Независимая жизнь: Активистка Назира Курмашева — O тогызкумалаке, голболе и проблемах людей с ограниченными возможностями в Казахстане

Героиней первого материала из серии «Независимая жизнь» стала предпринимательница и активистка Назира Курмашева. Она живет с мужем Мусрятом в Алматы, воспитывает двух сыновей Батырхана и Берика, руководит командой из семи человек и активно продвигает в Казахстане голбол. Между тем каждый старший ребенок в семье отца Назиры имеет проблемы со зрением. Так случилось и с ней. Назира видит 20-30% того, что видит человек при полноценном зрении.

Мы поговорили с ней о том, как появилась идея изготавливать доски для тогызкумалака, каково было одной воспитывать детей после двух разводов и как в её жизни появился голбол — единственная подвижная спортивная игра для людей с нарушением зрения.

Детство

Я родилась в Тулькибасе. Когда мне было три года, отец, который работал бухгалтером, потерял зрение и его направили на работу в Учебно-Производственное предприятие Казахского общества слепых в Таразе, куда мы и переехали. В семь лет родители заметили, что у меня стали появляться проблемы со зрением. Меня повели к окулисту и он выписал очки, которые я не хотела носить из-за толстых линз. Так я пошла в первый класс в общеобразовательную школу, где всегда сидела за первой партой. В четвертом классе на уроке физкультуры я чуть не потеряла зрение: мы отжимались, как вдруг у меня потемнело в глазах. У нас, инвалидов второй группы, очень тонкая сетчатка и тогда она у меня чуть не порвалась. После этого случая я поступила в школу-интернат №4 имени Островского в Алматы. Это и обусловило мой дальнейший путь.

Школа и первый брак

Мне повезло с учителями. Они были старой советской закалки и давали хорошие базовые знания. Помимо учебы, в школе были кружки: шахматы, танцы, пение, фортепиано или баян. В 12 лет я научилась играть в шахматы. Моим первым учителем был Александр Филиппович Сапелкин, который привил любовь к этой игре. Впервые на соревнования я поехала в Душанбе и с тех пор каждый год выезжала в разные города.

В 1990 году я окончила школу и самостоятельно поступила на режиссерский факультет в Культпросвет училище города Тараз. Увы, окончить его я не смогла — в том же году меня украли замуж. В то время в Таразе это было в порядке вещей: понравилась девушка — украл.

Мы жили в селе Пригородный. До брака мы с мужем не были знакомы (у нас были только общие друзья), поэтому я не сразу смирилась со своим положением.  Бунтовала, грозилась подать на всех в суд, за что два месяца ходила с сопровождением в туалет, который стоял в огороде. Время шло. Выйдя замуж, я научилась доить корову и ставить самовар, старалась быть хорошей невесткой в доме, где муж был двенадцатым ребенком в семье, но у нас были проблемы. Не совпадал менталитет, муж ревновал и поднимал на меня руку. Через четыре года я устала и после очередных побоев ушла от него с ребенком на руках.

Я пришла домой в синяках, но отец не принял меня. Для семьи это был позор, но я сказала матери, что больше не могу жить с мужем. Так я начала воспитывать Батырхана самостоятельно.

Иногда я просила бывшего мужа, к примеру, купить ребенку обувь, а он отвечал «это твои проблемы».

После развода

Мой папа умер от рака в 1997 году. На тот момент мои братья и сестры учились в школе, а у меня был полуторагодовалый сын. Настали трудные 90-е, когда почти нечего было есть. Мама всегда помогала нам, но не умела зарабатывать, поэтому мы с двумя братишками и сестренками начали торговать фруктами возле городской больницы в Таразе. Так и выжили.

В 2000-х все мои братья и сестры уже учились в вузах или работали. Поэтому на семейном совете мы решили, что и я должна получить высшее образование. В 2001 году я поступила на юриста в Международный казахско-турецкий университет имени Х. А. Яссави. В 2003 году я вышла замуж во второй раз, а в 2004 родила второго сына Берика. У нас с мужем был бизнес, мы продавали мелкую бытовую технику на барахолке. В 2005, перед кризисом, он продал нашу двухкомнатную квартиру и сбежал, а я осталась на улице с двумя детьми. Он до сих пор в розыске.

С 2005 по 2007 год я жила вообще никак. Чуть не лишилась рассудка от мыслей «Как так? Почему? За что со мной так обошлись?». Младшего сына мама забрала в Тараз, старший учился в интернате, а я торговала на Тастаке одеждой. В этом мне помогала младшая сестрёнка. Страшно даже вспоминать эти времена, жутко было.

С 2007 по 2011 год я работала звукорежиссером в республиканской библиотеке, озвучивала книги для незрячих. Тогда я прочитала около 500 классических книг на русском и казахском языках. Периодически я участвовала в соревнованиях по шахматам, а в 2011 году начала играть в тогызкумалак. В том же году я поехала на соревнования в Кокшетау, где встретила своего третьего мужа. Мусрят — девятикратный Чемпион Казахстана по тогызкумалак.

Тогызкумалак

Во время участия в соревнованиях по тогызкумалаку я заметила, что участники привозят свои доски, а у организаторов их не было. Видя в этом потенциал для бизнеса, я сказала мужу, что попробую подать на грант от фонда «Даму». А он ответил: «Кто тебе даст денег? У нас нет знакомых, братьев или родственников в фонде». Я его попросила не мешать, отправила старшего сына на лето к маме, наняла финансиста и начала составлять бизнес-план.

Все вокруг мне говорили, что ничего не получится, а я чувствовала, что я завершу этот проект. Это важный момент — у человека должны быть принципы. Если я начала, то иду до конца. 

Чтобы получить этот грант я прошла двухдневное обучение, защитила проект и в 2014 году мне выделили 3 млн тенге на его реализацию. На них мы купили термопластавтомат, наняли работников и начали отливать доски для тогызкумалака. За полученные деньги я отчитывалась перед фондом. Так, за первые шесть месяцев я заплатила 600 тысяч тенге налогов, а в конце первого года — 1 млн 200 тысяч тенге.

В 2013 году мы открыли общество инвалидов «Мейipiмдi ел», председателем которого стал мой муж. В тот год, когда получили грант, мы написали проект от имени Общества для создания мастерской по дереву в рамках программы по увеличению рабочих мест для людей с инвалидностью. Мы получили 1 млн тенге от Генерального Консульства Германии и с тех пор производим деревянные шахматные доски для незрячих. Такие доски рельефрные: а черные и белые фишки отличаются на ощупь. «Мейipiмдi ел» занимается развитием интеллектуальных игр. Помимо этого, мы выигрывали гранты и проводили лекции против наркомании и суицида. В таких случаях нашим лучшим примером для вдохновения был полностью незрячий Кенжегул. Поначалу дети скучают на лекции, но когда Кенжегул начинает рассказывать про то, как ездит на велосипеде или занимается скалолазанием, слушатели оживляются и активно начинают задавать вопросы. 

Помимо обучения по проекту «Бизнес советник», я проходила различные курсы: 2,5 месяца изучала деловые связи в Университете КИМЭП, три дня проходила бизнес-тренинги от американских профессоров в Назарбаев Университете, а в октябре 2015 года от «Мейipiмдi ел» я поехала в Штутгарт на курс «Повышение компетенции руководителей».

До поездки в Германию я была обычной казахской девушкой, которая из-за стеснения многого не говорила, а теперь я говорю то, что думаю.

Сейчас помимо досок, мы продаем часы для шахмат, говорящие часы и трости для незрячих, которые закупаем в России и Китае. Всего в ассортименте 16 наименований. Продукцию продаём через госзакупки, Instagram, экспортируем в Китай, Монголию и Алтайский край.

Голбол

В 2014 году, ближе к Новому году, мы устроили турнир по тогызкумалаку от «Мейipiмдi ел». В нем участвовали ученики Алматинской школы-интернат №4 и три обычные школы из Алматы, Иссыка и Талгара. Так как деньги на Мастерскую выделило Генконсульство, мы пригласили их на мероприятие. В их делегации была заместитель Председателя Правления немецкой инвалидной организации Deutsches Blindenhilfswerk Хайке Маус. Во время разговора она спросила, знаем ли мы о игре «голбол». Муж ответил, что знает игру и был тренером по голболу в 90-е годы. С этого разговора всё и началось.

После долгой переписки организации, в которой работает Хайке, и Генерального Консульства Германии в Алматы, нам подарили 25 мячей для голбола на сумму около 2 тысяч евро. Мы получили их примерно в апреле и начали изучать правила игры через интернет. Научившись игре, стали учить воспитанников школы-интернат №4 голболу. Брали мячи на соревнования по тогызкумалаку в других городах и дарили их инвалидным обществам и специальным школам. Так мы создали первые команды по голболу в Алматы, Шымкенте, Караганде и Астане.

9 февраля 2016 года мы провели презентацию голбола при поддержке Государственного фонда развития молодежной политики г. Алматы и турнир, в котором участвовало четыре команды.

В первой половине 2017 года муж открыл федерацию голбола. А в сентябре на Чемпионате мира по тогызкумалаку в Астане нас познакомили с помощником министра спорта и туризма Ельсуйером Канагатовым. Я рассказала, что мы занимаемся развитием голбола в Казахстане и про то, что хотим провести первый чемпионат по голболу. Он заинтересовался и попросил оставить номер телефона. Через два дня, когда я вернулась в Алматы, ко мне позвонили с министерства. Национальный паралимпийский комитет поддержал нас и мне удалось получить разрешение на проведение ЧРК. Уже в октябре я поехала в Астану получать документы на проведение Чемпионата.

Первый чемпионат был показательный, поэтому инвалидные клубы не выделяли денег и его нужно было провести за свой счет. Тогда мы договорились с владельцем знакомого хостела, чтобы разместить участников чемпионата со скидкой. А чтобы покрыть расходы на питание, вложили 450 тысяч тенге, которые откладывали на покупку машины. Чемпионат прошел на «ура». После него многие подходили ко мне со словами благодарности, что меня очень сильно мотивировало на дальнейшую работу. Раньше я говорила мужу, что просто помогаю ему, а сама второго октября открыла Федерацию паралимпийских игр города Алматы.

фото с первого Чемпионата РК по голболу, paralympic.kz
 

В апреле этого года в Германии проводились соревнования по голболу. Немецкая инвалидная организация Deutsche Blindenhilfswerk покрывала все расходы, кроме транспортных. Ребята так хотели участвовать, что самостоятельно купили билеты с Астаны до Берлина и обратно, а билеты до Астаны мы с мужем купили сами. Сшили команде единую форму и полетели в Берлин. Приехав, наши игроки слегка опешили. Оказалось, что правила игры меняются каждые четыре года, а наши об этом не знали. В Европе голбол играют с 1946 года, их уровень игры гораздо выше нашего. В тот раз наша команда проиграла, но даже после этого игроки мне звонят и говорят, что хотят дальше тренироваться. 

фото с соревнований по голболу в Бангкоке

Продвижение голбола — постоянная и кропотливая работа, не свойственная мне, но я учусь.

В этом году Deutsche Blindenhilfswerk отправляет в Казахстан тренера международной категории Christl Dentler для обучения тренерству и судейству. А с 29 по 31 октября мы проводим второй чемпионат по голболу в Алматы, на который приедут девять команд из Тараза, Шымкента, Семея, Атырау, Караганды, Восточного и Западного Казахстана, Алматы и Алматинской области. Многим ребятам, которые играют в голбол, мы помогли поступить в Академию спорта и туризма.

Я была бы очень рада, если кто-нибудь вспомнит меня и мужа как тех, кто начал развивать голбол в Казахстане.

Секреты успеха

В моей команде семь человек. Четыре человека с инвалидностью собирают тогызкумалак, полностью незрячая девушка работает офис-менеджером, парень с заболеваниями опорно-двигательного аппарата работает айтишником. В команде один обычный работник — бухгалтер. Я помогаю коллегам и даю возможность развиваться, а когда они начинают говорить «я не могу», отвечаю: «Ты просто не хочешь». Поэтому у меня есть правило: два раза я делаю замечание, на третий — увольняю.

Я делаю бизнес вместе с командой и думаю, что человек с инвалидностью должен поступать так же. К примеру, я не могу подолгу работать за компьютером из-за зрения, тогда мне помогает бухгалтер или айтишник. Были и те, что уходил, но остались те, кто ценит возможность расти.

Как воспитывать детей?

У старшего сына тоже вторая группа инвалидности. В пять лет я его научила играть в шахматы. Он учился в той же школе, что и я. Чтобы следить за его успеваемостью, я ходила в интернат и проверяла журнал с оценками. Он знал, что мама строгая и не прощает ошибок. Поэтому учился хорошо и это помогло ему поступить на грант. Помимо учебы, я заставляла его ходить на плаванье, танцы, шахматы, хор и фортепиано. Он спрашивал: «Мама, кого ты из меня хочешь сделать?», но через полгода после поступления в КазУМОиМЯ им.Абылайхана он меня поблагодарил. Сейчас он знает языки, обучает шахматам детей и хочет поработать в США.

А у Берика, который видит, что родители и брат ведут активный образ жизни, ездят на соревнования и привозят медали, меняется мировоззрение. В этом году он занял призовое место по тогызкумалаку, в свободное время он плавает и ходит на борьбу.

Я считаю, что в жизни любого мальчика должен присутствовать мужчина, и мне в этом плане повезло. С таким характером я могла бы и не выйти замуж, как многие мои подруги, но Мусрят добрый и эрудированный человек.

О Проблемах людей с ограниченными возможностями в Казахстане

В городе состояние улучшается: появляются пандусы и тактильные дорожки, но в провинции люди не выпускают из дома своих детей, думают, что человек с ограниченными возможностями ни к чему не пригоден. Помимо этого, есть проблемы с трудоустройством. В предприятиях Казахского общества слепых работы пока мало. Может, в дальнейшем будет лучше, не знаю. Также у многих людей с ограниченными возможностями иждивенческое положение — они не могут найти нишу для развития и сидят сложа руки.

Но всё в этом мире меняется. Я вижу, что людям с заболеваниями нужна доступная среда, в которой они смогут учиться, жениться и иметь собственные квартиры, то есть жить наравне со всеми. Один из примеров улучшения состояния людей с ограниченными возможностями — ратификация Конвенции о правах инвалидов.

Планы на будущее

Так как я занимаюсь развитием голбола, мне необходимо спортивное образование. Поэтому сейчас я заочно учусь в Академии спорта и туризма. В дальнейшем я обязательно передам дело развития голбола в руки достойного руководителя, а пока занимаюсь этим сама. К счастью, теперь мы можем помогать детям, которые хотят играть в голбол.

Сейчас инвалидный клуб оплачивает тренировки алматинской команде по голболу два раза в неделю на центральном стадионе, но у меня есть сильные ребята с области, которым негде тренироваться. Поэтому я хочу приобрести участок и построить двух- или трехэтажное здание, в котором смогу разместить производство, офис и проводить тренировки для голболистов.