«Я снимаю для истории»: Алматинские street-фотографы о честной фотографии, котиках и ускользающей красоте

Сергей Ходанов, 44 года.

В уличную фотографию я «пришел» из фотожурналистики. Навыки, полученные в этой профессии, отчасти помогают мне в съемках незнакомых людей и событий в городе. Как минимум, я практически не испытываю робости в общечеловеческом смысле. Если ситуация показалась мне интересной, достаю камеру и снимаю.

Это может показаться странным, но та же профессия фотожурналиста мне изрядно мешала в начале. Я никак не мог расслабить сознание. Внутренние «установки» толкали меня к привычному, «правильному» газетному фотоснимку. Пришлось вырабатывать внутренний «переключатель», чтобы вместо информационной, «рассказывающей» картинки наконец-то получались изображения сиюминутных впечатлений.

Первая реакция на уличную фотографию – нелепый снимок, непонятный, случайный. Но когда приучаешь себя читать такие работы, понимаешь, что все не так просто. Также как в литературе нужна начитанность, так и в фотоискусстве – насмотренность.

Однажды я решил попробовать освещать повседневную городскую среду не так буквально, как раньше. В ход пошли предметы, световые эффекты, отражения и другие визуальные инструменты, позволяющие иносказательно передать ощущение городского пространства и человека в нем. Кадр должен зацепить зрителя, а не считываться в лоб. Если картинка слишком понятна, она зачастую скучна. Я пытаюсь включать больше геометрических элементов, необычных объектов, граней. Не стесняюсь рассекать изображение на две половины, что не приветствуется в традиционной фотографии. Мне нравится экспериментировать и нарушать правила ради необычного снимка.

Если на улице кто-то спрашивает меня, зачем я снимаю, обычно использую классическую отговорку – для истории. Доля правды в этом есть.

Человеческая жизнь не ограничивается только чем-то парадным, красивым и нарядным. Сверхзадача уличных фотографий в том, чтобы эти изображения остались в истории, и будущие поколения имели представление, как выглядели горожане, чем они занимались, как менялось общество.

Герои моих снимков нередко сопротивляются. Они настороже, когда видят вблизи человека с фотокамерой. Бывают и конфликтные ситуации, но я предпочитаю фотографировать менее заметно и не вступать в контакт с окружающими.

В момент съемки, люди обычно не понимают, что происходит. Их опасения вполне предсказуемы. При этом мы с интересом рассматриваем кадры повседневной жизни из прошлого. Например, сегодня пользуются популярностью снимки нью-йоркского метро 70-80х годов с его расписанными граффити вагонами и разбитыми стеклами. В какой-то момент некогда криминальный город Нью-Йорк начал преображаться благодаря проснувшемуся самосознанию граждан. Думаю, важную роль в этом сыграли фотографы, фиксировавшие ту разруху.

У зрителя должна быть определенная визуальная культура. Когда фотография чуть сложнее, чем изображение котика, цветочка или любимой девушки, возникает недоумение, вопросы: а что это и почему так снято?

Хорошо, если зритель попытается во всем разобраться, почитает соответствующую литературу, посмотрит интервью известных фотографов. Изучение стрит-фотографии очень увлекает, а попытки заснять нечто большее, чем обыденные сюжеты, вообще могут изменить самого фотографа. Это сравнимо с охотой, когда ты с азартом ищешь сложный кадр, который хочется разгадать, как кроссворд или шараду.

Современная уличная фотография начинается там, где ничего не происходит. Но «ничего не происходит» с точки зрения тех, кто привык к яркой броской картинке. У фотографии без решающего момента есть своя эстетическая ценность.

Судя по тому, как люди напрягаются при виде фотографа, я понял, что у нас в обществе отсутствует коллективная привычка что-то целенаправленно фотографировать. Что-то кроме цветочков на клумбе или селфи. Снимать себя, детей, свадьбы, конечно, прекрасно, но это не совсем та творческая фотография, которую хотелось бы сохранить на будущее. Не для семейного альбома, а для следующих поколений.

В Алматы немного нервозная городская среда, хочется ее изменить. Но для этого нужны единомышленники. Недолго думая, я создал в фейсбуке группу «Almaty street photo». Нашлись фото-профессионалы и любители, которым близка идея уличной съемки. Со временем проект приобрел международный формат. К группе присоединились иностранцы и бывшие соотечественники, поэтому я решил переименовать ее в «Central Asia street-photo». В ней состоят фотографы из Узбекистана, есть участники из России и других стран.

Чтобы заниматься уличной фотографией, нужно преодолеть внутреннюю робость, выйти из зоны комфорта.

Первое время человек испытывает неловкость, фотографируя незнакомцев, поэтому начать можно с городских мероприятий, где обычно присутствуют другие фотографы, и народ проще реагирует на камеры. Не стоить ограничивать себя быстрыми кадрами, подходите ближе к людям, задержитесь на одном месте и понаблюдайте за происходящим вокруг.

Алексей Попцов. 32 года. Звукоинженер.

Фотографировать улицу я начал на смартфон. Купив фотоаппарат, я всерьез увлекся фотографией, и вскоре мне надоело снимать город с высоких точек, захотелось изучить Алматы изнутри.

Мне интересна уличная жизнь. Очень нравится снимать в местах большого скопления людей, там, где интересно падает свет, появляются тени. Часто снимаю на базарах, общественных мероприятиях. Пока все фотографируют событие, я ищу кадры горожан. У меня есть идея отснять значимые места в нашем городе в своем стиле, так, как никто их не фотографировал. Тот же Кок-тобе или здания старой архитектуры, на фоне которых можно увидеть нечто любопытное.

Я часто снимаю людей вблизи без разрешения. Позирование на камеру не позволительно для жанра street-photo. Если снимать без предупреждения, человек на фото выглядит настоящим, таким, какой он есть. Получается искренняя фотография с естественными эмоциями.

В Казахстане крайне мало уличных фотографов, в России street-photo распространено чуть лучше, но все равно не так, как в Европе или США. Этот направление в фотоискусстве можно сравнить с джазом, который тоже не для всех. Я люблю оригинальность. Быть одним из первых, кто занимается уличной фотографией в нашей стране, для меня честь. Это подталкивает снимать больше и больше.

Как сказал легендарный фотожурналист Сергей Максимишин, у любителя мало шансов сделать интересные кадры. Я с ним не совсем согласен. У любителя может быть много времени для съёмок при условии, что он работает. Я специально отказался от личного автотранспорта. До работы добираюсь на автобусе, а обратно иду пешком, чтобы фотографировать. Снимать стараюсь каждый день, если нет с собой фотокамеры, смартфон всегда под рукой.

Был период, когда я весь год фотографировал только на телефон, отказавшись от фотокамеры и возможности делать несколько кадров в секунду. Смартфон менее заметный, с фотоаппаратом все наоборот, люди пугаются камеры в силу нашего менталитета.

Если честно, я стал гораздо увереннее в себе, потому что занятие фотографией подразумевает тесный контакт с людьми.

Я могу легко подойти к незнакомому человеку, сфотографировать его или заговорить с ним. Со стороны мои действия выглядят странно. Если возникают конфликты с прохожими, стараюсь вежливо ответить, или улыбнуться и уйти. Я готов на многое ради хорошего снимка, но руководствуюсь личными принципами. Все зависит от ситуации. Уличная фотография – это страсть. Если она есть, ее надо постоянно подпитывать, стараться думать только об удачном кадре. Конечно, бывают случаи, когда ты либо снимаешь, либо помогаешь. Однозначно, лучше прийти на помощь человеку, чем фотографировать, как он страдает.

В Казахстане фотография либо коммерческая, либо никакая. Скучноватую фотографическую жизнь нужно разбавлять.

Пока я не снял кадр, с которым хотел бы выйти на международный уровень. Есть к чему стремиться. Я обязательно его сделаю и постараюсь заявить о себе на международных конкурсах по street-photo.

Шефа Надуралиева, 29 лет, редактор-корректор.

Интерес к фотографии у меня с детства. Мой дядя снимал на «Зенит», проявлял пленку в ванной, иногда доводилось понаблюдать за этим волшебным процессом. Увлечение проявилось сильнее после переезда в Алматы. Вокруг – новое для меня пространство, которое нужно изучать, в руках — телефон с хорошей камерой.

Кроме того, я устроилась редактором в проектную академию «KAZGOR», которая создала многие знаковые архитектурные объекты: гостиницу «Казахстан», Дом офицеров, Дом Политпросвещения, санаторий «Алатау». Прикасаясь к истории и общаясь с архитекторами разных поколений, у меня появился больший интерес к городскому пространству, к зданиям.

В Алматы разнообразная архитектура, много деталей, привлекающих внимание. Можно часами бродить по незнакомым дворам. Так я узнаю город, обживаю его, наполняю своими ориентирами.

Старые окна, двери, игра теней и света, ветви деревьев, фонари, послания на стенах становятся объектами съемки. Город, как живая субстанция, с характером и эмоциями. Сейчас мне особенно интересны текстуры и фактуры. Многослойные, потертые, яркие - они заключают в себе историю, демонстрируют текучесть времени.

У меня есть определенный барьер, я не позволяю себе фотографировать прохожих. Могу смотреть на них украдкой, любоваться ими. Людям свойственно двигаться, менять позы и мимику. Мне очень сложно поймать их красивыми и настоящими в момент съемки. Нет опыта, да и нарушить чужое личное пространство у меня смелости не хватит.

Фотография — это способ передачи настроения, возможность показать скрытую красоту. Если я вижу яркий цвет в серый день, то пытаюсь через него поделиться радостью. Стараюсь публиковать что-то несущее положительные эмоции, наталкивающее на светлые мысли.

Часто я просто прислушиваюсь к городу. Он играет со мной, подкидывает мне, например, какой-нибудь цвет. Я выхожу из дома и первым делом вижу синий забор во дворе, потом женщину в синем платье, в офисе — синие папки. Весь день будет преследовать этот цвет.

Иногда иду, куда глаза глядят, забредаю в незнакомые дворики, где много красоты. Щелкнет что-то внутри, пристраиваюсь, фотографирую. Ассоциации иногда рождаются уже после съемки: в царапинах, разводах ржавчины и пятнах можно увидеть профиль, целую сцену или просто отражение своего настроения, своих мыслей. Созерцание, медитация — вот что для меня эти фотопрогулки.

Текстуры — это поэзия улицы. Иногда уличный кадр рождает ответные эмоции, образы. Бывает, наоборот: в голове крутятся мысли, строчки, и я невольно нахожу им иллюстрацию. Очень тонкая, но крепкая связь внешнего и внутреннего. Я назвала это обостренным ощущением быта.

Мы спешим по делам, прокручивая в голове сотни мыслей и думая о десятке важных дел, часто отключаемся от внешнего с помощью наушников, упуская детали: какое сегодня красивое небо, сирень вот-вот распустится, какая интересная тень у этого дерева, а во дворе висит чудесный фонарик.

Лет пять назад я написала стихотворение, которое можно считать эпиграфом ко многим моим фотографиям. Оно о внимании к деталям города, о моем восприятии окружающего пространства, о красоте повседневного.

Долой наушники!

Давай включим волну под названием «Город».

Давай успеем к моменту,

когда небосвод по шву горизонта будет вспорот

и солнце раскаленное выкатится, плюхнется в воду,

оставив закатного цвета разводы.

К моменту,

когда в чернильном заискрится звезд порох…

Проматывай старое. Избегай повторов.

Город напевает мелодию новую.

Слушай город! Смотри город!