Жалгас: Я родом из Атбасара – маленького городка в Акмолинской области. В 2006 году у нас была зафиксирована самая низка температура в Казахстане — -57,2 °C. Раньше наш город называли «Кузницей чемпионов». Здесь родился один из самых титулованных казахстанских спортсменов, пятикратный чемпион мира по тяжелой атлетике Анатолий Храпатый. Он начал тренироваться в обычном маленьком зале, где на одну штангу выстраивалась очередь из пятнадцати человек. В нашем городке были не лучшие условия для спортивного развития, зато жили сильные люди.
В пять лет на меня наехал автобус. Мой дом был напротив автобусного парка, я неудачно выскочил на дорогу, выбежав со двора. Ногу спасти не удалось. Я никогда не думал, что стану спортсменом. С детства я был активным ребенком, и мне просто хотелось быть таким как все. Многие увлекались боксом, борьбой, и я тоже стремился к таким ребятам.
Тренеры не брали меня в спортивные секции, несмотря на это я приходил в зал и сам пытался отрабатывать боксерские удары.
Будучи подростком, я не знал, кем хочу стать в жизни. Мне попалось видео на YouTube про американца, известного как Hannibal For King. Он вырос в гетто, занимался на турниках и брусьях, и создал свою школу воркаута, популярную теперь во всем мире. Мне запомнились его слова о том, что тренируясь, он обрел для себя свободу. По вечерам, когда никого не было, я начал подтягиваться и отжиматься во дворе.
Спустя несколько месяцев ежедневных тренировок я научился делать силовые упражнения и подтягиваться на одной руке. Потом узнал про воркаут-команду из Астаны и решил поехать в столицу, чтобы познакомиться с этими парнями. Увидев мой результат после пяти месяцев занятий, они были в шоке, предложили вместе тренироваться. С того момента в моей жизни начались чемпионаты, фестивали, я переехал в Астану. Сейчас мои друзья создали спортивную федерацию и открывают workout-площадки в других городах Казахстана.
Благодаря успехам в воркауте меня заметили в Министерстве спорта. Президент федерации по гребле на байдарках и каноэ Южно-Казахстанской области Денис Жарменов предложил мне попробовать силы в пара-каноэ. Гребля пока не очень популярна в Казахстане, и поначалу я отнесся к этой идее скептически. Сейчас я понимаю, что мне выпал шанс стать первопроходцем в новой спортивной дисцеплине и выступать на мировой арене. Я благодарен всем людям, которые в меня поверили и поддержали.
Моя цель – стать первым казахстанским олимпийским чемпионом в пара-каноэ. Впервые олимпийские соревнования по пара-каноэ прошли в Рио-де-Жанейро в 2016 году. Заявку на участие подавали спортсмены из 57 стран, к соревнованиям допустили только 10 гребцов, победивших в континентальных чемпионатах за год до олимпиады. Тренируясь всего полгода, было нереально попасть в эту десятку, но я собираюсь участвовать в следующей олимпиаде в Токио. Подготовка к ней идет полным ходом.
Президент нашей федерации нашел для меня личного тренера, и последние два года я тренируюсь с командой российской сборной. Когда в России заканчивается спортивный сезон, я приезжаю на сборы в Казахстан. Активнее всего гребля сейчас развивается в южно-казахстанской области. Недалеко от Шымкента в районе Бадамского водохранилища построили специальную спортивную базу для гребных видов спорта.
В гребле неважно, параолимпиец ты или нет. Все спортсмены вместе тренируются, участвуют в соревнованиях и формируют общий медальный зачет сборной.
Дисциплина параканоэ появилась в 2009 году. Изначально ее задумали для профессиональных гребцов, получивших физические травмы, чтобы они смогли продолжить спортивную карьеру. Я выступаю в той категории, где соревнуются спортсмены с наименьшими повреждениями.
В короткой гонке на 200 метров могут участвовать девять гребцов. Моя категория самая популярная, и на чемпионате мира в ней бешеная конкуренция. Иногда здоровые или бывшие спортсмены притворяются травмированными, оправдываясь легкими физическими повреждениям.
На чемпионат Азии я ехал уверенный в своих силах. В первый же день пребывания в Таиланде все пошло не по плану, в глаза бросался слабый уровень организации соревнований. Спортсменам должны были привезти японские лодки, изготовленные по международным стандартам, а вместо этого выдали неудачные таиландские аналоги. К примеру, заявленная модель весит 12 кг, а та, что была, весила 18-19 кг. Сидеть в такой лодке все равно что в ведре. Она с трудом разгоняется, при этом в заливе, где проводились соревнования, постоянно дул встречный ветер.
В день состязаний за 10 минут до заплыва я решил проверить свою лодку и обнаружил сломанный киль. Она была бы неуправляемой еще на старте. Опаздывать нельзя, иначе дисквалификация. Мой тренер взял для меня лодку у дружественной сборной Узбекистана. Я прибыл на старт за пять минут до начала и выиграл первую гонку, обеспечив себе проход в финал.
Следующий заплыв был после обеда, ветер усилился. В мышцах ощущалась слабость, жара совсем меня разморила. В голову лезли дурные мысли, что я плохо пройду дистанцию. Больше всех меня напрягал соперник из Ирана. Я легкий, поэтому ветер меня сдувает, а он, наоборот, весил под 95 килограмм, что обеспечивало ему устойчивость в воде.
На старте дается две команды: «ready», «set», потом звучит гонг, и гребцы срываются с места. Обычно на международных соревнованиях лодки фиксируют и освобождают по сигналу специальные ловушки. В Таиланде такой техники не было, нас держали люди.
На старте нельзя тормозить. От финиша отделяет всего 40 секунд. На команде «ready» я услышал, как кто-то начал грести, отвлекся из-за этого и прозевал гонг.
Мне долго не удавалось набрать скорость. Соперники от меня оторвались, а я чувствую, что мои руки уже «забиты». От мысли, что все было зря, и я могу вернуться домой ни с чем, во мне проснулась злость. Так мне удалось догнать остальных. За тридцать метров до финиша я обошел тайского гребца. Как ни странно, только у него оказалась фирменная лодка.
Боковым зрением я заметил впереди себя желтый борт, постарался ускориться, но все равно приплыл вторым. Подавив в себе эмоции на финише, я вспомнил про фальстарт. Если спортсмен хочет оспорить результаты гонки у него есть только десять минут после ее окончания. Бросив лодку и весло на пляже, я поспешил к судьям, кроме меня факт нарушения заметили и другие гребцы. Странно, что стартер не заметил нарушения. По правилам соревнований, в такой ситуации заплыв останавливают и начинают заново.
Мне повезло, один спортсмен из нашей сборной снял на видео, как иранский спортсмен сорвался с места на полторы секунды раньше других. С этим доказательством я направился к судейской вышке. Спортсменов туда не пускают, но рядом как раз проходил глава нашей международной спортивной федерации Джон Эдвардц. Я ему на своем ломаном английском: John, stop, please. Он посмотрел видео и провел меня к судьям. Протест приняли, по протоколу я занял первое место, а иранца дисквалифицировали. Вот только судьи объявили о повторном заплыве, обнулив предыдущие результаты.
Я гонялся четыре дня подряд, и через полтора часа надо опять на старт. Руки почти опустились. Тут еще в глаза улыбается представитель команды Ирана, мол: все, пацан, ты попал. Эмоциональное напряжение зашкаливало. Я уже сам боялся случайно допустить фальстарт.
Главным соперником снова стал иранский гребец. Его допустили к повторному заплыву. Получилось, как в предыдущей гонке, открылось второе дыхание. На финише трудно было определить, кто из нас был первым. Мы шли борт к борту. Победителя определил фото-финиш. На замедленной съемке было видно, как у финишной створки мой красный борт был впереди лодки иранца на несколько сантиметров.
Потом на награждении, когда зазвучал наш гимн, я осознал: важна даже не победа, а умение до конца отстаивать свою позицию и не сдаваться.
У нас есть четкий план подготовки к олимпийским играм в Токио в 2020 году. Следующие важные соревнования – летние Паразиатские игры в Индонезии и Чемпионат мира по гребле в 2019 году. В Казахстане также планируется первые соревнования по пара-каноэ, в которых я собираюсь участвовать.
Последние два-три года в Казахстане активно развиваются параолимпийский виды спорта, полностью поменялась структура этого комитета. Мы получили международную аккредитацию, построен современный спортивный комплекс для паралимпийцев в Астане.
Сейчас наш комитет добивается того, чтобы на законодательном уровне у спортсменов и пара олимпийцев все было наравне, как уже сделано в России. Допустим, если за золотую медаль на олимпиаде действующий спортсмен получил премию в 250 тысяч долларов, то паралимпиец в несколько раз меньше.
На мой взгляд, каждый человек по мере своих сил должен сделать что-то полезное для своей страны и окружающих. Спортивная карьера рано или поздно закончится, поэтому я собираюсь получить высшее образование, возможно, в сфере спортивного менеджмента. В поездках по Казахстану я видел, как много у нас талантливых ребят, которых никто не знает. Потом они уезжают, и «выстреливают» за границей. В перспективе мне бы хотелось заняться продвижением молодых спортсменов.
Получай актуальные подборки новостей, узнавай о самом интересном в Steppe (без спама, обещаем 😉)
(без спама, обещаем 😉)
