Как бывший юрист продолжает династию мастеров казахских народных музыкальных инструментов

Адиль Абдрахман рассказал «Степи», как сменил офисный костюм на спецодежду, почему вырос спрос на народные музыкальные инструменты и чего не хватает казахстанским мастерам и покупателям. 

---

Магистратура в Великобритании, должность замначальника юридического отдела в крупной инвестиционной компании, стабильная зарплата. К 30 годам карьера Адиля Абдрахмана отлично складывалась, но в душе ему хотелось чего-то другого. Он ушел в семейную мастерскую, где за два года научился изготавливать казахские народные музыкальные инструменты.

— Адиль, твой отец — известный мастер в музыкальных кругах. Какое влияние на тебя оказала семья? Трудно было менять профессиональную сферу?

Запах обработанного дерева знаком мне с детства, еще ребенком я часто играл в мастерской, когда там трудились взрослые. Решив продолжить семейное дело, я уже владел базовыми столярными навыками. Первый год был сложным, многому пришлось учиться заново.

Так вышло, что и мой младший брат Ержан, программист по специальности, тоже захотел стать мастером. Благодаря наставлениям и наработкам нашего отца, мы быстро вошли в колею. В названии мастерской мы использовали его инициалы на латинском языке – Абдрахман Нурлан.

Чтобы добиться лучшего звучания инструментов, отец потратил 40 лет.

На его инструментах играют в филармониях по всему Казахстану: в астанинском ансамбле «Сарыарка», в казахском государственном академическом оркестре народных инструментов имени Курмангазы, в фольклорно-этнографическом ансамбле «Сазген Сазы» и многих других.

В некоторых коллективах звучат и наши с братом инструменты. Мы с ним ремесленники в четвертом поколении. Наши прадеды изготавливали седла, сундуки и необходимые предметы быта. Дед работал при мастерской оркестра имени Курмангазы и в музыкальной школе имени Куляш Байсеитовой. Отец многие годы посвятил музыке и изготовлению казахских народных инструментов в оркестрах имени Курмангазы и Отырар сазы.

— На чем специализируется ваша мастерская?

Мы изготавливаем щипковые и смычковые инструменты для профессиональных музыкантов и студентов. Преимущественно кобызы, жетыгены и шертеры. Эстрадным артистам обычно нужно что-то более помпезное, новое и броское. Когда речь идет о классике, ценится живой звук. Были случаи, когда инструменты заказывали в частные музыкальные коллекции.

— В последние несколько лет современные казахстанские музыканты начали играть на электродомбрах  и электрожетыгенах. Вы поддерживаете такие эксперименты или придерживаетесь традиций?

В работе мы следуем нескольким правилам. Прежде всего — сохранение самобытности инструментов. В тренде электродомбры. По форме они почти не отличаются от оригинала, но почти утратили аутентичное звучание и скорее напоминают электрогитары.

— Из каких материалов сегодня изготавливают народные музыкальные инструменты?

Сейчас в производстве используют разные породы древесины. Корпус инструментов мы делаем в основном из клёна, а деку из Тянь-Шанькой ели.

В Казахстане пока нет отечественной промышленности, направленной на изготовление материалов для казахских народных музыкальных инструментов.

Заказывая сырье из зарубежа, всегда рискуешь. Плавающий курс валюты и доставка не тех материалов, что были выбраны изначально, бьют по карману мастерам.

— А струны из конского волоса плетете?

Для кыл-кобыза по-прежнему плетем. Заранее ищем подходящих лошадей.  Звук, форма и техника игры на этом инструменте сохранились со времен Коркыта. А на четырехструнный прима-кобыз, что вошел в состав оркестра при Ахмете Жубанове, ставим металлические струны.

Испокон веков на жетыген натягивали конский волос или козьи кишки. Потом мастера начали использовать леску. Сейчас для лучшего звукоизвлечения мы натягиваем металлические струны с обмоткой, изготовленные для таких инструментов, как корейский каягым, китайский гучжэни и японский кото. По форме и технике игры они очень напоминают казахский жетыген.

— Какое место в производстве вы отводите современным деревообрабатывающим станкам?

Прогресс коснулся не только IT-индустрии и образования. Чтобы семейное дело оставалось рентабельным, важно внедрять технические новшества. Часть трудоемкой работы мы выполняем на станках. При этом сборку, покраску, чистку, подгонку и много другое делаем сами. Сокращение ручного труда позволяет работать эффективнее и экономить время. Неважно, будут ли на наших инструментах играть опытные музыканты или 13-летние дети в музыкальной школе, качество должно всех одинаково устраивать.

— Твой заработок сильно изменился после прихода в мастерскую? И пригодилось ли юридическое образование?

Изготовление инструментов не самое прибыльное занятие, хотя сейчас я зарабатываю не меньше, чем раньше, будучи юристом. Я умею работать с документами, поэтому веду все переговоры с госорганизациями, фирмами и частными лицами. Не разбираясь в законодательстве, можно подписать невыгодный контракт или получит штраф, и убытков не избежать.

— Профессия мастера народных музыкальных инструментов сегодня востребована в Казахстане?

В первые годы независимости в стране работало от силы десять профессиональных мастеров. Сегодня их гораздо больше. Народ постепенно возвращается к своим корням, детей чаще отдают в классы и кружки народной музыки. На инструменты снова появился спрос.

Средняя рыночная цена качественных музыкальных инструментов — $1000. За последние 5-6 лет появилось больше бюджетных моделей.

Найти кобыз за 30–50 тысяч тенге или дешевую домбру за 6 тысяч тенге вполне реально.

Скрипичный мастер может продать одну скрипку по форме Страдивари или Амати и обеспечить себя на полгода. Правда, и материалы для нее обойдутся в несколько тысяч долларов. Даже если я изготовлю инструмент из очень дорогого дерева, не факт, что его кто-то приобретет.

Если в экономике страны или культурной сфере произойдет сбой, рынок народных инструментов пострадает, а в случае экономической стабильности и поддержки искусства, наоборот, продолжит расти.

— А за рубежом казахскими народными инструментами сегодня интересуются?

Спрос на них ограничивается только внутренним рынком Казахстана. Домбры и кобызы нельзя сравнивать с теми же скрипками или гитарами, которые покупают по всему миру. За рубежом народные инструменты заказывают в основном только казахские диаспоры.

— Какие факторы сегодня тормозят рынок народных музыкальных инструментов в нашей стране?

Парадокс в том, что сейчас в Казахстане нет высшего учебного заведения, где учат мастеров казахских народных инструментов. В алматинском колледже строительства и народных промыслов студентов немного обучают ремеслу, но этого недостаточно.

Рынок народных музыкальных инструментов пока формируют мастера. Люди в большинстве покупают то, что сделал мастер, а не то, что они хотят.

 

Еще не выработаны четкие стандарты качества народных казахских инструментов, как, например, у скрипачей.

Если скрипку формы Страдивари  изготовят с нарушениями, от нее просто откажутся. У нас же покупатели не всегда знают, каким техническим и музыкальным требованиям должны соответствовать домбры, жетыгены, кобызы и все остальное.

Пособия по изготовлению народных казахских инструментов можно пересчитать по пальцам. Такой литературы почти нет в интернете. Эту брешь нам надо заполнить, а также создать музыкальные сообщества и клубы, где профессионалы и любители могли бы обмениваться друг с другом знаниями и опытом.

— Для тебя изготовление инструментов это только ремесло?

Семейная мастерская — это бизнес, требующий преданности к народному искусству и творчеству. На наших инструментах играют действующие музыканты. Так мы вносим свой вклад в развитие казахской национальной музыки.