Интервью с главой «ООН-женщины» в Центральной Азии.

Илейн, расскажите вкратце о себе. Почему вы выбрали эту работу?

Со школы я интересовалась глобальным развитием и ООН. Даже участвовала в Модели ООН (ролевая игра, в ходе которой студенты и учащиеся старших классов пять дней воспроизводят работу органов ООН – прим. ред). Я хотела связать жизнь с этой сферой, поэтому поступила в магистратуру на специальность международные исследования. Специализация – советские страны, это ответ на вопрос, почему я в Казахстане. Окончила университет, начала работать в области прав человека и гендерного равенства. Работаю уже 23 года.

Почему «ООН-женщины»?

Это важная тема, которой в 21-м веке все равно уделяется недостаточное внимание. Офис в Алматы координирует Казахстан и всю Центральную Азию, кроме Кыргызстана (там отдельный офис). Я говорю по-русски, до этого четыре года трудилась в Таджикистане. Еще работала в Косово, Армении, Беларуси, Боснии и Герцеговине, Латвии, Швейцарии и Германии. Я могла бы, конечно, сидеть в штаб-квартире в Нью-Йорке, но мне нравится работать в поле, с людьми и реальными проблемами.

Сколько людей работает в «ООН-женщины» у нас?

12-13 в Казахстане, и еще 10 человек в других странах региона.

Какова ваша миссия здесь?

Главная цель Структуры «ООН-женщины» в Казахстане – быть центральным офисом по поддержанию женщин в гендерном равенстве во всех странах Центральной Азии, кроме Кыргызстана. В основном мы следуем глобальному стратегическому плану: работаем над расширением возможностей женщин в экономике, устранением насилия, гендерными вопросами и составлением бюджета. Также мы повышаем осведомленность, разрушаем стереотипы – организуем круглые столы и обсуждения, переводим материалы на русский и иногда казахский язык, печатаем и распространяем, я даю интервью, выступаю на ТВ и радио.

Еще занимаемся нормативной структурой – помогаем Казахстану улучшить законы о гендерном равенстве.

Казахстан наряду с другими 193 странами-членами ООН посвятил себя новой повестке до 2030 года и должен выполнить цели устойчивого развития. Их 17, и одна, пятая цель, касается гендерного равенства.

С кем работает «ООН-женщины»?

C правительством, это главный партнер. Также  с гражданским обществом, со СМИ, с университетами, а теперь еще и с частным сектором – у нас появился партнер в лице ресторанной сети abr. Эта компания первой в Центральной Азии подписала договор о соответствии семи принципам расширения прав и возможностей женщин. Это значительное достижение. abr шагнули вперед и стартовали весь этот процесс в Центральной Азии.

Вы много говорите о гендерном равенстве. А что вы подразумеваете под этим?

Гендерное равенство – это не о продвижении прав только женщин, а о равном доступе к возможностям для обоих полов. Но так исторически сложилось – в вашем регионе, как в большинстве стран в мире – что женщины не достигли столько же или им не разрешалось достичь столько же, сколько мужчинам.

Поэтому мы фокусируемся на женщинах, но если мы действительно заботимся о гендерном равенстве, то нужно знать аспекты, где мужчинам также требуется внимание. Например, у вас мужчины больше страдают в секторе здравоохранения. Если вы взглянете на рейтинги по стране, состояние мужского здоровья хуже, чем состояние женского. Индикаторы болезней сердца, туберкулеза, рака, ВИЧ у мужчин выше, чем у женщин.

Понятно. Почему в Казахстане все еще есть гендерное неравенство, на ваш взгляд?

Многие воспринимают неравенство как часть традиций, образа жизни в стране. Важно поднимать дискуссию и дать людям понять, что они созданы равными, мужчины и женщины, и у них все основания на равные возможности.

Вы говорили о нормативной базе. Расскажите, пожалуйста, поподробнее.

Мы составляем рекомендации и отправляем правительству, чтобы они включили их в изменяющиеся законы и вырабатывание новой политики.

Прямо сейчас создается новая концепция семейной и гендерной политики, вступающая в силу со следующего года и будет действовать вплоть до 2030 года. И это очень критический документ для Казахстана, потому что он покроет грядущие 14 лет и поэтому должен соответствовать целям устойчивого развития. Мы проделали большую работу для того, чтобы внести наши предложения и наработки.

Когда президент примет решение по этому вопросу?

Ожидается, что в начале декабря он подпишет новую концепцию. Подпись президента будет означать, что все министерства и правительственные учреждения должны реализовать эту концепцию. Поэтому это документ высшего уровня, важный для страны и нас.

Опишите, пожалуйста, вкратце этот документ?

Документ представляет собой новый современный подход к пониманию семейных отношений. Роль мужчины и женщины, мужа и жены в семье, их равная ответственность. Еще документ адресует насилие над женщинами и фокусируется над предотвращением этой заразы. Это важно, потому что сейчас фокус направлен на оказание поддержки жертвам, но чтобы искоренить социальную болезнь нужно работать с причинами и заниматься профилактикой насилия.

А как вы предлагаете предотвратить насилие?

Повышать осведомленность, бороться со стереотипами и ввести нулевую толерантность к насилию в обществе.

Домашнее насилие, как и любое насилие, является преступлением и должно быть расценено как преступление в законодательстве. Не административное нарушение, не внутрисемейный вопрос, мол, идите домой решайте, не выносите сор из избы.

Система правоприменения и правоохранительные органы должны быть обучены тому, как действовать в таких случаях. Так, чтобы, если женщина подверглась некой форме насилия (физическое, сексуальное, экономическое или психологическое), она пойдет в полицию, суд, медицинское учреждение и получит помощь и правосудие. Проблема в том что, система не настроена на помощь жертвам, поэтому у женщин нет сил заговорить и бороться. В Казахстане, согласно официальным данным, 34 кризисных центра, но этого недостаточно и даже они не работают в той степени, что должны, потому что им не хватает финансирования.

В стране 34 кризисных центра, а сколько должно быть, на ваш взгляд?

В идеале ни одного, потому что насилие в отношении женщин – неприемлемо. Но, к сожалению, ни одна страна в мире еще не смогла полностью побороть это ужасное явление. Казахстан – огромная страна, что делает особенно сложным обеспечить доступ к таким центрам для всех женщин. Но кризисный центр должен быть если не в каждой деревне, то как минимум в каждом регионе.

Например, я – женщина, страдающая от одной из форм насилия. Куда мне пойти?

В кризисный центр. В случаях физического или сексуального насилия также в полицию, которая направит ее или она сама пойдет в медицинское учреждение для осмотра и оказания помощи.

Еще женщина может позвонить по номеру доверия 150, это экстренная линия помощи. Но проблема не в том, куда обратиться, а в том, что зачастую женщинам не хватает смелости это сделать. Насилие травмирует женщин. Также они боятся мести и еще большей агрессии со стороны мужа или даже родителей, поскольку такие случаи часто воспринимаются как «позорные». 

 

Вы думаете этот процесс – пойти в полицию, в медицинский центр и так далее – сейчас работает и корректно?

В какой-то мере, да. Это юридически правильный подход.

Но есть случаи, когда, к примеру, женщина была изнасилована, а полицейские не направили ее в медцентр, не оформили протокол, а развели руками со словами «Жаль, что это с вами произошло» или даже «Сама виновата», и тогда, к сожалению, женщины теряют веру в этот подход.

И как часто женщины сталкиваются с подобным?

Не могу вам сказать, такой статистики нет.

Все плохо?

Нет, мы стараемся изменить. К примеру, в Кызылорде и Мангыстау мы ввели пилотные проекты, где проводили тренинги для полиции. Это было успешно. Но во многих регионах все равно недостаточное знание закона, к тому же большинство полицейских – мужчины. Насилие – очень чувствительная тема, это не обычное преступление, оно требует определенного навыка общения с жертвой.

По вашему мнению, сколько женщин на самом деле обращается в кризисные центры?

Немногие.

Если мы посмотрим на статистику преступлений, cогласно последним данным Комитета по статистике Министерства национальной экономики, 341 291 преступление было совершено в 2014 году, более трети из них – насилие в отношении женщин. А в кризисные центры обратились только 3500 женщин.

Как я уже сказала, женщине нужна большая отвага, чтобы преодолеть страх и обратиться за помощью.

Как мы можем изменить ситуацию помимо того, чтобы повышать осведомленность? Есть ли более конкретные меры?

В первую очередь, женщина нужно быть уверенной в себе. Это также способствует предотвращению насилия, о важности чего я говорила ранее. Полицейские должны быть обучены тому, как вести себя в таких ситуациях. Потому что если женщина собралась с силами и осмелилась прийти к ним, а там ее испугали, прогнали, то она решит: «Лучше молчать, терпеть, ведь даже полиция не на моей стороне, а значит и суд не рассмотрит дело справедливо».

А как вы думаете, когда все изменится?

Обнадеживающие признаки есть. В прошлую пятницу от имени «ООН-женщины» я подписала меморандум о взаимопонимании с генеральным прокурором. Он лично заверил нас, что стремится положить конец насилию против женщин и девочек. Генпрокурор поспособствовал внесению поправок в законопроект, теперь он работает над изменением законодательства, которое улучшит меры для помощи жертвам насилия. Отрадно видеть такие действия, но это не положит конец насилию.

Недостаточно одного генпрокурора, нам нужна поддержка Министерств юстиции, иностранных дел, финансов, здоровья, информации – от всего правительства.

Вы не думаете, что это происходит отчасти от того, что у нас мало женщин в правительстве?

Очевидно, да. 27% мажилиса занимают женщины, что хорошо. Но в сенате, верхней палате парламента, всего 8,5%, и этого мало. Но права женщин – не только женская забота. Этим должно заниматься все государство.

В Казахстане еще есть национальная комиссия по делам женщин и семейно-демографической политике, председатель которой – Госсекретарь РК Гульшара Абдыкаликова. Комиссия работает над улучшением положения женщины в обществе, однако этого недостаточно. Это консультативный орган, у них нет никакой исполнительной власти. Еще у комиссии небольшой бюджет, члены работают на добровольных началах.

Что же нужно Казахстану? Единый гендерный механизм, который уполномочен, имеет финансы, работать с правительственными органами. В Южной Корее, например, есть целое Министерство по вопросам гендерного равенства.

Какие еще примеры в мировой практике Казахстан может взять на вооружение?

Новый рейтинг по гендерному равенству показывает, что Исландия снова лидирует. Скандинавские страны – хорошие примеры, их политика в гендерном равенстве очень передовая. Западноевропейские страны также прогрессивны. Я убеждена, что у Казахстана огромный потенциал в этом вопросе. Тем более что в следующем году страна займет место в Совбезе ООН.

Казахстан хочет войти в 30-ку самых развитых стран мира к 2050 году и будет прискорбно, если страна не достигнет успеха в гендерном равенстве, как в других областях. Я продолжаю говорить местным лидерам, что вы не войдете в тридцатку развитых стран, если не решится проблема неравенства.

На Всемирном экономическом форуме, проходящим в Давосе, ежегодно публикуется Глобальный отчет о гендерном разрыве. Отчет за 2016 год был издан на днях, так что у нас есть свежие данные. К сожалению, Казахстан потерял четыре места, упав с 47 на 51 место. Рейтинг формируется из факторов в экономике, здоровье, образовании и политике. Это данные World Economic Forum, даже не «ООН-женщины». Поэтому мы показываем ее правительству, мол, смотрите, Казахстан потерял 4 места, а значит в прошлом году сделали недостаточно.

Расскажите подробнее о проекте с abr.

abr будут проводить кампании через свои рестораны и рассказывать людям о гендерном неравенстве. Это воодушевляет. Мы уверены в том, что их помыслы искренние. Компания уже подписала семь принципов расширения возможностей женщин. В этом они стали первыми в Казахстане и Центральной Азии. В течение года я повышала осведомленность, говоря об этом на Астанинском Экономическом Форуме и прочих бизнес-форумах. Пыталась найти компании, которые бы выразили интерес, но тщетно. Но теперь если вы зайдете на глобальный сайт семи принципов и кликните Kazakhstan, то увидите там одну компанию.

Как подписать эти семь принципов?

Генеральный директор компании на сайте заполняет заявку и пишет короткий текст о том, что они делают для того, чтобы способствовать гендерному равенству. В штаб-квартире специальная команда людей проверяет подлинность данных, а также анализирует вклад и внушительность компании. Заявка одобрена, если головной офис убеждается, что компания действительно заботится о гендерном равенстве.

Какие данные он предоставил?

Информацию о количестве женщин, работающих в компании – 850 из 1000 сотрудников, а также доказательство того, что у них равная заработная плата. К слову, в abr двое из трех топ-менеджеров – женщины.

Что теперь? Компания берет на себе некие обязательства, верно?

Да. Подписание принципов – обещание, того что они будут сами следовать и рассказывать другим принципы гендерного равенства. Я надеюсь, что вслед за abr другие компании тоже задумаются. 

Также abr присоединились к кампании HeForShe?

Да. «ООН-женщины» глобально запустила кампанию в 2014 году, в 2015 году – в Центральной Азии. Посол инициативы по всему миру – Эмма Уотсон. 

Как мы можем внедрить гендерное равенство на рабочих местах в Казахстане?

Во-первых, нужно растить девочек более уверенными и самодостаточными. Такими, которые не стесняются показывать свои достижения и получать за это вознаграждение. Во многих исследованиях давно доказано, что женщины более застенчивы, они реже просят продвижение по работе и повышения зарплаты. Зачастую женщины из-за семьи идут на попятную, мол, не буду просить повышение, ведь тогда меня заставят работать допоздна, а я не могу себе этого позволить. Но это неправильно! Женщины должны отстаивать свои права, а общество должно дать им пространство для осуществления мечт.

Как еще?

Смотрите, разница в заработной плате в Казахстане 33%, не в пользу женщин. Во всем мире разница делится на два случая. Первый – кейсы, где женщинам платят меньше за ту же работу, что у мужчин. Вспомним эссе оскароносной актрисы Дженнифер Лоуренс «Почему я зарабатываю меньше актеров-мужчин?». То есть с неравенством сталкиваются даже в Голливуде.

Второй момент – женщин с детства не призывают достичь высот в образовании и работе. Так, 70% женщин заняты в низкооплачиваемых сферах – здравоохранение, образование и социальные услуги. В 4,2% крупных корпораций руководителями являются женщины. Зачастую они не претендуют на высокооплачиваемую работу, потому что обременены домашними обязанностями и боятся не успеть все.

У них мог быть хороший старт в карьере, но потом они вышли замуж, родили ребенка, и все ожидали от них, что теперь они будут сидеть дома и заниматься хозяйством. Карьера останавливается, и даже если они возвращаются, они не чувствуют себя уверенно. Значит, решение в том, что муж и жена должны вносить одинаковый вклад в семью. Но мужчины тогда тоже имеют право на декретный отпуск – возможность остаться дома с детьми, иметь гибкий график на работе. Иначе это тоже неравенство.

В Казахстане есть компании, где предоставляют отцовский отпуск?

Это должно быть в законодательстве, прежде чем компании смогут сделать это. Но я предполагаю, что компании в частном секторе вольны внедрить такое.

Вы лоббируете правительству отцовский отпуск?

Да! Это часть концепции Казахстана о семейной и гендерной политике. Но концепция – это пока всего лишь концепция, общие тенденции. После ее принятия появится план действий.

Думаете, правительство примет ваши рекомендации?

Надеюсь, да. Потому что, как я говорила, это нужно государству. Концепция ведь не о том, что, мол, давайте скинем бремя с женщин, пусть у них появится свободное время. Речь об интересах семьи. Ребенку нужны оба родителя, вовлеченные в воспитание и разделяющие ответственность. Также и дети впоследствии должны заботиться о родителях. Концепция о том, чтобы строить крепкие семьи, основанные на гендерном равенстве, а значит сильное и стабильное общество. Я верю, что Казахстан примет новый вызов, потому что у вас есть всё для его достижения.

---

Фото: архив ООН