По словам Алтын Капаловой, есть две области, в которых она существует — это наука и искусство. Художница посвятила 15 лет науке и по сей день работает в научном институте, параллельно реализует различные арт-проекты в сфере театра, визуальных искусств и литературы в Кыргызстане.
Творчество было в моей жизни всегда, с самого детства. Помню, как я посещала детские мастерские, где мы создавали картины из соломы. Мне очень нравились такие занятия.
Я родилась в советское время, образовательная система того периода имела негласное правило: чтобы стать художницей, тебе обязательно нужен талант. Я верила этому, но потом поняла, что это такой же навык, как и многие другие. Но тогда мне казалось, что я недостаточно талантлива, чтобы стать художницей, поэтому начала изучать теорию.
В итоге получила художественное образование и стала искусствоведом. Окончила архитектурный университет по специальности «Теория и история изобразительного искусства». Будучи студенткой второго курса, начала работать в Музее искусств и участвовать в различных проектах в Бишкеке. Тогда я много путешествовала в рамках своей работы. Создавала свои экспериментальные работы, проводила выставки для художниц и художников, курировала разные арт-проекты.
.jpg)
С 2019 года я курирую большую международной выставку Femminale вместе с командой из художниц и фем-активисток. Будучи кураторкой выставки, я написала концепции, командой придумали название и занимались развитием проекта.
Кураторство, в первую очередь, — это про создание идеи. Допустим, среди множества работ художниц нужно найти что-то, что будет их объединять.
Когда мы устраивали выставку Femminale, мне говорили, что наше общество не готово к такому искусству. У нас другой менталитет и люди просто не поймут. Окей, а к чему оно готово?
Общество никогда не будет готово к переменам, пока они не произойдут.
Коллекция, выставленная в бишкекском музее, состоит из работ художниц со всего мира. В нашей коллекции нет работ художников патриархального содержания.
Работы, который мы приобретаем, проходят тщательный отбор, так называемый «фем-сканер». Не стоит представлять, что это огромный музей — это не так. Коллекция сохранится в частном пространстве, которое мы арендуем. Также у нас есть небольшая студия, где работают художницы. Сейчас мы создаем онлайн-версию музея, потому что так сможем показать всю коллекцию. Она уже достаточно серьезная, а у нас в пространстве не хватает места.
Тема первой Femminale — экономическая свобода женщин. Когда мы объявили о выставке Femminale, откликнулись художницы со всего мира — от Австралии до Америки. Тогда я поняла, что вопрос насилия женщин есть во всех странах. Именно поэтому мы получили более ста заявок на участие в выставке. Это при условии, что у Femminale не было бюджета на продвижение и рекламу. Мы просто использовали различные доступные лощадки, например, социальные сети.
Физически наш музей базируется в Кыргызстане, но мы позиционируем себя как центральноазиатский музей. В Казахстане нас представляет Дильда Рамазан, в Таджикистане — Лолисанам Улугова. Сейчас находимся в поиске представительницы в Узбекистане.
Около восьми лет я сотрудничала с Нью-Йоркским экспериментальным театром, который создавал постановки в Бишкеке, основанные на эпосах. Это был крутой театр. Для того, чтобы сделать постановку, сначала проводились исследования. Я пришла туда просто исследовательницей, но меня затянуло в эту сферу. Сейчас я имею полное представление о том, как создаются постановки и у меня есть опыт. После этого я стала заниматься продюсированием театральных постановок.
Из-за пандемии премьера многих проектов, к сожалению, отменилась. Но перед пандемией я спродюсировала театральную постановку про онкобольных детей и отсутствии паллиативной медицины в Кыргызстане. Нам очень хотелось поднять этот вопрос в рамках театральной постановки. Спектакль был инициирован и поддержан Фондом «Помогать легко» и Первым детским хосписом.
Во время пандемии я работала больше как художница и создавала свои работы. Сейчас мое творчество сфокусировано на теме деколонизации, в частности — деколонизации исторического нарратива событий 1916 года. В рамках исследований я собираю разные семейные истории, фокусируясь на popular history.
Вторая тема в моем творчестве — права девочек и женщин. Мое протестное искусство проявляется именно этой сфере. Очень важно знать, какими правами мы обладаем. Я говорю о гендерном равенстве, потому что в Кыргызстане существует дискриминация по отношению к женщинам. Многие женщины не могут достичь соблюдения базовых прав только из-за гендера, поэтому я пишу о феминизме. Фем-движение очень важно для меня, поэтому я основала музей феминистского и квир-искусства.
Event музея для повышения уведомленности о раке груди
Одна из последних работ, над которой мы работали во время пандемии — это кинетическая скульптура — мемориал памяти жертв 1916 года, который мы установили высоко в горах. Мы ее придумали вместе с Киной Юсуповой. Реализована она была при участии большого количества профессионалок, таких как архитекторка Чынара Ниязалиева, художница Аида Мусулманкулова и других. Это трагическая страница в истории Кыргызстана, так как около 3000 тыс. кыргызов умерло на перевалах во время бегства в Китай.
По этой же теме мы с художницей Маншук Есдаулет недавно создали курак. Это очень большое панно белого цвета, которое тоже посвящено событиям 1916 года. Лоскутные изделия в традиционных культурах создаются из разноцветных кусочков ткани. Это панно сделано из белых кусочков ткани, олицетворяющих кепин, в который заворачивают тела умерших. Посыл этого белого панно в том, что яркие краски ушли из жизни людей, переживших Үркүн.
Другое символическое значение белого цвета — кыргызское слово «ак», означающее невиновность и честность. Пострадали тысячи людей, ставших жертвами насильственных политических решений властей страны-колонизатора; тысячи людей, утонувших в горе, и переживших тяжелейшее бегство; тысячи людей, которые не были ни в чём виноваты.
Третье символическое значение лоскутного полотна — это белые пятна в истории событий, начавшихся в 1916 году. Нам остаётся собирать по маленьким кусочкам — устным историям — полную картину трагической страницы истории Кыргызстана.
Как вы уже поняли, я сейчас плотно занимаюсь темой деколонизации и исторического нарратива этих событий. К примеру, проводя различные исследования, я конвертирую полученные данные в произведения искусства. Таким образом сразу расширяется количество людей, которые с помощью искусства узнают о важных темах.
Искусство действует через эмпатию и чувства. Достаточно просто видеть, слышать или ощущать.
Для меня искусство — это инструмент для социальных изменений. Я не делаю искусство ради искусства. У современного искусства совсем другие задачи, более сложные. Ему не нужно как 200 лет назад показывать реальность, потому что сейчас для этого есть фотографии и видео. Сейчас искусство может быть социальным, политическим и даже протестным. Я больше создаю протестное искусство: веду гражданскую борьбу, используя этот инструмент, потому что я им владею.
Я хочу, чтобы с моими работами познакомилось как можно больше людей. Нашу феминистскую выставку посетило большое количество женщин, потому что им эта тема откликается. Но выставка также делается для мужчин, которые осознают наличие проблемы в нашем обществе. А еще для государственных представителей, чтобы обратить их внимание. Часто выставки проходят в больших городах, а я, в свою очередь, стараюсь проводить их и в сельской местности. К примеру, следующая выставка, которую будет делать наш музей, пройдет в Таласской области.
Я с самого детства сочиняла сказки и создавала персонажей в голове. Это все оформилось в полноценные сказки уже зрелом возрасте.Основные темы моих сказок — это гендерное равенство, права женщин и девочек, этническое разнообразие и экосказки.
Пять лет назад вышли мои первые детские сказки. У них было очень интенсивное развитие, потому что ниша детской литературы свободна. Книги быстро стали популярными Бишкеке, а одна из самых популярных сказок — это «Сулуусуу». Я её придумала, когда мне было девять или десять лет. Тогда мы жили на Иссык-Куле.
Я никогда не думала, что стану детской писательницей. Но пришла к этому, осознав, что мы должны работать с детьми. Даже в борьбе с гендерным насилием мы работаем с жертвами, пережившими насилие, но забываем о том ,что подрастает новое поколение возможных жертв и насильников. Они вырастают на стереотипных сказках о Золушке, где всегда есть жертва и насильник.
Сказки — это большая ответственность для меня. Хочется, чтобы они были просты и понятны детям. Мои дети помогают понять, как этот материал воспримет юная аудитория. Я вижу их реакцию, когда зачитываю им впервые сказку. А еще часто возвращаюсь в свое детство: вспоминаю себя в пять лет или пытаюсь вспомнить, как представляла себе мир в семь лет. К примеру, в сказке про смерть я просто описала свое состояние в 13 лет, когда умер мой отец.
Бывает, что я долго и тщательно консультируюсь со специалистами при выпуске очередной истории. У меня есть сказка про смерть близкого человека, которую я долго не выпускала, пока я не поговорила с психологом. Также есть сказка для онкобольных детей и их родителей.
Пока писала эту книгу, я очень много общалась с детьми, посетила первый детский хоспис в Бишкеке и разговаривала с его основательницей Динарой Аляевой, консультировалась у нее, вдохновлялась ее работой, ее знаниями. Диалоги в этих сказках показывают, что должны говорить родители в тех или иных сложных жизненных ситуациях, чтобы облегчить эмоциональное состояние своих тяжелобольных детей.
Часть книг издана мною самой, то есть без институциональной привязки. А другая часть издана разными издательствами. Конечно, меня не может не радовать, что мои книги распространены в школах и достаточно популярны среди маленьких читательниц и читателей. Радует, что сказки переводятся на другие языки. Одна из моих сказок была напечатана на корейском языке их издательством.
Для меня книга — это произведение искусства.
Последний год я активно веду мастерские по нескольким темам. Последний из них прошел в Алматы на тему написания фемтекстов для детей и подростков. Вторая тема, по которой я делаю мастерские — это сторителлинг. С ним я езжу даже в сельские местности, где обучаю этому навыку женщин.
Все области, в которых я работаю, очень близки между собой. Это все про искусство. Чтобы делать какие-то открытия или проводить исследования, ты должен быть очень креативным человеком. Для таких открытий нужна смелость.
Источник вдохновения — это полный bullshit. Вдохновение — это, по сути, мышца, которую нужно тренировать. К примеру, когда мне впервые заказали сказку я подумала: «Как я напишу ее? А вдруг, вдохновения не будет?» А потом понимаешь, что когда ты этим занимаешься постоянно, у тебя появляется навык и нарабатывается опыт. И если сейчас мне закажут сказку, я без проблем ее напишу и сделаю это хорошо.
Получай актуальные подборки новостей, узнавай о самом интересном в Steppe (без спама, обещаем 😉)
(без спама, обещаем 😉)
