«Я три раунда дрался со сломанной ключицей»: Артём Резников о том, каково быть бойцом ММA

В обычной жизни Артем Резников работает телохранителем. Гибкий график позволяет ему тренироваться два раза в день. В ММА Артем пришел в 20 лет, сменив борцовские маты на восьмиугольный ринг. В Казахстане смешанные единоборства набирали популярность, и навыки из вольной борьбы пригодились Артему в новом виде спорта. За 6 лет карьеры в ММА на счету бойца 6 поражений и 21 победа.

-Артём, как построена твоя система тренировок?

— Я стараюсь заниматься всеми видами спорта, которые нужны в ММА. В понедельник утром — вольная борьба, вечером — бокс, во вторник — спарринги , среда — тренировки по грэпплингу (разновидность борьбы с использованием болевых и удушающих приёмов — прим. ред.). Параллельно с ММА я выступаю на любительских соревнованиях по боевому джиу-джитсу и боевому самбо, чтобы не «заржаветь».

 

Смешанные единоборства интереснее тем, что это шоу: тут есть организация и раскрутка боёв. А в борьбе всё тихо — никто не знает, кто как выступает.  

— Сколько времени ты готовишься к бою?

— Подготовка начинается за 2 месяца. Первые две недели втягивающие, потом месяц интенсивных тренировок. За две недели до соревнований нужно сокращать силовые тренировки, чтобы к бою организм отдохнул. Сейчас я вешу 84-85 кг. Если я скину до 70 кг, то после «весосгонки» буду весить примерно 80 кг. Вначале я пью по 10 литров в день, потом постепенно уменьшаю количество жидкости. За два дня до взвешивания я несколько раз хожу в сауну. Если я буду выступать в категории 84 кг, моим соперником будет 100-килограммовый боец. Из-за его преимущества в весе мне будет сложнее победить.

— Что ты чувствуешь на ринге, когда на тебя смотрят тысячи глаз?

— Пока я не пришел на арену, я ничего не чувствую. Перед боем я ем мало, чтобы желудок был пустой. До выхода на ринг морально настраиваюсь: каждый боец мандражирует, переживает перед схваткой.

 

 Когда заходишь в клетку, весь мандраж проходит. Остается только адреналин.

— Во время поединка ты не смотришь на публику, не видишь никого вокруг. Мы (бойцы) просто сконцентрированы на происходящем и только после боя обращаем внимание на трибуны.

— Как у тебя складываются отношениями с соперниками после боя?

— Мы начинаем общаться и тренироваться вместе. Это та же борьба, тот же баскетбол — ты просто делаешь своё дело.

— Сколько можно заработать на ММА и бывают ли заказные бои?

— Цена за бой оговаривается заранее. К примеру, 2000 USD за выход в октогон (восьмиугольник для боев без правил,- прим.ред.) и еще плюс 2000 USD за победу. Бывают бои и за десять тысяч и за 500 USD. Мой самый высокий гонорар — 3 000 USD. Я не сталкивался с заказными боями в ММА. Такое может быть в других видах спорта, но в боях это тяжело сделать, мы же бьем по-настоящему. 

— Расскажи о своей самой серьезной травме, полученной за время карьеры в ММА?

— ММА — это один из самых травмоопасных видов спорта, но тут чуть меньше рисков повредить голову, чем в боксе. В отличие от бокса, где после нокдауна боец должен подняться в течение 10 секунд, в ММА рефери обязан прервать поединок, если видит, что один боец упал и не может сопротивляться. 

В октябре 2016 года у меня был титульный бой с киргизским соперником Данияром Бабакуловым. Мы должны были драться пять раундов по пять минут в каждом. Естественно, в таких условиях бойцы получают ссадины, синяки, бывает и трещины в костях. Во время первого раунда ударом ноги соперник сломал мне ключицу. У меня онемела рука, я не мог ей пошевелить, но из-за адреналина продержался ещё три раунда.

Это был самый сложный бой, я дрался со своим соперником буквально одной рукой. В третьем раунде у меня появилась боль в плече, а в четвертом я уже не мог продолжать: в глазах повис туман. 

Бой проходил в Бишкеке, я хотел ехать в Алматы на операцию, но врачи сказали, что ждать всю ночь опасно. «Ключица находится возле шеи, а там сонная артерия: лучше сделать операцию сейчас», — после таких слов через час я уже лежал на операционном столе. Мне не могли сделать анестезию, потому что я ел и пил в этот день, а на операцию нужно идти натощак.

 

В итоге я полтора часа лежал на столе и смотрел как у меня течёт кровь, как мне вставляют кость и пластину. Простое обезболивающее вколоть удалось, но я всё чувствовал.  

— Как твои близкие относятся к тому, что ты каждый раз рискуешь вернуться домой с травмой?

— Поначалу они не хотели, чтобы я участвовал в боях, а потом привыкли. Мой отец — тренер по борьбе, но он был против моего выбора. Сейчас я переманил его в свой лагерь. С друзьями проблем нет: практически все они бойцы. А девушки меня боятся (смеётся).

— Какой «срок годности» у бойцов MMA?

— Дольше выступают те, кто раньше занимался борьбой: они меньше получают по голове. Борцы, на которых я равняюсь, хорошо себя чувствуют и побеждают в 42-43 года. А те, кто занимался ударными видами спорта, в сорок лет выступают хуже. Думаю, что до 45-ти лет можно выступать.

— Чувствуешь ли ты себя современным гладиатором?

— Наверное, так и есть. Я — гладиатор. Люди по-разному воспринимают бойцов, но я считаю, что в нашем деле, в первую очередь важен дух настоящего мужчины.

— Какие плюсы и минусы есть в том, чтобы быть бойцом ММА?

— Кроме травм, минусов я не вижу. Из плюсов — ты всегда можешь постоять за себя и защитить нуждающихся.

— Как узнать бойца в толпе людей?

-По взгляду. Мне кажется, у нас очень уверенный взгляд.

-На какую секцию ты бы записал сына?

— На вольную борьбу. Я против того, чтобы дети получали по голове. Заниматься вольной борьбой безопасно: она воспитывает человека физически и духовно. 

— О чем ты мечтаешь?

— Как любой боец, я хочу стать чемпионом UFC (спортивная организация, проводящая бои по смешанным единоборствам, — прим.ред.). Зачем вообще тренироваться, если не ставить такие цели?