Marginalize — термин из средневековья, обозначавший заметки на полях рукописей, в начале XX века с подачи американских социологов превратился в целое явление — маргинализацию. Новое понятие стало применяться к людям, находящимся в уязвимом положении, как правило, иммигрантам, определяя их пограничность по отношению к социальным группам, в которых они пытаются адаптироваться. Согласно Оксфордскому словарю, термин «маргинал» употребляется в отношении человека, который оказался вне привычной социальной среды, превратился в изгоя или того хуже «опустился на дно».
В XIX веке классическая литература ввела в обиход так называемого «байронического героя» — загадочного, харизматичного, но циничного романтика. Русская литература чуть позже переосмыслила этот тип в образе «лишнего человека». Например, в поэме Максима Горького «На дне»: истории в духе социалистического реализма о людях, оказавшихся на обочине жизни. По сути эпоха романтизма и пришедшая ей на смену эпоха модернизма в литературе уделила маргинальности особое внимание. Структурно стал формироваться некий образ не столько антагониста, сколько героя с набором отрицательных качеств — антигероя.
В начале XX века кинематограф постепенно использовал литературных персонажей в своих экранизациях. В 30-ые годы в Голливуде действовал этический кодекс Хейса, который был своего рода нравственным сводом правил о том, что можно и что нельзя показывать на большом экране. Просуществовавший почти до конца 60-х кодекс определил моральный облик всего «золотого века Голливуда». Оттого фильмы этого периода многим кажутся такими добрыми и наивными. Ложное представление, сложившееся под влиянием цензуры, исказило восприятие целой эпохи для многих зрителей. Нечто подобное можно встретить и в нашей истории: даже с наступлением «оттепели» советское кино старалось поддерживать благопристойный образ главного героя. Например, персонаж Никиты Михалкова Колька в «Я шагаю по Москве» или Александр Демьяненко в образе Шурика в фильмах Леонида Гайдая.
Первыми эстетику в кино разрушили дадаисты — европейские авангардные художники, театралы и режиссеры после Первой мировой войны переосмыслили стандартные каноны в искусстве, создавая циничные и пессимистичные произведения. Их методы основывались на подрыве традиционной морали и отрицании устоявшихся авторских образов. Первым среди режиссеров-дадаистов был немецкий художник Вальтер Руттман, чуть позже к течению присоединились французы Ман Рей и Рене Клер. Раннее творчество Луиса Бунюэля и Сальвадора Дали также пронизано идеями дадаизма.
Дадаизм оказался на стыке между разными направлениями, стал отправной точкой для многих режиссеров. В немецком кино он слился с экспрессионизмом — причудливые фильмы Фрица Ланга и Фридриха Мурнау; во французском кино с импрессионизмом, а чуть позже и сюрреализмом. Ярким примером могут служить картины чешского режиссера Яна Шванкмайера и американского режиссера Дэвида Линча. Смысл в том, что философская идея дадаистов позволила режиссерам взглянуть на сюжеты и героев под другим углом: идея была не только в том, чтобы прервать классический ход построения сюжета, но изменить образ центрального персонажа.
Переломный момент наступил вместе с расцветом «итальянского неореализма» — послевоенного течения в кино, которое основывалось преимущественно на натурной съемке вне павильонов и с привлечением непрофессиональных актеров. Будучи идеологически «левым», итальянское кино того периода стремилось показать нищую и безрадостную жизнь рабочего класса без прикрас. До войны подобное кино снимали смелые авторы-новаторы, вроде французского режиссера Робера Брессона или Жана Ренуара, но окончательно маргиналы обосновались в кинематографе к концу 40-х-середине 50-х годов.
Проститутки, наркоманы, бандиты и бездомные все чаще стали появляться на большом экране. Основой сюжета служат их непростые истории, конфликт с обществом, которое не принимает их. Такие персонажи выглядят более сложно, у них есть глубокий внутренний мир, сотканный из разного рода травм и неудачного опыта.
Не только западные режиссеры поднимают тему маргинализации общества. Казахстанские киноделы тоже предприняли несколько попыток показать разложение личности. Например, в 2020 году режиссер Айторе Жолдаскали запустил веб-сериал «Шекер» о студенте, который устраивается курьером магазина синтетических наркотиков.
Маргинальность становится тем самым двигателем сюжета, а самое главное — отражением чего-то экзистенциального и важного: поиска себя и своего места в мире. Темы, которые, на самом деле, являются важными для каждого человека. Преимущественно маргинальность была приемом авторского, независимого кинематографа. Однако сегодня, когда граница между «фильмами не для всех» и массовым кино все больше размывается, темы «лишних людей» становятся повсеместными.
Возникает закономерный вопрос: «Зачем смотреть кино про маргиналов?». Оно может быть чрезмерно реалистичным, назидательным или попросту отталкивающим. Нередко это истории не столько о самих персонажах, сколько об их состоянии отчужденности и потерянности. Они могут быть изгоями, что непременно отражает тему одиночества — общую для всех. Иногда подобное кино способно вывести зрителя из состояния собственной потерянности или жизненного тупика. Чья-то экранная трагедия оказывается спасательным кругом для самого зрителя.
«Малыш» (1921)
Режиссер Чарли Чаплин
Гениальный Чарли Чаплин был мастером короткой формы, юмористических скетчей и «Малыш» для него оказался по-настоящему большим дебютом в полном метре. Это сегодня образ Бродяги, который создал Чаплин, узнаваем и моментально считываем, а в 1921 году он только формировался. «Малыш» пример сказочного фильма о такой проблеме как бедность.
Чаплин не сгущает краски и даже не пытается показать что-то маргинальное, для него это комедия положений, но с серьезной моралью. Малыш-Джон (Джеки Куган) с пеленок оказывается на улице: мать пытается подбросить ребенка в машину к состоятельной паре, но автомобиль угоняют, а малыша оставляют на соседней помойке. Ребенка находит Бродяга, обитающий по соседству, и оставляет себе.
«Забытые» (1950)
Режиссер Луис Бунюэль
Картина, на которой сразу будет заметен контраст по сравнению с «Малышом» Чаплина. «Забытые» Бунюэля — грубая история, снятая в черно-белых тонах, рассказывающая о бедном детстве в трущобах Мексики.
Главный герой Педро пытается вырваться из хулиганских компаний и начать новую жизнь, но трагические стечения обстоятельств отправляют невиновного парня в колонию для несовершеннолетних. «Забытые» были громким возвращением на международные экраны для Луиса Бунюэля, фильм отдает дань итальянскому неореализму, в частности режиссеру Витторио Де Сика, а также отрывками цитирует историю Оливера Твиста.
«Мама Рома» (1962)
Режиссер Пьер Паоло Пазолини
К началу 60-х неореализм потерял свое былое величие, итальянское кино начало все больше смотреть в сторону запада, ориентируясь на американского зрителя. А вот романтики вроде Пьера Паоло Пазолини, продолжали воспевать в своих картинах «маленьких людей».
В своем дебюте — «Аккатоне» (1961) — Пазолини рассказывает историю неудачного сутенера, который портит жизнь не одной женщине и в итоге погибает сам, идя на преступление. Наиболее яркая трагедия выражена в следующей его картине «Мама Рома». Бывшая проститутка пытается начать новую жизнь, устраивается на работу в овощную лавку и всячески заботится о своем шестнадцатилетнем сыне Этторе. Она пытается вырастить его добрым человеком, оградить от той грязи, которая была в ее жизни. Но все заканчивается трагически, когда сын узнает о прошлом матери.
«Строшек» (1977)
Режиссер Вернер Хэрцог
Немецкий режиссер Вернер Хэрцог — человек-оркестр, невероятный рассказчик и космополит. Где он только не снимал свои документальные и игровые картины: от родной Германии до джунглей Амазонки.
«Строшек» одна из ранних работ Хэрцога — трогательная история уличного музыканта Бруно, пытающегося начать новую жизнь. За плечами у него тюрьма, букет психических болезней и поломанная судьба. Бруно подрабатывает игрой на аккордеоне и знакомится с проституткой Евой. Вместе они присоединяются с старику Шайцу — соседу Бруно, — чтобы отправиться в Америку на поиски лучшей жизни. Однако и этой главе в истории с Бруно суждено закончиться трагично.
«Отпуск без конца» (1980)
Режиссер Джим Джармуш
Заигрыванием с эстетикой маргинальности на заре своей карьеры увлекался и Джим Джармуш — главный на сегодняшний день американский независимый режиссер. Если в его второй картине «Более странно, чем в раю» (1984) главный герой Вилли — венгерский эмигрант, который стал полноценным обитателем Нью-Йорка — уже типичный обыватель «социального дна», шуллер и бродяга. То в дебютной работе «Отпуск без конца» персонаж Олле, фигура действительно находящаяся на стыке социальных групп. На преступление его толкает не столько отсутствие денег, сколько желание уехать подальше от города, где все ему видится чужеродным. Обитатели Нью-Йорка кажутся ему странными, отталкивающими и попросту ненужными обществу, своей стране, миру.
«Игла» (1988)
Режиссер Рашид Нугманов
Перестроечное кино прекрасно в своей свободе, лаконичности и злободневности. Дебютная работа казахского режиссера Рашида Нугманова по сценарию Бахыта Килибаева и Александра Баранова рассказывает историю Моро (Виктор Цой) — загадочного парня в черном, который приезжает в Алма-Ату, чтобы забрать долги. Дина — знакомая из прошлого, у которой останавливается Моро, попала в дурную компанию: через нее проходит наркотрафик, да и сама девушка сидит на игле.
Моро хочет помочь подруге, но для этого ему придется противостоять целой преступной сети. Один из самых трагических финалов в истории кино, саундтрек группы «Кино» и самые маргинальные персонажи Алматы 80-х. Рашид Нугманов был в числе немногих режиссеров, кто смог предсказать настроения надвигающегося последнего десятилетия XX века, что особенно заметно в следующем фильме из списка.
«На игле» (1996)
Режиссер Дэнни Бойл
90-е ворвались в кинематограф подобно рейв-вечеринкам: быстро, громко и ярко. Последнее десятилетие XX века стало для кино переосмыслением накопленного опыта, окончательным переходом к постмодернизму и появлением новых имен среди режиссеров. Таковым оказался британец Дэнни Бойл, перекочевавший из телевидения в большое кино.
«На игле» стал вторым фильмом Бойла по очередности и по излюбленной тематике — наркотики. Снятая по одноименному роману Ирвина Уэлша, картина рассказывает историю четырех друзей, которые все время проводят за употреблением героина и тщетными попытками изменить свою жизнь. «На игле» не только отразил все чаяния молодых людей, чья юность пришлась на 90-е, но и подобно «Криминальному чтиву» (1994) задал тренд на новое маргинальное кино.
«Идиоты» (1998)
Режиссер Ларс фон Триер
На грани с эстетикой маргинального работает и датский режиссер Ларс фон Триер. В своих ранних работах, например, в «Элементе преступления» (1984), где следователь постепенно начинает действовать методами убийцы, которого он ищет, и даже в поздних работах — «Танцующая в темноте» (2000) — Триер кропотливо копается в человеческой природе, раскрывая причины аморального поведения.
Хорошим примером в данном случае служат «Идиоты», рассказывающие о группе молодых людей, которые притворяются умственно неполноценными, чтобы провоцировать окружающих ничего не подозревающих людей.
Получай актуальные подборки новостей, узнавай о самом интересном в Steppe (без спама, обещаем 😉)
(без спама, обещаем 😉)
