Политический социолог Диана Кудайберген: «Что значит быть казахстанцем в эпоху перемен»

 В Казахстане происходят значительные трансформации, влияющие на гражданскую идентичность и общественное сознание. Диана Кудайберген, социолог и исследователь, изучает, как казахстанцы реагируют на авторитаризм, переосмысливают свою идентичность и формируют новые политические пространства. 

В своих книгах The Kazakh Spring и What Does It Mean to Be Kazakhstani? она рассматривает влияние протестов, деколониальный подход к нации и механизмы гражданского самовыражения. «Казахстанская весна» – это политическое движение, начавшееся в 2019 году после отставки Нурсултана Назарбаева, в котором новое поколение активистов, используя протесты, цифровые инициативы и петиции, стремится к демократизации страны, регулярным и прозрачным выборам, а также подотчетности власти гражданам.

В интервью Диана рассказывает о ключевых темах своих исследований, сложностях работы в авторитарной среде и значении коллективных переживаний для формирования идентичности.

---

— О чем ваша новая книга и в каком контексте она была написана?

— В книге я выделяю две ключевые идеи. Первая касается теоретического аспекта: я исследую, как общество взаимодействует с политической системой, особенно в нацио-государствах. Протесты 2019 года показали, что эти отношения взаимны: государство влияет на общество, но и общество оказывает давление на систему.

Вторая идея связана с историческим контекстом. Я собрала свидетельства участников «Казахской весны», чтобы показать разнообразие протестующих и разрушить стереотипы о них. Эти события стали важным моментом в формировании новых политических пространств.

Моя книга интересна как тем, кто знаком с Казахстаном, так и международной аудитории, так как сочетает в себе аналитический подход и хронику событий.

— С какими еще вызовами вы столкнулись при написании книги? Были ли случаи, когда участники отказывались отвечать, выходили из проекта или отказывались от интервью?

Совсем наоборот, интервью проходили довольно открыто. Люди охотно делились своими историями, даже те, кто меня не знал лично. Мы обеспечивали конфиденциальность следуя протоколу полной анонимности респондентов, избегая подписания официальных документов и защищая записи. Для меня было важно защитить права и конфеденциальность моих респондентов. Я безмерно благодарна их открытости и их работе со мной.

Эти диалоги стали основой книги. Если в ней есть сила, то она в честности респондентов, которые не боялись говорить, и том порыве респондентов к демократизации, которые не боялись не только говорить об этом, но и продолжают бороться за демократию в нашей стране.

— Как изменился интерес граждан к политике после событий 2019 и 2022 годов?

— Я начала свою исследовательскую карьеру в 2010-х, когда произошла трагедия в Жанаозене. Это повлияло на мое восприятие общественных процессов.

За последние годы политическая осведомленность людей возросла. Темы, о которых раньше говорили осторожно, теперь обсуждаются открыто. Например, после Кантара 2022 года многие начали переосмысливать свое отношение к власти и протестам. Однако политическая активность распределена неравномерно: в некоторых регионах Казахстана она существовала задолго до этих событий.

— Почему вас привлекло изучение национализма и идентичности?

— Этот интерес связан с личным опытом. Я выросла в многонациональной семье, где этнические различия не имели значения. Позже, обучаясь в Испании, изучала, как баски формируют идентичность через язык и культуру. Страна Басков — это один из классических кейсов в теории национализма. Мой опыт именно там раскрыл большое количество вопросов, которые у меня были и остаются к нациестроительству в целом. Это помогло мне лучше понять схожие процессы в Казахстане.

Для меня национализм — это не просто политическая концепция, а процесс, через который сообщество осознает себя в историческом и социальном контекстах.

— Как меняются представления об идентичности в Центральной Азии?

— Эти процессы зависят от исторических событий. Для поколения 90-х главным моментом была независимость, а для нынешнего поколения — Жанаозен и Кантар.

Путешествия по разным регионам Казахстана, также как и мои путешествия и полевые исследования по другим регионам Центральной Азии, помогают глубже понять эти изменения. Например, Самарканд и Худжанд демонстрируют, как культурное разнообразие влияет на формирование идентичности. Такие наблюдения становятся важной частью моих исследований.Важно признать, что хотя процессы формирования национальной идентичности в странах Центральной Азии схожи. Есть очень важные, ключевые различия, обусловленные историей и например, периодом независимости, которые разнились в наших странах. Видеть Казахстан извне, сравнивая его с опытом соседних стран во многом расширило мое концептуализирование нациестроительства. Я бы очень рекомендовала такие сравнительные анализы с полевыми работами на месте для всех ученых в этой сфере. Это бесценный опыт.

— В 2025 году выходит ваша книга What Does It Mean to Be Kazakhstani?

Какие направления исследований вас интересуют в будущем?

— В ближайшие годы я сосредоточусь на исследовании взаимодействия общества с политической системой. Также меня интересует протестное искусство как форма выражения политической позиции. Я долго работала над книгой о Центральноазиатском современном искусстве с начала независимости. Теперь, когда текст закончен, я продолжу наработки в сфере деколониального искусства региона и изучения его в контексте Антропоцена. Меня очень интересуют вопросы климатического изменения, и я бы хотела дальше взаимодействовать с этими темами через призму политической социологии и культурологии. Также в планах есть написание книги о деколониальности на русском и казахском языках.

Параллельно с Ольгой Мун, коллегой из Оксфорда, мы работаем над книгой о «степных знаниях»‎ — о том, как культурное наследие Центральной Азии передается через поколения. В нашем проекте мы работаем с коллегами из Украины и пытаемся создать интердисциплинарное пространство изучения степных знаний через призму пост- и деколониальности и изучения климата. Этот проект требует времени, но я с энтузиазмом смотрю на его развитие. Меня очень вдохновляет коллективная работа и наши взаимодействия в команде. Каждый день это огромная привилегия учиться чему-то новому у своих коллег.