
J.Kim в Алматы: дизайнерка Женя Ким о ремесле, идентичности и моде
В преддверии первого показа бренда J.Kim в Алматы редакция STEPPE поговорила с дизайнером и создательницей бренда Женей Ким. Она рассказала о новой коллекции, культурных кодах Центральной Азии, материнстве, возвращении к корням и честности в моде.
О показе в Казахстане и Центральной Азии
— Вы уже не раз приезжали в Алматы с поп-апами, а в сентябре впервые организуете полноценный показ. Что нового и особенного вы привезете в южную столицу Казахстана? Какой истории посвящена ваша коллекция?
Для нас это первый показ в Алматы, и он станет масштабным событием во многом благодаря партнерству с Ultima Яндекс Go. Раньше мы приезжали сюда с небольшими pop-up инициативами, которые организовывали своими силами, но со временем мы увидели, как сильно выросло местное комьюнити. Настал момент, когда стало очевидно: Алматы заслуживает полноценного показа. Коллекция, которую мы привезем, посвящена теме Quroq — узбекскому лоскутному шитью, символизирующему самоотдачу, силу и объединение. Для нас особенно важно, что на подиуме будут не только профессиональные модели, но и музы бренда: женщины, играющие значимую роль в культурной жизни региона.

— В 2025 году в интервью BluePrint вы говорили, что возможно в 2025 году магазин J.Kim появится в Алматы. Появится ли? Будет ли в Алматы ваша постоянная творческая резиденция или студия?
Такие планы действительно обсуждались, и я бы очень хотела, чтобы в Алматы появилось пространство J.Kim. Но как небольшая команда мы пока не в состоянии реализовать это самостоятельно. Нам нужны профессионалы, которые возьмут на себя бизнес-процессы, тогда как моя энергия уходит прежде всего в творчество. Поэтому идея остается актуальной, но ее реализация возможна, вероятнее всего, в будущем.
— Центральноазиатские дизайнеры все громче заявляют о себе на мировой арене. Как вы оцениваете вклад региона в глобальный модный контекст сегодня?
Я не могу сказать, что в мире уже хорошо виден масштабный пласт модных дизайнеров из Центральной Азии. В Париже пока редко встречаются показы из региона, и международные ритейлеры не так активно закупают локальные бренды. Но ярко звучат архитекторы, художники и представители продуктового дизайна. Параллельно открываются новые музеи в Алмате и Ташкенте — и это создает заметный культурный сдвиг, в котором мода постепенно находит свое место.
— Чувствуете ли вы сейчас повышенный интерес к креаторам из Центральной Азии? Как, по вашему мнению, изменилось восприятие региона на международных платформах за последние годы, и с чем это связано?
Интерес определенно есть, но пока он носит характер скорее институционального и кураторского, чем массового. К региону присматриваются фонды, директора музеев, культурные институции. Но я верю, что в ближайшие годы произойдет качественный перелом, и Центральная Азия будет восприниматься на равных с другими регионами, без экзотизации и без ярлыков «постсоветский контекст».
— Планируете ли вы сотрудничество с местными казахстанскими дизайнерами для совместного переосмысления культурных кодов и создания новых дизайнерских смыслов?
Да, у нас уже есть проект с брендом мебели AQ Objects Эльвиры Бакубаевой, одной из основательниц Act Naaw. Вместе мы работаем над коллаборацией, которая будет представлена в ближайшее время. Это для нас очень ценный опыт кросс-дисциплинарного сотрудничества.
— В эпоху инфлюенсеров — с кем из лидеров мнений из Центральной Азии вам было бы интересно поработать?
Для меня лидеры мнений — это, прежде всего, художники и креаторы. Мне было бы интересно поработать с Cаодат Исмаиловой, а также с моими любимыми художниками Максимом и Даимой Варданян из Узбекистана.

О материнстве и традициях
— Ваша коллекция FW2025 вдохновлена первым опытом материнства. Какие новые открытия о себе как о женщине и дизайнере вы сделали в этот период?
Я осознала, что не такая сильная, как думала раньше. Работать над проектами оказалось проще, чем справляться с болезнями ребенка или с рутиной ухода за ним. Это дало мне глубокое уважение к женщинам, которые посвящают себя семье. Материнство научило меня ценить повседневный труд, который раньше казался мне незаметным.
— Как материнство изменило ваш творческий процесс и взгляд на работу над коллекциями?
Оно дало мне новый стержень. Теперь я хочу создавать вещи и проекты, которые будут значимы не только сегодня, но и через десятилетия. Так, на Бухарской биеннале я представила скульптуры аистов, сделанных в коллаборации с Зохиром и Саидом Камолловыми , и планирую подарить их городу как символ счастья. Очень хочется, чтобы моя дочка Лея в осознанном возрасте смогла увидеть мои работы в Узбекистане и вдохновиться.
— Становится ли женская одежда для вас теперь более тонкой и чувствительной темой? Какие детали и подходы вы начали ценить особенно сильно?
Да, особенно после того, как мое тело изменилось после беременности. Я стала внимательнее к посадке вещей, к женскому телу разного типа. Раньше меня больше интересовало художественное высказывание, теперь же я думаю о том, как одежда подчеркивает достоинство каждой женщины.
— Вы традиционно много работаете с ручной вышивкой и ремесленниками. Почему, на ваш взгляд, в эпоху технологий и ИИ так важно сохранять эти ремесленные практики?
Ремесло – это энергия, которую невозможно заменить цифровыми технологиями. Вручную созданная вещь хранит эмоции своего создателя, его дыхание и жесты. Для меня коллекция всегда связана с конкретными воспоминаниями, запахами, состоянием – и только соприкосновение с материей позволяет это сохранить.
— Насколько важно для вас поддерживать женщин-мастериц, вкладывающихся в сохранение традиций и создание новых рабочих возможностей в индустрии моды?
Для меня важно создавать условия, чтобы женщины могли оставаться дома со своими семьями, а не уезжать на заработки. Поддержка мастериц – это одновременно сохранение традиций и создание рабочих мест в индустрии. Для меня это личный вопрос, так как в свое время мой папа был вынужден покинуть Узбекистан ради заработка.

О корнях, возвращении и идентичности
— Вы называете себя «корё-сарам» — кореянкой из Узбекистана. Как сегодня ощущается эта смешанная идентичность в мире моды, искусства и бизнеса?
Когда я начинала исследовать ее, мне казалось, что я совершенно одна. Сегодня это стало важной темой, и мир гораздо более открыт к разговорам о смешанной идентичности. Я чувствую, что мода вступает в эпоху глубины: после перенасыщения роскошью людям важнее находить личные истории и подлинность.
— Что изменилось в вашем восприятии культуры и творчества после переезда в Ташкент и возвращения к региональным корням?
Я поняла, что региональная культура требует объединенных усилий для продвижения. Поодиночке невозможно изменить восприятие Центральной Азии – только коллективно мы можем сформировать уважение к себе на международной арене.
— Насколько вас вдохновляет наблюдение за повседневной жизнью людей из разных профессий? Как наблюдательность влияет на ваше творчество?
Это мой главный источник вдохновения. Я создаю не из пустоты, а из наблюдений: за продавцами на базаре, за женщинами с их повседневными привычками. Так появился проекты J.Kim Objects – магическая лавка, коллаборациия с городом и ремесленниками, где мы создаем предметы вроде мешочков для специй или хлебных штампов.

О пространстве J.Kim House
— J.Kim House в Ташкенте — для вас это больше дом, чем шоурум? Такое ощущение уюта и спокойствия в постоянно меняющемся турбулентном мире?
Это скорее крепость, наш собственный мир. Изначально это был офис и мастерская, а уже потом мы открыли его для публики. Внутренний сад, общая кухня с топчаном, зал с огромной люстрой из уличных фонарей, комнаты-резиденции — всё это создаёт ощущение живого пространства, где одновременно работают, обедают и живут разные люди.
— Что для вас самое любимое в пространстве J.Kim House?
Я люблю внутренний двор, где долго цветет сад. Люблю общую кухню, где обедает вся команда. Люблю, что в доме всегда есть место для гостей и художников-резидентов. Люблю, когда портные приходят со своими детьми. Это пространство о совместной жизни и о свободе.
О визуальном языке и аутентичности
— Ваш фирменный мотив — лепестки в виде узбекских узелков. Какова история и смысл, стоящие за этим выбором?
В традиционных узбекских домах и среди семей Корё-сарам издавна существовала практика хранения одежды и ценных тканей: их обертывали в простыни или отрезы материи, чаще всего квадратной формы, и завязывали в узлы. Хотя подобные обычаи встречаются и в других культурах, именно здесь такие узлы – тугуны – имели особое значение: они скрывали содержимое и одновременно оберегали дорогие вещи.
Эта традиция стала особенно важной для корейских семей, переселенных в Центральную Азию, где тканевые свертки стали “сосудами” для личных принадлежностей. Для J.Kim Petals осмысляется как пустой тюк – форма, которую наполняет сам человек.
— Вы сознательно избегаете модных трендов, ставя аутентичность на первое место. Но можно ли сказать, что вы сами стали трендом благодаря своему уникальному стилю?
В каком-то смысле – да. Я вижу, что люди вдохновляются нашей работой. Но я никогда не ориентировалась на тренды и не изучала прогнозы. Я всегда следовала интуиции и внутренним ощущениям – именно они формируют мой язык.
— Вы говорите о честности перед собой в моде. Как вы воспринимаете честность в эпоху, когда эстетика часто становится инструментом маркетинга?
Для меня честность – это невозможность идти на компромиссы ради маркетинга. Я не могу создавать то, что мне не близко, даже если рынок требует. Это скорее моя слабость, но одновременно и моя сила.
— В интервью вы говорили «мы не просто одежду создаем, а вдохновляем других ребят не стесняться своего происхождения и проявлять свой уникальный голос». Дайте 3 совета начинающим креаторам и дизайнерам из Центральной Азии о том, как находить смелость проявляться через творчество.
Учитесь слушать себя и доверять внутреннему голосу – через медитацию, рефлексию, любые инструменты, которые помогают убрать внешний шум. Создавайте уникальный продукт и выпускайте его в мир. Если в нём есть подлинность, люди вас найдут. Смотрите на мировой контекст, а не только на локальный. Ставьте себе высокую планку и вдохновляйтесь брендами мирового масштаба.