Доктор Шеда Чакраборти: «Если нам повезет, то к концу столетия уровень глобального потепления повысится на три градуса»

В рамках Harvard College Project for Asian and International Relations (HPAIR) Asia Conference 2019 были приглашены спикеры со всех частей мира. Поговорили с доктором Шедой Чакраборти и узнали больше об изменении климата и важности общественной осведомленности о проблеме.

Доктор Шеда Чакраборти — специалистка по поведенческим исследованиям и управлению рисками из Вашингтона, экспертка и ученая, которая хочет узнать правду о последствиях и решениях рисков, угрожающих безопасности человечества. Она известна как эксперт по коммуникациям в целях подготовления людей к лучшим путям процветания на быстро меняющейся планете. Изменение климата, отсутствие продовольственной и водной безопасности, социальная борьба, перенаселение и пандемии — это главные темы, над которыми работает Шеда.

— Вы специалист по поведенческим исследованиям и управлению рисками. Могли бы немного рассказать об этом: что вы изучаете? Как это связано с изменением климата, окружающей средой и безопасностью?

В своих докторских исследованиях применяла поведенческие науки в здравоохранении. Существует реальная проблема среди пациентов, которые не принимали лекарства в соответствии с рекомендациями врачей. Узнала, что те вещи и риски, о которых нас «предупреждает» наш мозг, могут не соответствовать тому, что с нами произойдет на самом деле. Эти два паттерна в людях не согласованы между собой.

Таким образом, даже если врач скажет пациентам, что если они не примут таблетку с профилактическим риском, то у них будет сердечный приступ, люди все равно будут думать «ой, нет, вероятность того, что у меня будет сердечный приступ, не так уж и высока». И это происходит несмотря на авторитетную фигуру врача.

То есть поведенческая наука полностью о том, как наш мозг интерпретирует риск, как быстро и правильно мы обрабатываем информацию. Изучая это, поняла, что нужно полезно анализировать поведенческие результаты. Я начала думать более глобально и увидела применение своим знаниям в устранении самого большого риска, который я вижу — это изменения климата. 

Например, из-за того, что мозг обманывает людей и не говорит им о реальных рисках, люди не могут даже думать о сердечном приступе и о том, как они собираются принимать профилактические меры. Но как тогда мы собираемся спасти Землю?

Изучая науку о поведении, поняла, что для этого предмета есть более широкие возможности. Таким образом перешла от здравоохранения к инфекционным заболеваниям. В основном это касалось изучения того, почему люди не делают прививки, не моют руки и так далее. Казалось бы, очень простые меры, но наш мозг опять-таки умеет обманывать нас. Это, в свою очередь, не позволяет нам думать о вещах, которые могут произойти в будущем. Хотелось понять данный феномен и исправить «самообман» путем правильной коммуникации.

Вот что я имею в виду, когда говорю, что я ученый, занимающийся рисками и поведением. То есть я изучаю большой спектр рисков: от инфекционных заболеваний и пациентов, не принимающих лекарства, до отсутствия продовольственной безопасности и нехватки воды. И в конечном итоге изменение климата.

Когда я вернулась в США после обучения на докторантуре, то начала применять поведенческую науку и науку коммуникации, чтобы лучше и понятнее формулировать риски для людей. Ведь население должно получать информацию и уметь не игнорировать ее. Мы должны быть способны сказать: «Вот насколько серьезна эта проблема, и вот что я собираюсь с ней делать».

— Вы основательница и руководитель Adapt to Thrive. Что это? Какова цель этого предприятия?

Это компания, которую основала около года назад. Я была обеспокоена тем, что люди не получают информацию, которая им необходима. Они не воспринимают и не обрабатывают то, что помогло бы им сделать лучший выбор для себя, окружения и общества в целом.

Восстановление коммуникаций и осведомленности о проблемах, которые действительно актуальны и эффективны — это и есть цель Adapt to Thrive. Подумайте обо всем, что может быть связано с определенным риском. Вы можете выбрать любой волновой эффект изменения климата: вопросы получения доступа к чистой воде, загрязнения воздуха или недостатка продовольствия. Нужно подумать о том, кто являются заинтересованными сторонами и как общаться с ними так, чтобы мотивировать на действия. Это потребность, с которой я столкнулась, когда возникла идея создания Adopt to Thrive.

— Какие конкретные действия вы предпринимаете для повышения осведомленности об этих проблемах?

У меня есть то, что называется «интерактивные живые сцены». Там я собираю спикеров со всего мира. Мне на самом деле повезло, что у меня очень хороший нетворкинг и знаю ряд экспертов. На HPAIR я тоже в сообществе невероятных ораторов.

Недавно у нас было мероприятие в Вашингтоне, которое называлось Women Leading the Future of Sustainability («Женщины, ведущие будущее устойчивого развития» — прим. ред.). Мы привели туда четырех ведущих экспертов в своих отраслях. Они смогли представить свои взгляды на тему устойчивости и обсудить будущее устойчивой модели. Были женщины из частного сектора, как и женщины коренного населения. Участие принимали женщины из числа меньшинств с разными точками зрения на проблему изменения климата и глобального потепления. Наше мероприятие привело к эффективному общению, сотрудничеству и увеличению общих усилий относительно глобальных проблем. То, что делает Adopt to Thrive, — это не просто встречи экспертов и обмен информацией. Главная задача программы — поощрить аудиторию по-настоящему взаимодействовать друг с другом.

Adopt to Thrive — это уникальная комбинация TED Talk и мотивации к действию. Но проблема с TED Talk заключается в том, что вы просто размещаете там информацию, смотрите видео и все. Что делать после просмотра? Как это влияет на вас и ваши действия? Что с информацией делать дальше? TED Talk не дает прямых ответов на эти вопросы.

Мы должны действовать сообща из-за масштабов проблемы, с которой все сталкиваемся. Задача предприятия заключалась в задействовании людей в конференции: они проводили время, участвуя в групповых мероприятиях, модерируемых дебатах, а не только слушали.

— Сирия, Йемен, африканские страны — это лишь некоторые из насущных проблем на глобальной повестке дня. Учитывая так много других актуальных тем, насколько сложно заставить международное сообщество обратить внимание на изменение климата?

Это самая большая проблема. У нас очень насыщенная медийная среда, а новости постоянно обновляются 24/7.

Что привлекает внимание людей? Скорее всего, какой-то забавный или устрашающий новостной заголовок. Именно так работает мозг человека. Это все больше и больше переходит от журналистики к «наживке», где для интереса аудитории медийные люди придумывают интересный заголовок. Идея состоит в том, чтобы привлечь внимание. Люди склонны предпочитать конфликты, страшные и плохие новости хорошим и позитивным вещам. Точно так и у нас есть возможность сформулировать изменение климата как любую другую новость-наживку.

К сожалению, страх работает. Буду честна, тот способ, который я применяю, чтобы сделать изменение климата и другие смежные проблемы узнаваемыми — это по-настоящему шокировать людей фактами. С другими учеными, я думаю, мы должны говорить об этих вещах с большей уверенностью. Из-за того, что ученые говорят: «Ну, есть вероятность, но это не точно», люди привыкли не доверять таким «предсказаниям».

Я же стараюсь говорить достаточно убедительно: если нам повезет, то к концу столетия уровень глобального потепления повысится на три градуса. Да, мы на этом пути. Да, мы должны сорваться со своих мест и начать срочно вносить изменения в своем поведении относительно жизни на Земле. Эти три градуса не должны быть нашим конечным результатом.

Определенно будут жертвы. Мы уже привыкли к идее потепления и уже знаем это. Но сколько жертв мы собираемся принести? Как сильно мы можем повлиять на снижение этой статистики сейчас?

Я пугаю людей и пытаюсь создавать заголовки-наживки, потому что, к сожалению, это работает. К несчастью, можем эффективно привлекать внимание людей только так.

— В 2017 году в Казахстане проводилась EXPO, тема которой «Энергия будущего». Она была нацелена на то, чтобы сконцентрироваться на будущем энергии, а также на инновационных и практических энергетических решениях и их последствиях. Как вы думаете, насколько такие события важны в борьбе с изменением климата и в поиске решений экологических проблем?

Такие события действительно привлекают внимание к Казахстану как к лидеру в Центральной Азии. Это указывает на то, что страна хочет быть частью мирового ландшафта. Я думаю, Казахстан делает невероятную работу, демонстрируя желание, на пути к прогрессу и экологичным решениям.

События как EXPO 2017, безусловно, полезны. Это и привело к тому, что HPAIR выбрал Назарбаев Университет в качестве партнера. Проведение таких мероприятий и признание со стороны международного сообщества — эффектно, и вы идете в правильном направлении.

— На пленарной сессии вы упомянули о приложении We don’t have time. Как оно работает и какова важность наличия такого на нашем телефоне?

Я действительно призываю всех скачать это приложение. We don’t have time — это онлайн-платформа, которая объединяет эко-компании, группы, сообщества или отдельных лиц. Оно позволяет объединять усилия, направленные на улучшение окружающей среды и борьбы с изменением климата, вне зависимости от того, где вы находитесь. Можно делиться идеями, различными видами деятельности, в которых вы участвуете или хотели бы участвовать. Приложение дает возможность найти единомышленников.

Присоединившись к нему, вы можете выделять негативные или позитивные вещи, которые наблюдаете в реальной жизни в связи с изменением климата. Приведу один пример. Кто-то вошел в KFC, и мусорный бак там был разделен на два: «перерабатываемый мусор» и «пищевые отходы». Но когда человек открыл кабину, стало ясно, что это всего лишь один общий бак. Пользователи сфотографировали это и выложили на всеобщее обозрение. Подобные ситуации действительно случаются часто. Вопрос в том, как за это привлечь к ответственности людей, отдельных лиц, политиков, компании или президента страны?

We don’t have time дает возможность пролить свет на проблемы и, грубо говоря, публично опозорить. Через приложение вы можете посылать «позор» компаниям и всем, кого считаете ответственным за происходящее. Если подобная кампания сработает, то в реальном мире будут предприниматься действия. Будут отправляться официальные письма от имени сообщества We don’t have time ответственным лицам или компаниям, в которых, например, говорится: «Это неприемлемо, мы создаем это глобальное сотрудничество против вашей практики». Также можно посылать компаниям «климатическую любовь», которая в основном подразумевает под собой «лайк».

— Возможно, вы осведомлены о лесных пожарах в России, Сибири. Что вы думаете по этому поводу, принимая во внимание тот факт, что правительство не уделяет должного внимания проблеме?

Teleconnection — это термин, который метеорологи использовали, чтобы говорить о том, как все мы связаны с климатом. Неважно, где вы находитесь, будут некоторые районы мира, которые не испытывают климатических воздействий сейчас, но это временно и неизбежно. Мы все живем на одной планете. Не имеет значения, где вы находитесь, решения правительств других стран будут влиять на вас также, как и решения соседних правительств и ваших собственных.

Пожары не уникальное явление. Это происходит повсюду, и вскоре мы будем наблюдать их учащенность. Соединенные Штаты страдают от очень сильных пожаров на Западе. Раньше у нас были сезонные лесные пожары. Сейчас из-за изменения климата и повышения температуры они становятся круглогодичными. Это практически то же самое, что и происходит в вашей части мира.

Я бы посоветовала правительствам признать существование проблемы, посмотреть на примеры того, что происходит в других местах и извлечь из этого уроки. Мы одна экосистема. Никто из нас не застрахован. Если вы живете вдоль побережья, то будете испытывать повышение уровня моря. Если находитесь в сельскохозяйственной зоне вблизи экватора, то будете испытывать засуху и эрозию почвы. Это вещи, которые Россия не хочет видеть в Сибири, а правительство США не хочет видеть у себя.

Я более чем обязана критиковать нашу администрацию. Наше правительство, к сожалению, не способно реагировать на то, что является растущим, негативно влияющим и уже частым событием, а именно пожарами. Это абсолютно разрушительно влияет на жизни людей. К тому же после пожара восстановление данной экосистемы обходится очень дорого для любой страны. Намного дороже, чем активное управление рисками. Если мы потратим сто миллионов долларов на профилактику, то сэкономим сто миллиардов долларов позже. В случае если правительства захотят предотвратить такие расходы в будущем, они должны инвестировать средства в смягчение последствий изменения климата, чтобы предотвратить усиление и частоту таких явлений, как пожары.

— Какое сообщение вы бы дали международному сообществу о важности борьбы с изменением климата?

Неважно, кто вы или где вы, мы все живем на одной планете. Пока мы не разберемся в космических путешествиях, наша Земля — это все, что у нас есть. Крайне важно, чтобы мы все защищали ее прямо сейчас.

Нам нужно бросить вызов нашему мозгу и изучить, как он работает и анализирует информацию. Проблема в том, что мы не обрабатываем риск, который кажется нам еще далеким. Необходимо преодолеть это врожденное предубеждение и признать, что жертвы от изменения климата и игнорирования проблемы будут общими для нас всех.

Лучший способ предотвратить проблему — это преодолеть нашу неспособность видеть будущее и начать действовать сейчас. Это мое послание международному сообществу.