «Я живу в деревне, чтобы просто куда-то съездить, мне нужна машина. Для меня Алматы – это мегаполис. Меня удивляет, что можно выйти из дома и купить молоко».

Нам кажется, что Америка – это Нью-Йорк. Нет. У меня столько друзей американцев, которые за всю жизнь меньше путешествовали по Америке, чем я. Они приезжают в Нью-Йорк, я им его показываю. Я – казах, живу здесь три года. А они живут всю жизнь в 4-х часах езды.

— Есть какие-то темы, которые ты бы не согласился снимать даже за очень большие деньги?

— За очень большие? Если это противоречит моей идеологии.

— Про Назарбаева бы снял фильм?

— Если бы дали полную свободу, то да

— А если бы не дали?

— Тогда мы бы говорили о цене. Но, повторюсь, главное, чтобы это не противоречило моей жизненной идеологии.

— Над чем ты работаешь сейчас?

— Сейчас я монтирую фильм, который мы сняли год назад. Мы с другом путешествовали по Америке. Он до этого объехал полмира.

История в том, что мой друг год назад решил поехать путешествовать: он объездил Азию, Россию, Европу, потом прилетел в Америку. В штатах он поработал, накопил денег и мы с ним поехали по США: От Нью-Йорка до Мантаны – это Чикаго, Лос-Анжелес, Сан-Франциско. В Монтане мы играем в покер с индейцами, пьём в баре с ковбоями. На первый взгляд, это история о том, как человек путешествует, но в фильме есть своя философия, своя мысль. Название: «Я уехал, чтобы вернуться». Мой друг в итоге вернулся в Казахстан, потому что он безумно любит Алмату. У него была возможность остаться в Америке, но он не остался. Он путешествует, чтобы познать мир, ради впечатлений.

Скоро я еду в Таджикистан. Буду снимать проект на 3 страны: Таджикистан, Казахстан и Кыргызстан. Это ВИЧ-активность в Центральной Азии. Я хочу снять не депрессивные истории, я не хочу показавать, как они страдают, я хочу рассказать, что люди могут жить полноценной жизнью, иметь детей.

У меня есть один герой, он из богатой семьи, вич+ из-за наркотиков. Чтобы не употреблять, он на год уехал в Малайзию, где самое жёсткое законодательство. Он год был в завязке. Но  как только приземлился в аэропорту Бишкека, его там уже ждал драгдиллер.

— Эти люди согласны показывать лица?

— Да, они согласны. Они хотят помочь другим.

— Есть какая-то сумма, которую ты бы хотел зарабатывать в месяц и тебе было бы достаточно?

— Я зарабатываю нормально и мне этого хватает. Но, если бы зарабатывал 10 тысяч долларов в месяц, то этого бы мне вполне хватало, чтобы не думать об аренде, отсылать родителям и оставлять на проекты.

— Ты хотел уехать из Казахстана?

— Нет. Я хотел учиться в Америке, выиграл грант фонда «Саби». И когда я уже там учился, на восьмом месяце, я сказал, что я бы хотел пожить здесь. Но мне нужно было вернуться, закончить университет, сдать дипломную. На тот момент уже не стало Вокса, не знал, что делать в Казахстане, я думал уйти в коммерцию. В общем, через 4 месяца я купил билет и вернулся в Америку.

— Твои родители переживают, что ты не связываешь своё будущее с Казахстаном?

— Я его связываю. Но я хочу еще побыть в Америке.

— Тебе не кажется, что чем больше ты там живёшь, тем сильнее не хочешь назад?

— Да. Конечно, родители переживают, что это не закончится. Но в этом и кайф. Я встречаюсь со своими одноклассниками, сокурсниками, ровесниками — между нами пропасть, разница в ментальности. Я недавно был на свадьбе, все спрашивают, когда я женюсь. Они все либо женаты, либо в поиске – им по 25. Я не хочу свадьбу ради свадьбы, как это принято здесь. В Америке мне комфортнее, я там чувствую себя самим собой. Здесь по другому, если ты вне стандарта, то это плохо.

— В Казахстане есть перспективы у молодёжи?

— Есть. В Казахстане стать крутым не сложно, если у тебя есть мозги, талант и вкус. Добиться успеха здесь проще, чем в Америке. Двигаться или нет дальше, пытаться попробовать свои силы в другой стране – это уже второй вопрос. Готов ли ты прогнуться, задвинуть свое эго и, будучи крутым здесь, пойти в Америке асистентом и приносить кофе.

Мне 25, и я пока еще готов: готов таскать, быть без денег, но я знаю, что будет результат. Сейчас у меня будет раунд 3 – я еду как режиссер документального кино. Я хочу развиваться в этом плане.

— А с кем легче работать: с американцами или с казахстанцами?

— Я не так много работал с американцами в команде, но у них главная черта: если они тебя наняли, они тебе доверяют. Я снимал пару проектов, если тебя взяли, тебе не будут 125 раз говорить, что они от тебя хотят.

В Казахстане заказчик 125 раз тебе скажет, что он тебе платит. Поэтому я работаю только с теми, кто знаком с моим творчеством, кто знает мои работы, доверяет мне.