«Меня изнасиловали в пять с половиной лет» – казахстанка об уяте, молчании жертв и своей книге

Она молчала о том, что с ней сделали, 38 лет подряд. А 7 декабря презентовала свою книгу «Ляззат – навстречу судьбе». Это автобиография, в которой рассказывается обо всём, что произошло с женщиной. Ляззат написала её совместно с Ириной Агапеевой, автором семи романов – самый известный из которых также автобиографичная «Исповедь о женской тюрьме» (о времени, проведённом в симферопольском СИЗО), лауреатом нескольких международных премий и обладательницей звания «Писатель года» в Украине. Книга о Ляззат выходит на четырёх языках казахском, русском, английском, китайском и будет издана сразу в нескольких странах мира.

В пять с половиной лет соавтор и главная героиня пережила групповое изнасилование. Сегодня Ляззат решила создать Фонд помощи детям, пострадавшим от насилия. 50% средств, вырученных от продажи книги (она будет продаваться в книжных магазинах), пойдут на поддержку детей, ставших жертвами. 

 

– Ляззат, как получилось, что вы написали книгу?

– У меня четверо детей. Одна дочь пишет стихи. Я искала для неё специальные курсы поэзии. Но не смогла найти – оказывается, на таких курсах учат только взрослых. Тогда я стала искать в Интернете, чтобы она прошла онлайн-обучение. И мне пришла в голову мысль поучиться самой, а потом ребёнка научить. Во время поисков я наткнулась на автобиографический роман Ирины Агапеевой. Она написала о своей судьбе в книге «Исповедь о женской тюрьме». Её посадили ни за что – она защищала брата. Я прочитала и подумала: «Может, к этой писательнице обратиться? Может, она каким-то азам меня научит?» Нашла её телефон, позвонила, она говорит: «Извините, я никогда никого не учила». Я попросила её подумать. Через неделю она отправляет мне сообщение с вопросом: «А что вы вообще хотели?» Я сказала, что хочу рассказать свою историю. И в первый раз обо всём, что со мной произошло, рассказала именно ей. Она говорит: «Давайте напишем вместе, я вам помогу». Я вспоминала, делала аудиозапись, отправляла ей – так мы писали.

– Готовы снова рассказать о том, что с вами произошло? 

– Мне было пять с половиной. Летнее время. Никого дома не было. Моя мама рано умерла, отец был в командировке. Старший брат тогда учился в шестом классе. Мы же раньше самостоятельные были – нас оставляли спокойно. Брат ушёл играть к друзьям, я одна осталась. На улице наигралась, спать легла – у нас в коридоре диван стоял. Сквозь сон слышу шаги – я думала, это брат пришёл. Но оказывается, зашли два парня. Два или три, я не помню. Но двоих видела точно. Одного я узнала – соседский сын. Ему в то время 17-18 лет было. Он мне сказал: «Ну-ка, трусики снимай». Я не поняла, поднялась, а он меня резко толкнул обратно на диван, накрыл подушкой, и потом вот этот весь процесс… У меня шок. Когда это началось, я от страха и боли потеряла сознание. Когда в себя пришла, была уже глубокая ночь. Смотрю, брат спит в своей кровати, а меня кто-то в мою детскую кровать принёс, положил и накрыл одеялом.

Потом я в себя приходила, снова отключалась. Не знаю, сколько время это продолжалось…

– Сколько лет вы хранили эту тайну?

– 38 лет, представляете, я носила это в душе. И когда стала Ирине рассказывать – из меня полилось. Сейчас я вам спокойно рассказываю, потому что накануне презентация книги была, до этого я с Ириной делилась, мужу рассказывала, с папой разбиралась. Все это время боль потихоньку выходит…

– А что с вашей мамой случилось?

– Она погибла, когда мне шесть месяцев было. Папа работал старшим следователем, вёл какое-то дело, кого-то посадил, я точно не знаю. Когда он уехал в командировку, кто-то ночью в дом зашёл. Маму тяжёлым предметом ударили по затылку – шея сломана была. А потом сделали так, будто она повесилась. Мне же полгода было, я в колыбели лежала. Эти люди колыбель на улицу выкинули вместе со мной. Меня не убили, думали, что я замерзну. Но меня нашли – я выжила. И после изнасилования живу. Аппендицит у меня чуть не лопнул – операцию мне делали – выжила.

Ещё четыре раза меня пытались изнасиловать…

– А папа знал, что с вами произошло?

– Я в детстве на него обижалась, а потом поняла: папа до сих пор не может простить себе смерть мамы. Может, у него не хватило смелости отомстить... Нет, он не знал! Я ему на днях сказала: «Папа, я книгу написала, приезжай». Он приехал, а я ему всё высказала. А до этого никогда и никому! А, ещё с двоюродной сестрой поделилась – пять или шесть лет назад. Просто у меня каждый год в какой-то момент наступала депрессия – всё-таки последствия есть. И вот, мне как-то было так тяжело – я сестре рассказала. Но не говорила конкретно – сколько их было, что это соседский сын.

Ляззат Ракишева на презентации книги «Ляззат – навстречу судьбе»

– Получается, что этот соседский сын остался безнаказанным?

– Лет через шесть-семь после этого он умер – пил сильно. Он даже женился. Говорят, он эту девушку тоже изнасиловал, она забеременела, и он решил жениться.

Вообще, эту книгу я для детей своих писала. Я сама в шоке, что так сейчас всё происходит – презентация, конференции. А так, я хотела, чтобы родственники знали, что все эти годы было у меня внутри.

Это же психология – вы знаете – надо с кем-то делиться, нельзя в себе держать. А то я четыре операции пережила – у меня постоянно то киста растёт, то миома растёт.

– Думаете, из-за невысказанной боли?
– Да, это боль внутри сидит. И при этом я никогда не плакала – никому этого не показывала?

– Вы боялись «уята»?
– Да! Папа у меня до сих пор в той деревне живёт. Сейчас он там журналист, главный редактор. Все его знают. Я думала, зачем его ранить?

– А женщины в вашем окружении в детстве были?
– После того случая меня через месяц забрала мамина родная сестра. Тётя меня лечила. Я энурезом страдала – до 7 класса писалась. Кошмары были – я с криком по ночам просыпалась. Потому что этот сосед, который меня изнасиловал, постоянно приходил ко мне во сне. И я чувствовала вот этот его запах, мужской какой-то запах – мне противно было – я была маленькая, но вот это запомнила. И если я его видела, мне противно было.

Если бы у меня спросили «Что с тобой, тебя кто-то обидел?», элементарный вопрос задали, я бы рассказала. Но никто ничего не спрашивал.

Я же после изнасилования замкнулась очень сильно. Тётя со мной мучилась. Я вообще не разговаривала. У меня что-то спрашивали, а я не отвечала. У меня в душе ненависть была ко всему человечеству. Она потихоньку, как психолог, вернула меня к жизни. И дома если я даже разговаривала, то на уроке, когда меня взывал учитель – я сразу замыкалась. От любого резкого слова. И одни двойки получала. Учителя тёте говорили: «Ваша девочка не учится». Потом меня тётя перевела в другой класс, разговаривала с учителями. Тётя чувствовала, кажется, что со мной что-то произошло.

Меня её любовь спасла. Я перестала бояться.

После того, как бабушка умерла, меня отец забрал обратно в то же село – я была в шестом классе. И кажется, все знали, что со мной произошло – родные только не знали – а соседи, парни знали. Они думали: мы с ней то же самое сделаем. Мне кажется, они за жертвой вот так наблюдают. Меня после этого ещё четыре раза хотели изнасиловать. Но у них не получилось.

– Те же самые парни?!

– Другие. Деревня же маленькая. Ни от кого ничего не скроешь. А он, наверное, рассказывал. Потому что я помню: через какое-то время после изнасилования я бегала во дворе, а его мама – очень хороший человек – состряпает что-нибудь и зовёт меня. Ребёнок же – если бы я взрослая была, я бы никогда туда не пошла – а так, приду, а он со своими друзьями и говорит мне: «Иди сюда, трусы снимай». Вот так издевались. А с ним были другие мальчики. 

Сейчас, когда повзрослела, я поняла, что все соседи знали, кроме родителей.

Они вот так с детства за мной наблюдали. Один хотел изнасиловать, второй напал – ему я камнем голову разбила, третий нападал даже с ножом – к горлу приставил. Меня спасло, что шла какая-то семейная пара, и я сказала, что это мои мама и папа. Я сама себя защищала. Я орала, и они сбегали. Потому что, когда молчишь, они своё дело делают. После того, как меня тётя воспитывала, я стала сильной. Я, конечно, боялась, но страх свой не показывала – защищалась.

– Когда вы выговорились, вам легче стало?

– Конечно, но в книге про эти нападения нет, потому что я её для детей писала. Я не хотела, чтобы дети потом боялись на улицу выходить. Если всю мою жизнь полностью записать – это страшно. Я просто им хотела показать: если даже в жизни что-то страшное случается, надо не ломаться, надо идти вперёд. А люди, которые становятся жертвами – забывают о себе, живут только обидой и гневом. Они вообще не хотят жить. Я бы тоже интерес к жизни потеряла, у меня тоже сил не было, но тётя меня за эти пять-шесть лет своей сильной любовью излечила. Оказывается, ребёнку – я сужу по тому, что со мной произошло – только любовь нужна.

– Вы, наверное, имеете в виду, что надо разговаривать с детьми, интересоваться их чувствами…

– Да, надо спрашивать: «Почему ты грустный, кто тебя обидел?» Надо просто разговаривать обо всём. Когда я повзрослела, мне не с кем было поговорить. У нас же принято, что замуж девственницей надо выходить. Мне постоянно это говорили, что до замужества надо хранить невинность. А у меня такой страх был: я же не девственница. Какой позор! Уят вот этот!! Но я надеялась, если человек по-настоящему меня полюбит, он не посмотрит на такие вещи. Правда, с первым мужем у меня не было об этом никаких разговоров. Он меня любил. Потом мы развелись всё-таки: он начал говорить мне, что я некрасивая, изменять. А потом я встретила человека, который меня в действительности полюбил, и я его полюбила. 

– А как ваш муж отреагировал? Вы ему уже готовую книгу показали?

– Да, я ему книгу показала. Я хотела узнать сначала, что он скажет. Если бы он сказал: «Ой-бай! Детям не показывай! Это что такое?!» После того, как прочёл, он неделю избегал разговора – я знала, что он переживает, но он молчал. Потом успокоился и говорит: «Я до сих пор не верю, что такое могло быть. Где этот парень? Я его убью. У меня дочери растут!» Он думал, что я позитивную книгу написала, он плакал.

Друзья, когда узнали, все в шоке были. Они сказали, что никогда бы не подумали, что я такое пережила. Я старалась быть всегда позитивной – с детства поняла, что мои проблемы никому не нужны.

А сейчас смотрю: молодёжь детей своих сильно любит. И я детям стараюсь любовь свою дарить – потому что прошла через всё это.

Я с ними обо всём говорю – о семье, о любви, о сексе – сейчас такое время, надо всё обсуждать. А нам же никто ничего не говорил.

– А как так получилось, что писали вы для себя и родных – чтобы выговориться – а об этой книге узнали и теперь её презентуют?

– Через Ирину Агапееву я познакомилась с редактором Екатериной Тарасовой из Санкт-Петербурга, она редактировала нашу книгу. И подсказала мне, что в Алматы есть движение «Не молчи». «Я, с говорит, – за ними наблюдаю. Сходите к Дине Смаиловой (лидер движения «Не молчи». – Прим. «Степи»)». Я с Диной списалась, договорились встретиться, приехала к ней, а сама думаю: «Хоть бы она меня не спрашивала, что это за книга!»

И застала у них женщину: она плачет и рассказывает, что её муж, который приходится отчимом её сыну, насиловал мальчика с семи до 13 лет. Мужа посадили, а женщина себе простить не может. И когда я оттуда ушла, мне так плохо стало, я думала: «Не дай Бог, это будет повторяться». И тогда поняла, что должна помочь детям – это всё нельзя скрывать, нельзя молчать.

Я решила презентовать книгу и открыть фонд. Что мне уже терять? А так людям помощь будет.

Я хочу, чтобы люди поняли, что в жизни всякое бывает, любому человеку испытания даются, он должен из любой ситуации выход находить, что в конце туннеля есть свет, а после ночи будет день. Какие бы ни были проблемы, нельзя сдаваться. У меня такая обида была – в подростковом возрасте я хотела уксус выпить, потом хотела повеситься. А потом поняла: если я сама себя не пожалею, никто меня не пожалеет. Представляете, я сама себе пообещала, что никогда не буду плакать. И не плакала. Никогда. А вчера на презентации книги, когда всё это рассказывала, расплакалась.

– Интересно ваше мнение – вы же наверняка об этом размышляли: почему у нас в стране женщины молчат, если с ними такое происходит?

– Я думаю, что это всё из-за уята. Жертвы думают: «Ни в коем случае нельзя рассказывать. Стыдно!» Наших родителей тоже так воспитывали. Но, видите, нельзя скрывать – чем больше скрываешь,тем больше жертв.

– Уят порождает безнаказанность?

– Да. Я думаю, надо наоборот – держать в школах психологов, сексопатологов, чтобы с детьми об этом говорили: «Никто не может совершать над тобой насилие. И ты ни над кем не можешь». Сознание людей надо потихоньку менять, потому что у всех дети, жёны. 

И, знаете ещё почему мне захотелось всё рассказать? Последние три года я постоянно замечала: стало больше таких новостей. Вот этот страшный случай в Актобе: когда шестилетнюю девочку изнасиловали, она в кому впала, а потом умерла. Я-то думала, что одна-единственная такая во всём Казахстане. А в последнее время насилие над детьми часто происходит.

– А почему мужчины совершают такие страшные поступки, как вы думаете?

– У нас же как бывает? Сыновей балуют. Мы тоже балуем детей, но и воспитываем, говорим: «Обижать никого нельзя, чужое брать нельзя». Всё от воспитания зависит. Родители должны любить и воспитывать. Мне кажется, этим насильникам дали свободу, а воспитания не дали. А иногда мне кажется, насильники – сами жертвы. Не обязательно жертвы сексуального насилия. Но раньше же почти все мужчины сильно пили – в советское время. Эти мальчики вот эту агрессию видели – как издевались над женщинами, били жён. И поэтому они такими стали, думают, что это норма. А сейчас молодёжь меньше пьёт. Сейчас молодёжь другая – наоборот, взрослым надо с них пример брать. Вы замечаете, что много насилия от старших людей? Вот этот даже случай в Актобе: девочку изнасиловал 52-летний мужчина!

Это же не наше поколение. Это старое поколение. Это родители виноваты. Они не дали любви, может быть, издевались над этим мальчиком, унижали, и он стал агрессором. Всё из семьи идёт.