#FastTalk: Карикатурист Мурат Дильманов об институте сатиры и связи политики с ремеслом

#FastTalk

Карикатурист Мурат Дильманов рассказал о самом сложном в карикатуре, об отношении ко мнению окружающих и о том, какой аудитории ему не хватает.

О карикатуре

Я позиционирую себя как художник-карикатурист. Своими работами хочу вызывать у людей позитивные эмоции. Задачи кого-то высмеивать у меня нет. Карикатура — это не разрушение, а созидание.

Хайп и кураж

Хайп — это резонанс, а кураж — это творческий подъем. Если я создаю что-то на кураже, я заранее знаю, что публика хорошо воспримет карикатуру.

О личной позиции

У меня есть знакомые живописцы, которые говорят, что художник должен быть вне политики. Я считаю, что нельзя быть бесхребетным. Нужно давать людям пищу для размышлений. Поэтому моя позиция и убеждения читаются в работах.

Между политикой и карикатурой

Мастерство политической карикатуры — в умении балансировать между дозволенным и запрещенным. Это как журналистика, только у меня другой язык.

Изображение и текст

От текста карикатуру отличают скорость восприятия человеком и гибкость. Никто не читает лонгриды, но я могу передать большое количество информации в одном изображении.
Если написать о правителе как о верблюде, могут быть последствия. Если нарисовать верблюда и намекнуть на правителя – это совершенно другая вещь. Гибкость карикатуры позволяет автору играть с аудиторией и её воображением.

Сложное и важное

Я понял, что оформить простой месседж сложнее всего. Ведь для меня самое важное — донести единицу мысли до широкого зрителя. Поэтому карикатура должна быть максимально простой, лаконичной и понятной.

Европейская и восточная карикатура

Европейская карикатура построена на провокации. В моих работах это тоже есть, но восточный юмор гораздо тоньше, этим мне он и нравится.

Политический режим и творчество

Чем строже страна (Иран, Бразилия), тем больше в ней сильных карикатуристов, яростнее их ответ. В демократических странах есть якобы свобода слова, но в США тоже много карикатуристов.

Об институте сатиры

У нас нет института сатиры, а это сильное оружие. В Советском Союзе, если какой-то мелкий чиновник попадал на страницу «Крокодила», закат карьере был обеспечен. Даже тогда существовала сатира, а сейчас у нас демократическая республика и её нет. Поэтому мне бы очень хотелось развить этот институт в стране.

Мнение окружающих

Я привык к тому, что люди говорят разное о моих работах. Иногда серьезные, иногда обидные вещи, но это нормально. Я публикую работы в социальных сетях, а это открытое пространство, в котором нужно быть готовым ко всему.

Об аудитории

Мне жутко не достает казахоязычной аудитории и её отклика. Для этого я стараюсь не привязывать контент к какому-либо языку. Но часто пишу контекст на русском, потому что мой казахский язык беден, будем честны.

Умение смеяться над собой

Я хочу, чтобы взрослые люди научились смеяться над собой. Смех — это признак зрелости общества.

Океан и лужа

Сейчас меня знают преимущественно пользователи Facebook. Хотелось бы перейти на мировой уровень. Это океан, а мы топчемся возле своей лужицы. Мне тут уже тесно, но кому я там нужен?