Арслан Даримов: «Предприниматели становятся новыми рок-звездами»

— Расскажите о себе: чем занимаетесь, интересуетесь?

Я занимаюсь предпринимательством со школы. За этот период мы прошли много этапов: от идеи до привлечения инвестиций. Абсолютно все этапы, которые человек должен пройти в бизнесе, мы прошли, за исключением некоторых крупных вещей сейчас.

Когда есть суперзрелый проект, выручка которого, скажем, $50-100 млн, тогда уже можно ставить большие задачи. Например, выйти на IPO, биржу, привлекать новых партнеров, выпускать облигации. Но мы до этого этапа пока не дошли.

Сейчас находимся на уровне малого бизнеса, получилось вырасти из одного 10-квадратного офиса до 12 филиалов в Алматы, Астане, Омске, и создать свою модель франшизы. Какая-то маленькая вещь смогла эволюционировать и раскрыть потенциал. Это здорово.

— Это вы про Rocket Study?

Да. Мы занимаемся обучением около пяти лет, потом была инициатива со стороны палаты предпринимателей «Атаменен»: надо было создать образовательную платформу. Решили сотрудничать и сделать для них «Атамекен-академию», которая связана с шейрингом опыта локальных предпринимателей. Их реальные кейсы, жизненные ситуации.

— То есть, Rocket Study до сих пор существует?

Да.

— А как вам удалось открыть образовательный центр в 17 лет? Откуда вы взяли стартовый капитал?

Я начал заниматься предпринимательством с 15 лет. В 16-17 лет мы начали заниматься организацией вечеринок, школьных дискотек.

— Мы — это кто?

Вместе с другом. Были успешные и не очень хорошие результаты, но мне эта деятельность не понравилась. Однажды стали продавать мерч для университетов. Тоже вышло неуспешно, потому что там была куча заморочек: размер, качество принта и так далее. Не было возможности масштабировать такое большое дело.

Тогда же начал подготовку к экзамену в американский университет. Сдавал SAT, готовился к IELTS, а потом получил университетский грант. Мои родители, кстати, не знали, что я туда поступил.

— Наше образование вас не устраивало?

Мне хотелось куда-то выехать. Думаю, образование везде нормальное: многое зависит от тебя.

Хотелось посмотреть на Америку, но после поступления мне нужно было собрать в районе $15 тысяч на перелет и проживание. Вот с этим были проблемы. Решил заняться предпринимательством, и поставил себе челлендж. Не получится — поеду в университет, получится — буду дальше заниматься бизнесом.

— То есть вы решали — либо учитесь, либо работаете?

Да. Я начал заниматься репетиторством в других школах, частно. И обзвонил всех одноклассников, рассказывал, что могу подготовить к IELTS. Стали появляться первые клиенты. Накопленные средства я пустил на аренду офиса.

2014 год — начало 11 класса, а я уже поступил в университет. Из-за того, что у меня был полугодовой перерыв и не нужно было сдавать ЕНТ, то надо было чем-то заниматься. То, что мне нравилось, приносило деньги и пользу окружающим. И я нашел комфортную среду в репетиторстве.

В первый год отработали в маленьком кабинете, где я сам преподавал. В следующем году мы расширили наш офис, обучали до 150 студентов ежемесячно и отшлифовывали модель, как школа должна выглядеть с минимальными затратами и максимальной прибылью.

В 2016-2017 начали масштабироваться, открыли 5-6 филиалов, а в 2017-2018 открыли еще 10 филиалов по Казахстану. Этот период был богат на события.

— Вы сами открывали или продавали франшизу?

Мы открыли 5-6 собственных школ, и еще где-то 6-7 школ посредством партнеров. Примерно так. Сложнее всего было набрать сотрудников, но это процессы, которые в любом проекте абсолютно одинаковы.

— Тяжело было найти преподавателей?

Да, в принципе тяжело управлять школами — цифры непонятные, детализация слабая. Поэтому с начала 2017 по 2019 мы занимались разработкой собственной IT-платформы.

— Это вне «Атамекена»?

Да. Посредством этой платформы мы решили, что будем улучшать систему контроля, менеджмента и обучения наших студентов.

— То есть вы переходили на цифровизацию, кратко говоря?

Решили сделать унифицированную систему, где будут все процессы. И уже полтора года работаем по этой системе, иногда продаем ее другим школам. Благодаря этому у нас внутри появилось новое направление — в этом году мы занимаемся не только созданием онлайн-курсов, но и разработкой онлайн-платформы для «Атамекен-академии». Сейчас это ключевой проект для нас.

— Они сами вас заметили и сделали запрос в вашу сторону?

Да. Они давно хотели создать такой проект, а у нас была экспертиза на образовательном рынке и опыт масштабирования проектов, поэтому они обратились к нам. Сейчас мы создаем полный замкнутый цикл как на уровне маркетинга, продаж, привлечения студентов, так и на уровне IT-решений.

Мы хотим сделать из платформы с отдельными курсами целый маркетплейс по типу Udemy, но только в Казахстане. То есть отечественную площадку для знаний.

— А чем эта платформа будет отличаться от других онлайн-площадок, например, Coursera и open.edu?

Coursera — это тоже маркетплейс с курсами от университетов. Возьмем, к примеру, российские ресурсы, они очень дорогие — берут по 50, 60 и даже 100 тысяч рублей. Это очень большие деньги, которые, чаще всего, того не стоят. Я уже видел некоторые образовательные платформы в Казахстане, но они не в массовом потреблении и вряд ли выйдут на масс-маркет.

Мы придерживаемся такой миссии: у нас есть контент на казахском языке, которого больше нигде нет. Локализированный контент. У нас накопилась куча кейсов в Казахстане, которые можно расширять.

Возьмем, например, вас. Вы явно интересовались какими-то вещами, но не получали этих знаний в школе и университете. Хотели изучать вязание или маркетинг. У вас не было возможности полистать раздел «вопрос-ответ», задать вопрос менторам, создателям курса или целому сообществу. У вас не было возможности комментировать, коннектиться и продолжать изучение условного маркетинга. Но теперь будет.

Еще один момент: сейчас в Казахстане существует около 500 курсов в 500 учебных центрах по всей стране, которые могут краткосрочно вас обучить какой-то профессии. Например, шитью, поварскому делу и так далее. Мы тоже это подключили и теперь появляется образовательная экосистема, где люди могут сами записывать курсы, плюс продукты «Атамекена», которые обновляются в каждом образовательном году.

— Курсы будут платными или бесплатными?

Мы будем делать так, чтобы эта платформа была доступна для всех на рынке. Например, вы захотели сделать курс «Как брать интервью»: вы либо делаете его бесплатным и просто делитесь своими знаниями, либо мы его подробно изучаем и согласовываем цену. Не хотим, чтобы люди платили по 100-200 тысяч за курс. Я не верю, что знания должны стоить дорого. Понятно, что менторская программа стоит дороже, но если это в формате онлайн, то курсы не должны дорого стоить. Должно быть по типу Udemy — там все курсы по 20, 30, 50 баксов. Круто же? Любой курс ты можешь получить не дороже, чем за 20 тысяч тенге. Супер!

— А когда вы только начинали, как вы искали инвестиции?

К счастью, или к сожалению, все делали на собственные средства. Мы привлекали партнеров для открытия новых точек, но это франшизные точки: они покупали доступ к нашей платформе, базе, маркетингу и мини-экспертизе. 5-6 филиалов мы официально открывали на свои средства, я вносил личные деньги.

Образовательная сфера в принципе вся вокруг преподавателей, она не крутится вокруг больших капиталов. Я считаю, что на первых этапах не нужно вкладывать много денег в непроверенный бизнес.

— Родители поддерживали вас морально, финансово?

Нет, с 10-11 класса начал зарабатывать деньги сам, но родители меня сильно поддерживали с моральной стороны. Они мне не говорили: «Ты должен сдать ЕНТ». Хотя мама до сих пор уговаривает пойти в универ, и я тоже этого хочу.

— Откуда у вас это большое стремление зарабатывать? Это как-то связано с воспитанием или генетическая штука?

Опасный вопрос. Я считаю, что это хорошее сочетание мамы и папы в плане родительского воспитания, потому что отец в меня очень много вкладывал на уровне физического труда: я помогал чинить КАМАЗы, мыть машины еще в детстве. Мама воспитывала меня с творческой и эмоциональной стороны: музыка, вокал, спортивно-бальные танцы. И совокупность этих двух вещей, включая добавочные навыки, дали этот результат. К этому добавляется недостаток денег и потребность в них: родители с 9-10 класса не давали мне деньги даже на поход в кино.

В чем еще фишка — я всегда учился в очень хороших школах. Я не про качество, а про обеспеченное окружение. И в 10 классе ко мне подошла одна девочка и спросила: «Можно твой айфон?» А у меня был простой телефон.

— То есть это комплекс воспитания, окружения и желания?

Да, но желание на негативных нотках. Я считаю, что негативные нотки очень хорошо мотивируют людей. У всех свои комплексы и страхи, мне кажется, что их тоже можно использовать во благо.

— А вы считаете скачком то, что вы теперь стали директором Atameken Academy?

Я скорее исполнитель, очень счастлив, что мне доверили такой проект. Считаю, что проект республиканского масштаба — это большая ответственность.

— Счастливы, что они доверили эту ответственность именно вам?

Это круто и показатель того, что социальные лифты у нас работают.

— А чем, по сути, заключается поддержка начинающих предпринимателей? Чтобы люди изучали разные навыки?

Считаю, что это прорыв, когда наш проект становится неким мостиком между знаниями и капиталом.

Сейчас мы сделали на нашем сайте микросервисы так, что уже можно самому вбивать переменные данные и получить счет на оплату. После хотим сделать конструктор бизнес-плана. Желаем IT-инструментами дополнить нашу мини-экосистему.

— Это же большая работа. Сколько людей функционирует в команде?

У нас работает куча фрилансеров, многое мы отдаем на аутсорс. У нас две IT-команды: штатная и аутсорсная. В общей сложности в проекте 25 человек.

— Насколько сложно создавать свой бизнес в Казахстане? И как государство может помочь в этом?

Есть простые базы: если нет спроса, то бизнес в эту сферу не пойдет. Соответственно, мы не можем просто сидеть и аргументировать все этим, потому что некоторые сферы нужно субсидировать и поднимать. Нужно в это инвестировать, чтобы рынок хотя бы появился.

На примере венчурного капитала: многие проекты, которые на данный момент известны нам как гиганты и монополисты в своей нише, на протяжении нескольких лет были убыточными. Они работали на привлечение, удержание аудитории и над сервисом.

Хороший пример — Astana Hub, который не появился без инвестиций со стороны государства. Потому что вряд ли кто-то согласится просто так вложить кучу денег и ждать 10 лет, чтобы это окупилось. Вряд ли какой-нибудь бизнесмен скажет: «Почему бы и нет? Я просто так хочу».

— А сами вы насколько вовлечены в работу?

На 100%. Даже 120, 130%. Главный минус всего этого в том, что я иногда хожу по улице пешком хожу и удивляюсь, в каких красивых городах мы живем. Зарабатываюсь и забываюсь.

— Кстати, почему вы открыли один из образовательных центров в Омске?

Во-первых, потому что там у нас были партнеры, а во-вторых, это совокупность событий. Сколько ни планируй, а некоторые вещи все равно происходят случайно. И в школе есть контент на русском языке.

Я ездил Москву, Дубай, Стамбул. Сделал анализ рынка: в России сейчас есть реально хорошие лекторы, и нужно находиться там, чтобы дальше расти в этом географическом направлении.

— А какие у вас дальнейшие планы?

Не ставлю внешние планы, зато у нас в команде есть внутренние: делать образовательный контент, который будет приносить людям пользу, и чтобы при этом увеличивалась вовлеченность, процентаж, просмотры и так далее. Это для нас ключевая метрика на данный момент.

Мы хотим делать качественные образовательные продукты, научиться выстраивать методику таким образом, чтобы, посмотрев видео, человек мог действительно чему-то научиться.

Вторая наша метрика — сформировать хорошую IT-команду, которая могла бы не просто делать продукты на уровне «эй, вот платформа, ей можно пользоваться», а уже вступила в интеграцию с другими базами данных, чтобы человек «летал» по нашим системам. У нас сейчас такая фишка: создаем систему или какое-нибудь ПО за неделю, но не пишем для них обучающий материал. Если человек заходит и с первого раза понимает, как этим пользоваться, то для нас это успех. Потому что в мире много систем, которыми тяжело пользоваться. Мы так не хотим.

Желаем также расширять команду и уже улучшать продукт на уровне детальных, глубинных вещей. По data science, например, чтобы у нас и ранжирование, и участники были динамические. Кстати, «Атамекен» сейчас ежегодно обучают по 30-40 тысяч студентов, и они работают уже на нашей системе. По разным направлениям даже в аулах, селах.

— А в селах есть компьютеры?

Нет. В аулах есть координаторы, бизнес-тренера, которые пользуются компьютером. Они обучаются, получает финансирование и обучают других.

— Кто или что вас вдохновляет?

Однозначного ответа на этот вопрос нет. У нас проблема, что мы всегда ориентируемся на западных людей типа Билла Гейтса и Стива Джобса. Но пацаны же не местные. Можно посмотреть и сказать: «Красавчики, молодцы ребята». Но у них другая инфраструктура, система, капитал.

Восхищаемся ли мы ими? Да. Можем ли мы их  брать как модель для подражания? Я думаю, нет. Какие-то привычки и принципы можем, но полностью перенять и применить их опыт у нас вряд ли получится.

— Но у нас в Казахстане пока нет своего Джобса.

У меня есть свой, но я не буду его называть, но он есть. У нас даже есть свой «Железный человек». Наш, казахстанский.

В «Атамекене» я пропагандирую, чтобы локальные ребята друг другу о себе рассказывали. Отчасти для этого мы делаем мероприятие «Баста», и приглашаем туда локальных предпринимателей со всех регионов. И это круто, потому что мы должны знать своих героев в лицо.