События в Украине напомнили нам о прогнозах возможного миропорядка Бжезинского и Хантингтона после распада СССР, в результате которого на международной арене остался лишь один лидер, не имеющий противовеса, — США.
Они предложили свою модель развития международных отношений. Спустя почти 30 лет предлагаем рассмотреть их теории и ответить на вопрос «являлись ли их прогнозы пророческими?».
Збигнев Бжезинский, советник по национальной безопасности президента США Джимми Картера, в своей книге сравнил Евразию с шахматной доской. На протяжении всей истории материк был центром мирового могущества, но в XX веке произошел тектонический сдвиг и не-евразийское государство США стало главенствующей державой, задающей направление международным делам.
Распад Советского Союза стал еще одним шагом в вознесении власти в западное полушарие. Тем не менее, по мнению Бжезинского, Евразия сохраняет свое геополитическое стратегическое значение: кто контролирует этот материк, тот осуществляет контроль над всем миром.
«Евразия — это… шахматная доска, на которой продолжается борьба за глобальное господство».
В своем труде Бжезинский заявляет, что за США стоит задача предотвращения возникновения многополярного мира независимых стран, которые борются за господство и политические преимущества, например, России или Китая. В обратном случае мир может столкнуться с беспорядками и анархией. В случае с Россией, посредством поддержки геостратегических центров (Украины, Азербайджана, Турции и Ирана) можно добиться сдерживания ее влияния в Европе и на Ближнем Востоке.
«Без Украины Россия перестаёт быть евразийской империей».
Главным ключом к реализации Россией имперских амбиций Бжезинский считал Украину. В случае, если Украина станет пророссийской, если она интегрируется в Россию, то можно считать, что Россия уже стала мировой империей.
«Независимость Украины бросила вызов притязаниям России на божественное предназначение быть знаменосцем всего панславянского сообщества. Независимость Украины также лишила Россию ее доминирующего положения на Черном море, где Одесса служила жизненно важным портом для торговли со странами Средиземноморья и всего мира в целом. То, что Украина будет со временем каким-то образом «ре-интегрирована», остается догматом веры многих из российской политической элиты», — считал Бжесинский.
Сэмюэл Хантингтон — американский геополитик и социолог. Его биография сочетает преподавание, научную работу, деятельность в правительственном аппарате: как и Бжезинский, он работал с Джимми Картером во время его президентского срока, занимая пост координатора в области планирования при Совете национальной безопасности.
Хантингтон не был согласен с тем, что падение Берлинской стены знаменует победу западного либерализма. Он рассматривал конец холодной войны как переход в новую эпоху: международная политика вышла из-под влияния Запада, незападные цивилизации становятся творцами истории. Теперь разногласия между великими державами, когда-то основанные на идеологических, политических и экономических моделях, будут заменены разногласиями, основанными на культуре и религиозных традициях.
Согласно его гипотезе, в эпоху глобализации культура становится все более важной. Общая религия, язык, история и традиции — вот, что теперь объединяет людей.
Хотя Хантингтон считал, что конфликт между Россией и Украиной маловероятен, он относил Украину к расколотым странам с двумя различными культурами.
«Линия разлома между цивилизациями, отделяющая Запад от православия, проходит прямо по ее центру вот уже несколько столетий».
Модели сплоченности будут найдены именно в культурных границах. Близкие по культуре страны будут приходить к сотрудничеству друг с другом, когда дело доходит до политики. Это также означает, что культуры, которые отличаются друг от друга будут вступать в конфликт: различия, основанные на исторических, религиозных, этнических факторах, являются результатом не одного дня и не могут перестать существовать в один день. Культурная идентичность коренится намного глубже чем политическая или экономическая идеология. Так, в югославском конфликте Россия оказывала дипломатическую помощь сербам, а Саудовская Аравии, Турция, Иран и Ливия предоставила средства и оружие боснийцам не по причинам идеологии, силовой политики или экономических интересов, а из-за культурного родства.
Хантингтон также не согласен с утверждением Бжезинского, что прогресс и развитие стран являются синонимом процесса вестернизации. Он говорит о том, что Запад ошибочно считает свои ценности универсальными, насильственное навязывание западных ценностей является распространением «империализма прав человека». Именно это и приведет к конфликту между западным и не-западным миром.
«Запад пытается и будет продолжать пытаться сохранить свое высокое положение и защищать свои интересы, называя их интересами «мирового сообщества»».
Говоря о потенциале для конфликта вдоль линий разлома, то основные столкновения будут происходить между западной цивилизацией и исламским миром.
«Первый фактор — это растущее самосознание мусульман, понимание своего особенного внутреннего облика. Второй фактор — это демография: на протяжении многих десятилетий в этих странах регистрировалась повышенная рождаемость, а также высокий процент населения в возрасте 16-30 лет. И, наконец, третий фактор — это возмущение, которое воодушевляет весь исламский мир, а особенно арабов, на борьбу против западного колониализма и превосходства», — пишет Хантингтон.
Так, события 11 сентября сделали его теорию международных отношений практически пророческой.
В материале использовано фото из Depositphotos.
Получай актуальные подборки новостей, узнавай о самом интересном в Steppe (без спама, обещаем 😉)
(без спама, обещаем 😉)
