Доктор Алмаз Шарман о медицинском страховании, будущем государственной медицины и роботах

Моя страсть сейчас — это цифровая экосистема здоровья. Я считаю, что время, когда о медицине знали только врачи, уже прошло. Сейчас пациенты достаточно empowered, чтобы самим принимать решения по поводу своего здоровья. И в этом плане мы, врачи, можем помочь.

Когда мы создавали HealthCity, мы пытались помочь пациентам пройти обследование, чтобы они сами знали, что происходит с их организмом.

Мы создали приложение Symptomaster, в котором очень простым языком описаны около 115-ти симптомов и доступна информация о заболеваниях. 

Своей миссией я вижу обучение пациентов, чтобы они сами принимали решения и несли ответственность.

Также мы планируем сделать биосенсорные браслеты, по которым можно измерять артериальное давление, количество сердечных сокращений и другие биометрические показатели. Это поможет как пациенту, так и врачу. Помимо этого я занимаюсь научным проектом в области хронических заболеваний легких.

В этом плане мы активно работаем над machine learning, которая позволяет оценивать рентгенологические снимки. Также я остаюсь учредителем HealthCity. Мы наладили процессы и сейчас предоставляем услуги по профилактике, семейной медицине и чекапам.

— Островок HealthCity раньше находился в Мега Парке. Почему он закрылся?

— Открытие подразделения клиники HealthCity в торговом центре было ошибкой. Я полагал, что нужно приблизить медицину к пациентам. Мы открылись не только в торговых центрах, но и в бизнес-центрах и жилых районах, арендовали помещение на первом этаже и думали, что это поможет обеспечить доступность медицинской помощи. На самом деле, у нас другой менталитет. Эта модель очень хорошо работает в Нью-Йорке, Сингапуре или Абу-Даби, а в Казахстане люди, прогуливаясь по торговому центру, не поведут ребенка к врачу. Нам пришлось закрыться, мы потеряли деньги и сейчас сконцентрировались на одной клинике HealthCity.

— Почему в Казахстане такой метод непопулярен?

— Это трудно объяснить. Я был абсолютно уверен, что модель заработает. Но это культурные особенности, мы серьезно отличаемся от американцев или сингапурцев. Возможно, причина лежит в системе здравоохранения.

Если в Сингапуре вся система направлена на предупреждение болезни, то у нас любят болеть, ложиться в больницу, чтобы медицина была серьезная. А не так, чтобы предупредить болезнь и не доводить до дорогостоящего лечения. Я не могу в этом обвинять пациентов, ведь сама система здравоохранения по-другому выстроена. Здесь много факторов.

— А насколько наше общество готово к переменам в здравоохранении?

— Оно не только готово, оно уже воспринимает эти перемены. Другого выхода уже нет. Конечно, есть люди, которые хотят, чтобы медицина оставалась беслатной, как в Советском Союзе. Но медицина всегда динамично развивается и уже многие пациенты предпочитают не ходить по поликлиникам, а уже знают своего врача. Если рассматривать город Алматы, то здесь самая большая концентрация частных медицинских организаций. Воспринимай или нет, а медицина всегда будет востребована.

— В таком случае какое будущее ждет государственную медицину?

— Государство будет играть важную роль, например, в предупреждении заболеваний и в профилактике болезней, когда возникают эпидемии, инфекции. А когда дело касается лечения конкретных заболеваний, здесь уже должна быть частная медицина. Я считаю, что врач должен быть мотивирован, чтобы лечить людей.

— Могут ли новые технологии заменить врача и насколько личный подход важен в лечении пациента?

— Я глубоко убежден, что некоторые врачебные функции, как диагностика болезней, однозначно будут заменены роботами. Например, радиологов в определенной степени уже можно заменить компьютерными алгоритмами. Это реальность сегодняшнего дня. Я не намерен платить шесть тысяч тенге за один анализ рентгеновского снимка, потому что для меня это уже делает компьютер. Через несколько лет работа анестезиологов тоже будет частично заменена роботами.

Часть профессий исчезнет или изменится. Это нормальное явление. Тем не менее, врачи всегда будут востребованы, как сила быстрого реагирования или спецназ. То есть там, где потребуется интеллектуальный и креативный подход. Потому что есть много психологических факторов, которые компьютер не сможет уловить.

Мы все слишком увлеклись технологиями, поэтому это вызывает дискомфорт у пациентов. Сейчас идет возврат к старой клинической медицине. В той же силиконовой долине идет тенденция, которая называется Stanford 25, где студентов медиков обучают обследованию пациентов по 25-ти клиническим параметрам.

— Что вы думаете о новой системе медицинского страхования?

— Не могу сказать, что она идеальная, но другой альтернативы сейчас нет. Государство и страна не готова все передать в частные больницы, хотя я считаю, что это было бы самым правильным решением. В Америке совсем другая система: там каждый человек несет ответственность за себя. Для меня более правильной была бы американская модель, но Казахстан еще не готов к этому. Нужно сначала создать общий фонд, а потом внедрять частные механизмы. Однако индивидуальную ответственность за здоровье можно воспитывать уже сейчас.

— Раньше вы говорили, что разница между Казахстаном и США в уровне профессионализма врачей. Что изменилось?

— Во-первых, в Америке очень конкурентная среда и на обучение одного врача выделяется сотни тысяч долларов. Конечно, деньги определяют многие вещи. И второе, это знание английского языка. Я думаю, 95% правильной медицинской литературы написано на английском языке. У нас до сих пор все говорят только на русском, а это уже отставание.

Очень важное обстоятельство — это научный подход. Когда я учился в мединституте 40 лет назад, профессор делал операцию, а я должен был смотреть и делать так, как он. А правильно он делает или неправильно — это уже второй вопрос. Если врач гениальный, тогда нам повезло. А если я окажусь у такого профессора, который все делает неправильно? Он может делать одну и ту же операцию, которая уже устарела и учить этому студентов. Научный подход заключается в том, что вы ищете литературу и развиваете критическое мышление. Американские медики отличаются именно критическим мышлением, на любое действие они ищут литературу и смотрят на мировой опыт.

Врач — это ремесло, которое требует трудовых усилий. Конечно, без знаний врачом стать нельзя. Существует 14 тысяч болезней, и если хотя бы 10% из этого понимать — это уже хорошо. Но это также искусство, которому сложно научить. Хирурги называют этот талант «чувство ткани». Это комбинация ощущений, опыта и таланта.

— Вы говорили, что создать единую систему здравоохранения невозможно, потому что IT слишком быстро развивается. Какой разрыв между IT и медициной сейчас?

— Проблема в том, что в здравоохранении, конечно, можно создать безбумажную больницу с компьютерами, но через несколько лет они будут недееспособны. Система взаимодействия интеграции и agile система постоянно меняются, они должны быть динамичны. Поэтому если внедрить какую-то статистику, то через 10 лет она будет уже устаревшей. 3 года назад было понятие «единая информационная система здравоохранения», но от нее отказались, потому что невозможно создать единую информационную систему для всех областей и городов.

— В одном из своих интервью вы говорили, что фармбизнес очень агрессивно работает на рынке. Что это значит? Какая ситуация сейчас?

— Это не только у нас, это так по всему миру. Фармбизнес должен делать деньги на лекарствах, то есть они зарабатывают на ваших болезнях. Вопрос только в том этично это или нет. Раньше они приходили к врачам и говорили: «Мы дадим тебе деньги, если ты будешь прописывать наше лекарство».

Тем не менее, фармацевтические компании, как и любые другие, ухищряются найти путь к сердцу врача и продвигать свои лекарства. Хотя в Америке и Европе это гораздо сложнее. В Казахстане законодательство еще не такое жесткое, но уже приняли фармацевтический кодекс, по которому такие вещи не приветствуются. Сейчас они не могут приходить и предлагать свои лекарства, как это было раньше.

— На какие ухищрения они идут?

— Например, отправляют врача на конференцию в Париж, а когда он возвращается, у него возникает моральное обязательство. Сейчас за это тоже взялись, нельзя отправлять врачей бизнес-классом, они не могут останавливаться в пятизвездочной гостинице. Постепенно страна взрослеет и понимает, что своих граждан нужно защищать. 

К фармацевтике у меня двоякое отношение. Во-первых, она сыграла колоссальную роль в излечении многих заболеваний, таких как Гепатит С. Три года назад разработали препарат дешевле аналогов и заболеваемость резко падает. Такая же ситуация с ВИЧ и СПИД. Но не все компании действуют этично, и с этим надо бороться.

---

Алмаз Шарман — спикер фестиваля Go Viral, на который можно зарегистрироваться по ссылке.