Как через мелодрамы режиссеры критиковали современность и расширяли границы кино?

К мелодрамам, будь то фильм или литературное произведение, как правило, относятся несколько свысока, ведь это низкий жанр, недостойный высокого искусства. Даже в повседневности мы говорим «мелодрама» о событиях или чувствах поверхностных и несерьезных. Вспоминается диалог из фильма «Возлюбленные» между героинями Катрин Денев и Кьяры Мастроянни, в которой мать говорит дочери: «Это не любовь, это мелодрама».

---

Однако высокомерное отношение к мелодраме — поверхностный взгляд на проблематику жанра. История кино хранит немало случаев, когда к мелодраме прибегали выдающиеся и даже великие режиссеры, пытаясь через сформировавшийся десятилетиями набор штампов и клише поговорить со зрителем на привычном ему языке о важных социальных проблемах. 

Не будем далеко ходить — почти каждая картина испанца Педро Альмодовара, особенно ранние его работы, представляют собой удивительное сочетание мелодрамы, трагедии и бурлеск-шоу. Давайте вспомним фильм, с которым Альмодовар пришел в мировое кино — «Женщины на грани нервного срыва». Что это, как не мелодраматическая история покинутой женщины, переживающей фрустрацию? В этой картине собраны основные клише: яркие эмоции, испытываемые героями, в которых нет полутонов, все построено на контрастах — главная героиня Пепа стоит на стороне добра, и мы ей сопереживаем, а ее неверный партнер Иван очевидно олицетворяет зло и коварство, пусть и в комичной форме. Сюжет «Женщин» вертится вокруг любовных историй — будь то Пепа, будь то ее подруга, влюбившаяся в шиитского террориста, или неуверенная в себе девственница-невеста, случайно попавшая в квартиру Пепы. 

Жанр мелодрамы чаще всего основывается не на действии, а на диалогах, через которые зритель понимает и характеры персонажей, и основную историю фильма.

И здесь снова Альмодовар соблюдает условия жанра — почти весь хронометраж «Женщин» герои говорят, перебивая друг друга, за редким исключением, когда Пепа остается одна. Диалоги героев эмоциональны до крайности, что тоже важный элемент мелодрамы. Фильмы этого жанра часто отмечаются яркими музыкальными номерами или песнями, которые подчеркивают нарочитую эмоциональность картины. И две песни, звучащие в начале и конце фильма, особенно Puro Teatro, завершающая «Женщин», исполненная певицей с надрывом, прекрасно вписывается в мелодраматический характер произведения. 

Будь Педро Альмодовар простым ремесленником, «Женщины на грани нервного срыва» остались бы ровной и не примечательной мелодрамой с обыкновенной историей, но он через небольшие сцены, иногда полунамеками, а иногда и в открытую делает фильм чем-то большим, чем история брошенной женщины средних лет.

Во-первых, фильм не заканчивается хэппи-эндом — Пепа остается одна, и Ивана она вернуть не смогла. Более того, у нее наконец открываются глаза, и она не видит больше смысла в том, чтобы отчаянно цепляться за свои чувства. Во-вторых, используя привычный набор персонажей, Альмодовар выкручивает ручку абсурдности до максимума — сумасшедшая бывшая жена с двумя пистолетами не может пристрелить мужа и ищет в сумочке очки. И сцена покушения на убийство сразу становится комической, если не превращается в буффонаду. Или смелая шутка о католическом священнике, который в рекламном ролике просит невесту на церемонии не забывать о контрацепции. Главное, что мы хотим объяснить на примере фильма Альмодовара, что в умелых руках и такой жанр, как мелодрама, может стать чем-то большим, особенно если грамотно выверить пропорции. 

Источник: kinopoisk.ru

В советское время мелодрама стала жанром, в котором для режиссеров оставалось достаточно места для свободных высказываний на волнующие их темы. Дело в том, что очень часто посылы не считывались при первом просмотре. Например, главная новогодняя мелодрама постсоветского пространства — «Ирония судьбы или С легким паром!» Эльдара Рязанова. Мы помним из этого фильма искрометные диалоги, разошедшиеся на цитаты фразы героев, песни на стихотворения Марины Цветаевой, Беллы Ахмадуллиной и Бориса Пастернака — кстати, вот вам запоминающиеся музыкальные номера. Мы переживаем за отношения Нади и Жени, нам жалко Ипполита и даже Галю, которые остались не у дел, потому что в новогоднюю ночь их избранники решили переписать свою жизнь. 

И очень редко мы обращаем внимание на мультипликационную заставку, с которой начинается фильм, а ведь она и задает настроение фильму, она и объясняет, почему Женя принял квартиру Нади за свою. Эта вставка не имеет ничего общего с мелодрамой — это едкая сатира на однотипные жилые комплексы, которые строились по всему Советскому Союзу. Одинаковая мебель, усредненное существование и схожий образ мыслей были нормой в то время, и за этим очень пристально следили. И Женя становится хозяином своей жизни только тогда, когда идет наперерез общественному мнению, пусть его персонаж и кажется хамоватым и даже эгоистичным. Может, это прозвучит громко, но «Ирония судьбы» — это гимн индивидуальности наперекор тому комфортному и скучному образу жизни, который принят в обществе. 

Такая же история и с другим кинохитом Эльдара Рязанова — «Служебным романом». Действие фильма происходит в статистическом бюро, в котором люди целыми днями занимаются расчетами, но мы не знаем, какими именно, и какая вообще от них польза. Да, героиня Алиса Фрейндлих, отчитывая нерадивого работника, говорит, что перебои с продуктами случаются из-за того, что их не просчитывают «ротозеи», но дальше этого дело не идет. Людмила Калугина ходит на приемы к министру, ее кабинет завален отчетной документацией, но во всей этой бюрократической мишуре, по большому счету, нет ни крупицы смысла. 

Конечно, своеобразие и богатство жанра мелодрамы не исчерпывается теми примерами, которые мы привели. Мы лишь дали направление, в котором вам стоит двигаться, если вы захотите открыть для себя этот порой незаслуженно критикуемый жанр, который больше, чем кажется на первый взгляд.