Айгерим Капар – независимый куратор, основатель творческой площадки Artcom и открытого образовательного проекта Art Collider. Мы поговорили о её сложной деятельности и отражении современного искусства Казахстана.
– Мне известно, что вы в скором времени едете по работе в Дубай?
Да, я еду на открытие персональной выставки Алмагуль Менлибаевой, «Genius Loci – Central Asia» (Духи места – Центральная Азия) в Andakulova Gallery. Еще планирую посетить Шарджа биеннале и March Meeting 2019 в Фонде искусства Шарджи (Sharjah Art Foundation). Там будет представлено более 80 художников и очень интересная программа перформансов и обсуждений. Эта платформа собирает художников и арт-профессионалов со всего мира, которые работают в деколониальном дискурсе.
– Часто приходится выезжать?
Видите ли, искусство – это способ коммуникации и язык глобализации. Когда ты работаешь в этой среде, тебе важно понимать и видеть, что происходит в мире. В Казахстане не очень большая арт-сцена и практически не случаются международные выставки. В работе куратора важно смотреть, смотреть и еще раз смотреть, знакомиться с художниками и коллегами, и мне не хочется ограничиваться локальностью. Выезжать стараюсь по мере возможностей, у нас пока не развита система специальных грантов или программ по поддержке людей искусства.
Совсем недавно я была в Грузии в гостях у Вато Церетели – художника, куратора и основателя Центра современного искусства Тбилиси. Кстати, мы с ним проводили workshop и выставку «Следующая реальность» в рамках TedXAstana. Мы регулярно слышим, что в Тбилиси сейчас бум: развивается грузинский дизайн, электронная музыка, современное искусство. В популярном клубе KHIDI открылось выставочное пространство. Открываются галереи, бывшие заводы превращаются в арт-пространства, а в кофейнях, барах и ресторанах представлены работы местных художников. У нас с Грузией общее прошлое, поэтому мне было любопытно своими глазами увидеть и возможно сравнить, как они проходят постколониальный период и развивают сферу культуры.
– Наверное, вы обратили внимание, что люди в Тбилиси являются неотъемлемой частью города, логическим продолжением стен и улиц. Как думаете, у нас в Астане есть эта гармония?
Конечно, заметила. Я всегда говорю, что люди – это и есть город, некое органичное взаимодействие архитектуры, горожан, истории и смыслов. Есть ли в Астане гармония? Думаю, да, она просто своеобразная.
Астана создавалась неорганическим способом, она создалась путем приказа. Люди в основном приезжали сюда не по своей воле, не по схеме «это лучший город земли, давай-ка я сюда перееду». Это схема работала еще при Целинограде, конечно, у города более глубокая история, но он всегда был и остается свежим и необжитым. Это город непрекращающейся новизны. Здесь не остается какой-то памяти, отсюда и бесконечные «первые фестивали», «первые выставки», «первые форумы». Каждый раз как в первый раз.
Важно понимать, что нам поставили стены и все эти коробки, пора их обживать, создавать уют, присваивать город. Два года назад меня не покидал вопрос, как же много вокруг прекрасных людей, активной молодежи, и почему здесь ничего не происходит? Уверена, у многих горожан такое ощущение.
Важно быть не наблюдателем в городе, а прямым и активным участником жизни.
– Читали отзыв Ильи Варламова об Астане?
Да, ну что там нового? Какой же у нас всё-таки колониальный взгляд: кто-то приехал извне и сказал о нас, бежим читать и обсуждать. Наши урбанисты каждый день говорят о нечеловеческом масштабе города, о его недружелюбности к пешеходам, художники давно говорят об ужасном оформлении и паблик-арте Астаны.
Например, мы с ребятами из Artcom проводили арт-интервенцию на набережной, взаимодействуя с этими нелепыми объектами, которые, мало того, не имеют авторства, так и выполнены кустарно и буквально «натыканы». Через юмор с помощью перфомансов пытались как-то донести до людей и обратить внимание на этот вопрос. Там ведь на каждом метре на тебя что-то бросается и абсолютно вне контекста: трон из Игры Престолов, музыкант какой-то потерянный, парочка из XVIII века и плагиат The Beatles. А с другой стороны – это ведь отражает то, кем мы являемся. В нашем ментальном identity в центре обо всем и всех, но не про тебя.
– Расскажите, что такое Artcom подробнее?
Это творческая коммуникационная платформа, сообщество арт-профессионалов. Мы формируем среду для развития современного искусства и в целом культуры, работаем над созданием диалога и объединения сообществ: культурных и научных. Проводим художественные исследования, дискуссии, воркшопы и выставки. Мы открытые, любой желающий может стать частью Artcom.
Уже второй год мы развиваем Art Collider – когда искусство встречается с наукой – это открытый, свободный, образовательный проект. Мы работаем по принципу неформальной школы, составляем программу лекций, дискуссий и воркшопов, отталкиваясь от интересов слушателей. Приглашаем спикеров: философов, художников, антропологов, социологов, искусствоведов, историков. К примеру, сейчас мы находимся в поиске описания языка нашей постколониальности, пытаемся переосмыслить и понять, что с нами происходит и происходило за последние 100 лет. У нас прошли лекции антрополога Алимы Бисеновой, философов Кульшат Медеуовой и Дмитрия Мельникова. Лекторы отмечают, что у нас собирается самая благодарная аудитория, и дискуссии у нас проходят жаркие.
Нас поддержала Национальная академическая библиотека РК, где каждую субботу и воскресенье мы проводим встречи, они бесплатные и для всех. У нас небольшая, но продуктивная команда, организовываем всё своими силами на безвозмездной основе. Городской обозреватель Асель Мукашева помогает с программой и поиском спикеров, архитектор Айгерим Оспанова и дизайнер Аружан Жумабек делают постеры, фото и видеосъемкой занимаются художники Айгерим Оспанова и Мадина Саргали.
Анонсы следующих мероприятий всегда можно найти у нас на страницах в социальных сетях.
– Вы говорите об открытости проектов, но я очень часто сталкиваюсь либо с неким снобизмом в искусстве, либо со стеснением аудитории.
Я вас прекрасно понимаю, потому что живу в этом. Снобизм и привилегированность в искусстве – это пережитки. Когда я говорю, что работаю в сфере искусства, часто слышу в ответ «я в этом ничего не понимаю и далек от искусства». Складывается такое впечатление, что человек ждет момента, чтобы развернуться и уйти. Есть в этом какая-то несвобода, нам неудобно чего-то не знать, очередной комплекс. Заметила, что если я говорю с человеком вне постсоветского пространства, то зачастую слышу «я очень мало знаю про искусство, но мне интересно», и может предложить мне пойти вместе на выставку, чтобы лучше понять или открыть для себя что-то новое.
Человек не может не иметь отношения к искусству.
Почти 80 % информации мы получаем визуально. Искусство – это все что нас окружает: природа, дизайн, архитектура, кино, театр, музыка, сочетания цвета и формы. Это определенный ритм и система, которые были разработаны художниками. Приходи, смотри, слушай, говори, ведь это про нас. Одна из ключевых задач Artcom – это поиск новых каналов коммуникаций со зрителем и популяризация искусства. Мы пытаемся о сложных вещах говорить понятно. Выставки и лекции мы проводим для широкой общественности, а не только для коллег.
– Artcom и ArtCollider ваша основная деятельность?
Да, я полностью посвящаю свое время и внимание искусству. Чему мы уделяем время и концентрацию внимания, то с нами и происходит.
Я уверена, что современное искусство в Казахстане будет развиваться, хотим мы этого или нет. Вопрос только в том, где будем в этот момент мы.
– Вы были на презентации программы «Современная культура в глобальном мире» в рамках «Рухани Жаңғыру». Повлияла ли программа на развитие современного искусства?
Да, спустя год мы можем поговорить о том, что произошло в сфере современного искусства в рамках программы. Роза Абенова – руководитель Центра современного искусства Национального музея РК выступила инициатором проекта FocusKazakhstan – серии выставок казахстанских современных художников в Берлине, Лондоне, Джерси-сити и Сувоне.
Чтобы вы понимали, Focus Kazakhstan был единственным проектом на всю страну, который представлял современную культуру за рубежом, хотя название программы «Современная казахстанская культура в глобальном мире». Вместо актуальности, например, отправили в гастроли по миру «Золотого человека», он прекрасен, но «Золотой человек» – древность, а людям интересно то, что происходит сегодня с Казахстаном.
В совокупности мы видим отношение государства к сфере: нет полноценного центра современного искусства, музея и школы. Также нет грантов для поддержки художников, а в творческих вузах до сих пор не основали кафедры современного искусства. Вы представляете, что у студентов обучение ограничено советской программой. Они узнают, что есть современное искусство вне стен университета. Например, на Artcom часто приходят студенты, которые постепенно начинают практиковать и создавать проекты. У нас пока негде учиться современному искусству на регулярней основе, стать художником сложно, как и попасть в среду. Откуда ты можешь услышать о современниках, если в стране только несколько галерей, где представлено актуальное искусство, а в музеях нет коллекций и постоянной экспозиции искусства, созданного после 90-х годов.
Еще один яркий пример, 11 мая открывается Венецианская биеннале – главная международная выставка, которому уже более 100 лет. Там собираются арт-профессионалы со всего мира и страны-участницы представляют свои павильоны. Например, в этом году впервые заявила о своем участии Уганда. Казахстан тоже должен был быть заявлен, но сперва Министерство культуры и спорта не давало разъяснения по поводу участия, а теперь Национальный музей объявил, что бюджета нет. Хотя работа над павильоном Казахстана велась с осени, но была сорвана. Возить «Золотого человека» деньги есть, а принять участие в Венецианском биеннале, которое посетят в течение полугода сотни тысяч зрителей – нет.
– В Национальном музее РК есть перманентная выставка памяти жертв политических репрессий и голода. В том же Тбилиси эта выставка занимает целый этаж и отдельный музей посвящен этой теме. Может быть, у них выставка представлена достаточно субъективно, но факт уважения к своей истории неоспорим. Что вы об этом думаете?
Важно говорить на все эти болезненные и неудобные темы. В этом случае искусство – один из самых эффективных языков. Если говорить о Грузии, то у них есть четкая позиция касательно советской идеологии и тоталитарного режима, они четко говорят, что это была оккупация и трагический период для грузинского народа. У нас же в Казахстане всё неоднозначно.
Важно переосмыслять, что с нами произошло, особенно последние 100 лет – они для нас были трагическими. Очень много кровавых пятен в нашей истории. Вопросы голода, репрессии и насильственных переселений сопровождаются коллективной амнезией, мы не хотим об этом помнить. Боль должна быть оплакана обществом и обсуждаться публично.
А в Национальном музее какой-то уголочек, у некоторых квартиры побольше, и это достаточно странно.
У нас есть несколько мемориальных комплексов: Карлаг, Алжир, но они находятся удаленно и туда непросто добраться, а Национальный музей – это главный музей страны и там должна быть представлена широкая экспозиция.
А ведь уповать на власть – тоже очень советская история, когда ты сидишь и ждешь на кухне, что за тебя кто-то все сделает. Нам просто надо «лечиться» от советскости, но сначала надо признать, что мы «больны».
И всё это сегодня не дает нам быть свободными и полноценными. Если голова твоя несвободна и ты не знаешь куда тебе идти, то и будущее у тебя туманное. А молодые ребята, которым по 18 лет, устали от всего колониального. Они хотят свободы и интересного будущего.
– Мне кажется, молодые люди хотят подсказки, как относиться к прошлому нашего народа.
Важно работать над осмыслением истории и памяти, они формируют наше будущее. Старшему поколению важно высказаться, а молодым уметь критически мыслить и быть ближе к своей истории. Вопросы идентичности и переосмысление истории остается актуальным. Наблюдаю всё больший интерес в обществе и расширяющийся круг слушателей на наших лекциях.
– В одном интервью вы говорите, что современное искусство отражает нас сегодняшних. Что отражает современное искусство Казахстана? Кто мы? Кто все эти люди вокруг нас?
Я не могу нарисовать вам однозначный чёткий портрет казахстанца. Художников много, каждый работает над тем, что его волнует. Если мы говорим о старшем поколении художников, то это о постсоветскости. Поколение, которое заново открыло казахскость, начало поиск идентичности и пересмотр исторических процессов еще в пре-интернетном периоде. В работах молодых художников я вижу поиски идентичности, скорее они еще больше становятся актуальны вместе с интернетом и упавшим на нас глобальным миром, диджитал и медиа. Гендерные вопросы поднимаются все чаще, арт-активизм развивается и деколониальный дискурс набирает обороты.
Чувствуется, деколониальность завернула в нашу степь.
В общем, это такой человек, который пытается понять, кто он и ищет свое место в мире, как полноправный участник глобального диалога.
Недавно случился интересный разговор. Студентка архитектурного факультета Сания Ибулаева сказала, что когда слышит от собеседника, что он не знает про Казахстан, то задается вопросом: «Как ты меня не видишь? Я же здесь нахожусь в самом центре Земли», – мне кажется, эта фраза о многом говорит.
Фотографии: urbanastana.com, liter.kz и deskgram.net
Получай актуальные подборки новостей, узнавай о самом интересном в Steppe (без спама, обещаем 😉)
(без спама, обещаем 😉)
