Five Films for Freedom — это онлайн-программа короткометражных фильмов в поддержку прав ЛГБТ+. Культура и кино — это мощные инструменты для внедрения позитивных изменений и поддержки сообщества в трудную минуту.
Британский Совет и Британский институт кино поддерживает проект Five Films for Freedom с 2015 года. Публикуем фильмы проекта за 2020 год, а также беседы о наболевшем с представителями ЛГБТ+ сообщества в Казахстане.
В фильме мы знакомимся с 52-летним норвежцем, который убегает в большой город от проявлений гомофобии в своей сельской местности. Когда в его родных краях проходит первый в Норвегии парад сельских прайдов, то он испытывает по этому поводу целый аттракцион эмоций. Но нарастает напряжение, когда местная церковная община устраивает митинг против ЛГБТ-сообщества.
Лео и представить себе не мог, что застукает своего отца на вечеринке, целующего другого мужчину, но это случилось. Со своей лучшей подругой Кэрол он решает найти идеальный способ, чтобы рассказать отцу о том, что он узнал его секрет.
Директор и писатель Laura Kirwan-Ashman рассказывает о Pxssy Palace — это ночной клуб, который находится в Лондоне и принимает в себя всё ЛГБТ-сообщество.
В этом коротком ирландском фильме мы отправимся в семейное путешествие сквозь исследование гендера, отрочества и родительских надежд и ожиданий.
Этот короткий фильм расскажет вам историю подростка, который борется со своей сексуальностью, но желания все равно восстают из самых глубин.
Жанар Секербаева, «Феминита», исследовательница, докторантка Университета Цукубы (Япония): ЛГБТ — это мы и о нас важно говорить, потому что мы можем испытывать те же чувства и проблемы, что и все остальные. Возможно, мы не можем говорить об этом сами в силу того, что о нас не знают родители, работодательницы, коллеги и сестры. Хорошо было бы, чтобы и о нас кто-то говорил.
Гасан Ахмедов: Говорить о правах людей, в том числе ЛГБТ-людей, важно и нужно. Примеры последних лет доказывают, что принцип «сидите молча и вас никто не тронет» не работает. Массовые пытки и убийства гомосексуальных мужчин в Чечне, уголовное преследование ЛГБТ в Брунее — это именно те места, где никто не высовывался и не говорил о правах человека.
Анатолий Черноусов, Данияр Сабитов, Kok.team: Чтобы решить проблему, её надо заметить и озвучить. Сообщество ЛГБТ+ — условное меньшинство, поэтому общество в целом не знает о наших проблемах или считает, что их можно игнорировать.
Поэтому очень важно рассказывать и напоминать обществу о том, что наши проблемы реальны и это часто больше, чем бытовые неурядицы. Проблемы ЛГБТ+ — это ежедневная дискриминация и насилие.
Нуркен, 22 года: Права — это не привилегия. Человеческие права делают всех людей равными, независимо от ориентации, цвета кожи, национальности и так далее.
В казахстанских медиа эта тема перестает быть табуированной. Есть СМИ и блогеры, которые говорят про ЛГБТ. Но моя целевая аудитория — это казахоязычные жители маленьких городов, как и я. К сожалению, в казахоязычных СМИ тема ЛГБТ+ табуирована либо недостоверна.
Жанар Секербаева: Солидарность и социальная ответственность позволяет помочь наиболее уязвимым или невидимым группам людей. Например, наибольшее бремя карантина ложится на плечи женщин и тех, кто себя так идентифицирует. Представьте, что женщинам нужно сидеть дома с детьми, а еще выполнять работу удаленно и успевать делать то, что обычно даже во время изоляции признается гендерно-маркированным трудом. Кроме того, мы видим в связи с вирусом, что все мы — хрупки, а это значит, что необходимы поддержка, отклик, отзывчивость и доброта.
Гасан Ахмедов: Впервые услышал о Five Films for Freedom только в прошлом году, каюсь. Наткнулся на интервью Эммы Робертсон — авторки фильма Crashing Waves. Вероятно, у таких программ должно быть больше освещения в СМИ, ведь даже активисты не всегда знают о них. Гуманизация и повышение видимости необходимы во все времена.
Другой разговор, что в пору мировых кризисов или всякого рода катаклизмов накал ненависти увеличивается. Мы стали свидетелями повсеместной синофобии, что лишний раз доказывает, что общество не готово объединяться перед лицом опасности, а ищет виновных.
Кстати, вы заметили, что многие авторы и авторки проекта Five Films for Freedom не причисляют себя к ЛГБТ+ сообществу? Сообщество помимо своих действий нуждается и в активных союзниках.
Анатолий Черноусов, Данияр Сабитов: Кино было и остается сильнейшим средством воздействия на умы. Фильмы помогают людям наблюдать и даже отчасти проживать чужой опыт. Благодаря этому люди пересматривают свои взгляды на жизнь.
Приведем простой пример. Есть фильм «Молитвы о Бобби». Он очень известен и уже фактически вошел в канон квир-кино. Фильм позволяет увидеть не только конфликт гомофобной матери и сына-гея с обеих сторон, но и прожить родительское горе после смерти ребенка. Рекомендуем этот фильм всем родителям ЛГБТ-детей.
Нуркен: Моя бывшая одноклассница рассказала, что посмотрела сериал «Ривердейл» и заявила, что до этого плохо думала про ЛГБТ-людей, считая их извращенцами, но оказалось, что они такие же люди.
.gif)
Жанар Секербаева: Мы учимся снова и снова поддерживать друг-друга онлайн, проводить мероприятия или учиться через онлайн-платформы. В этом году, например, наша феминистская инициатива «Феминита» отложила презентацию исследования о праве на здоровье ЛБКТ-женщин и Т-мужчин, были отменены большие международные мероприятия и поездки (например, мы все очень переживаем за одну из наших коллежанок, которая все еще в пути обратно домой). Все переходят на онлайн-формат. Думаю, мы будем еще около года активно использовать дистанционные методы обучения, встреч, конференций, и даже свиданий.
Гасан Ахмедов: Думаю, что благотворно влияет. Физически я не вижу больших изменений. Ввиду некоторых социальных факторов мне пришлось отойти от активизма, и внутреннюю кухню я не вижу.
Анатолий Черноусов, Данияр Сабитов: Возможность общаться в социальных сетях и получать информацию из интернета очень актуальна для таких больших и малонаселенных стран, как Казахстан.
Для ЛГБТ это может быть невыносимо, потому что почти невозможно найти друзей, с которыми можно быть честными и открытыми. И тут выручает интернет. Можно смотреть фильмы, в которых ЛГБТ живут или пытаются жить нормальной жизнью, где они борются со своими проблемами и решают их. Там можно общаться с людьми со всего света.
Нуркен: Онлайн-общение хорошо помогло мне, когда в школе столкнулся с принятием себя. Нашел сообщество «Дети-404» и читал истории подростков из России, которые сталкивались с похожими проблемами.
Жанар Секербаева: Ситуация ЛГБТ+ в СНГ неоднозначна и в каждой стране есть свои особенности, запросы, достижения. Важно говорить о надобности антидискриминационного законодательства, кроме Молдовы, где АДЗ принят. То есть важно на законодательном уровне принять защищаемые категории: сексуальная ориентация и гендерная идентичность (СОГИ). В казахстанском законодательстве нет четкого понятия дискриминации.
Законодательство стигматизирует ЛГБТ+ людей в данном случае не только использованием этих терминов, но и отнесением к составу преступления, что создает еще более негативное представление о ЛГБТ+ сообществе. Или же ситуация, когда ЛГБТ+ инициативам не дают зарегистрироваться в Казахстане, препятствуя правозащитной деятельности. И это лишь малая часть всех примеров.
Гасан Ахмедов: За СНГ говорить не могу. Слышу о ребятах из Центральной Азии — они подвергаются гонениям, ищут варианты эмиграции. Были даже вести о том, что люди пропадали без вести после камин-аута в Туркменистане и Узбекистане. Положение незавидное.
В Казахстане положение в целом ухудшилось, потому что власти начали закручивать гайки и наравне с политическими активистами под удар попали и ЛГБТ-активисты.
Анатолий Черноусов, Данияр Сабитов: Всё зависит от страны и политического режима, который в ней господствует. Например, если страна развивает демократические институты, то это автоматически тянет за собой политику разнообразия (diversity). Когда важен каждый гражданин и гражданка вне зависимости от ориентации, цвета кожи, языка, физических возможностей и гендерной идентичности. Поэтому мы видим, что в прибалтийских странах проходят «Парады равенства».
А вот в российской Чечне в 2017 году начался настоящий геноцид в отношении ЛГБТ — полиция похищала, пытала и убивала геев, а федеральные власти отказались расследовать эти случаи. В Узбекистане и в Туркменистане до сих пор уголовная статья за добровольные сексуальные связи между мужчинами.
Казахстан где-то посередине. Впрочем, наша страна, к сожалению, остается информационной и политической колонией России. Вслед за российскими законодателями наши депутаты пытались провести закон о запрете «гей-пропаганды», а некоторые открыто призывают вернуть уголовное преследование.
Нуркен: Ребята из России рассказывают мне про воздействие закона о запрете ЛГБТ-пропаганды. Ненависть в обществе возросла, особенно в Чечне.
В Казахстане есть просветы, потому что в Алматы и Астане люди готовы к этому. Но я скрываю свой статус и мне сложно об этом рассуждать, но если вдруг рассказываю о своей ориентации, то реакция адекватная.
Но нельзя сказать, что всё так радужно. Например, в Астане возле двух гей-клубов периодически караулит местная банда. Если выхожу из них, то вызываю такси до двери заведения, чтобы не сталкиваться с ними.
Жанар Секербаева: ЛГБТ+ сообщество Казахстана как лоскутное одеяло. Это небольшие региональные инициативы, городские активистские группы или индивидуальные активистки. Мы очень разбросаны, но попытки собраться предпринимаются. В 2019 году впервые в Казахстане прошла первая центрально-азиатская ЛГБТ+ Платформа, куда приехали активистки из центрально-азиатских стран, кроме Туркменистана. Такие площадки помогают нам осознать наше видение активизма, взаимодействие, общие точки соприкосновения в адвокации, мобилизации сообщества и стратегической литигации. Вторая ЛГБТ+ Платформа состоится летом 2020 года в Кыргызстане, если на нее не повлияет ситуация с коронавирусом. Возможно, что панели и воркшопы будут переведены в онлайн-формат.
Гасан Ахмедов: Не могу ничего сказать и предполагать не стану. Я общаюсь с активистами, обращаюсь с просьбами о помощи, но сейчас я не принимаю активного участия в жизни сообщества.
Анатолий Черноусов, Данияр Сабитов: Казахстанские ЛГБТ-сообщества остаются тайной даже для нас самих. Поэтому говорить об этом предметно сложно. Можем лишь сказать, что есть пара городов с более-менее сильными комьюнити. И крупные социальные группы в интернете — там многие компенсируют свою социальную изоляцию.
Нуркен: Так получилось, моя лучшая подруга с детства — бисексуалка. В общей компании есть друзья геи и мы оказываем друг другу помощь. Но это мой случай, думаю, не всем так повезло. Предрассудков внутри самого сообщества тоже много.
Бытует мнение, что бисексуалы — люди, которые не определились, с кем им быть. Бывает в сообществах отвергается эта ориентация, а на людей ставится клеймо. Но это происходит у моих ровесников. Мой партнер старше меня на 16 лет и у его поколения разрозненности не наблюдается.
Жанар Секербаева: Важно соблюдать права человека — это исходная точка мышления. При таком раскладе никто не может быть подвержен дискриминации ни по каким признакам. Законодательные проблемы упоминала выше, а из социальных отмечу дискриминацию на основе СОГИ на рабочем месте. Когда вас могут уволить только лишь потому, что вы лесбиянка или транс-мужчина. Или невозможность получить банковский сервис, об этом была история Виктории Рай, которая подала в суд на «Халык Банк». Другие примеры: за участие в фотосессии во имя дестигматизации менструации и за участие в марше 8 марта задерживали феминисток и привлекали к административной ответственности. Осталось нам всем на рот приклеить клейкую ленту!
Гасан Ахмедов: «Сейчас» ничем не отличается от положения пять лет назад. Отсутствует антидискриминационное законодательство. Те же пункты закона, которые запрещают ЛГБТ-людям военную или государственную службу, усыновлять детей и быть донором крови. И мне очень жаль, что ничего не изменилось.
Анатолий Черноусов, Данияр Сабитов: В законодательстве РК нет даже определения слова «дискриминация», поэтому те мизерные возможности защиты от дискриминации, которые нам оставили законодатели, часто практически невозможно использовать.
Отсутствие защиты от дискриминации не позволяет людям открыто заявлять о преступлениях, потому что они рискуют нажить еще больше неприятностей.
Нуркен: Мне боязно за свою жизнь и опасно рассказывать о своей ориентации семье, на работе и в незнакомых компаниях, потому что могут не принять, уволить, избить. Мне хотелось бы вступить в брак и узаконить отношения со своим партнером, чтобы закрепить наш союз на бумаге. Мы уже обсуждали, что если что-то случится с одним из нас и кто-то окажется в больнице, то мы не сможем навестить друг друга.
.gif)
Жанар Секербаева: Да, поэтому мы занимаемся ЛГБТ+ активизмом и делаем всё, чтобы жить достойно сейчас и в будущем.
Гасан Ахмедов: Любая страна может в будущем, насколько в далеком и близком, зависит от нас.
Анатолий Черноусов, Данияр Сабитов: Да, конечно. Однако нужно понимать, что Казахстан комфортный для ЛГБТ — это место, в котором комфортно всем. Не может быть такого, что геев и лесбиянок начали считать за людей, а люди с инвалидностью остаются заключенными в своих домах, или молодежь зарабатывает тем, что ворует автозеркала. Нет, мы либо станем жить по-человечески одновременно, либо никто из нас не станет. Здесь даже обычная логика работает — нельзя быть счастливым, когда кто-то рядом несчастен.
Жанар Секербаева: Мы получаем информацию из сети. И на нас влияет все, что читаем, слушаем, чему обучаемся. Я обожаю Вонга Кар Вая и могу много раз пересматривать «Любовное настроение». Очень ценю творчество Ксавье Долана, который поднимает важные острые темы относительно ЛГБТ+. Обязательно посмотрите фильм «И всё же Лоранс». Слушаю электронную музыку и невероятно счастлива видеть и слышать таких диджеек, как Nazira, Ainura Mei, Assel. Наверное, техно-сцена — одна из редких площадок, где свобода выражения всё еще одна из важных ценностей.
Гасан Ахмедов: Из сериалов я был в восторге от When We Rise. Его выход совпал с моим активизмом и вдохновлял на большее.
Фильмов множество, но самые запоминающиеся это Pride и «Времена Харви Милка». С книгами, музыкой все сложнее. На ум приходят два видео: Sia – The Greatest (посвященный жертвам теракта в клубе Pulse) и Hoizer – Take me to Church.
Анатолий Черноусов, Данияр Сабитов: Можно отметить замечательный фильм «Прайд» про объединение бастующих шахтеров и ЛГБТ. Отличный сериал «Восьмое чувство» от сестер Вачовски — особенно первый сезон. Если коротко — там есть всё.
Нуркен: Есть такой фильм «Убей своих любимых» про отношения между мужчинами и разную. любовь. Есть сериал «Новая норма» про разрушение концепта «нормы».
Мне когда-то помогла книга «Хорошо быть тихоней», где герой признается друзьям в своей ориентации и это меня сподвигло признаться своей подруге.
Мне нравится группа Ninety One, они не поддерживают открыто сообщество, но мне нравится их песня Mooz, где есть строчка «под одним солнце находимся мы все».
Получай актуальные подборки новостей, узнавай о самом интересном в Steppe (без спама, обещаем 😉)
(без спама, обещаем 😉)
