Хоррор, или ужасы — один из самых популярных в мире жанров литературы и кино. Сегодня благодаря таким режиссерам, как Ари Астер или Джордан Пил, он переосмысляется и обретает новые черты. Несмотря на это, каждый год выходят и стандартные ленты этого жанра с набившими оскомину скримерами и примитивными сюжетами.
Однако ни в литературе, ни в кино Казахстана хоррор нельзя назвать популярным жанром. Ответить на вопрос, почему так случилось, нам помогут хоррор-автор, основатель Клуба писателей Казахстана Андрей Орлов и кинокритик Гульажар Машрапова.
Особенности жанра | Хоррор-литература | Хоррор в кино
Когда в 2003 году Стивену Кингу присудили Национальную книжную премию за вклад в американскую литературу, пошли разговоры о полной деградации общества.
Некоторая часть американцев оказалась возмущена тем, что высшую литературную премию страны получает автор так называемой трэш-литературы. То, что Стивен Кинг работает в жанре хоррора, почему-то воспринимается в Америке как нечто постыдное. Сам автор на церемонии награждения с иронией заметил, что пусть он не пишет об импотенции учителя литературы, как его коллеги, признанные интеллектуальными авторами, жанрам пора сблизиться.
В конце концов, тот же в кино скрещивает образы и сюжеты из фильмов категории «Б» с высокими образцами вроде лент Куросавы или Леоне. И ничего — есть и «Оскар, и «Золотая пальмовая ветвь» Каннского МКФ, и немыслимая орда поклонников.
В литературе такой процесс проходит сложнее: может потому, что кинематограф как вид искусства гораздо моложе. Как бы то ни было, Стивен Кинг как минимум очень талантливый писатель с гениальным даром рассказчика. И во многом благодаря ему хоррор в литературе и кино получил новый виток развития.
Лучшее определение жанра хоррора дал сам Стивен Кинг в своей книге «Пляска смерти». Он уверен, что, не смотря на леденящие кровь подробности убийств или описания чудовищ, произведения ужасов и их авторы — есть агенты нормы.
«… произведение ужасов, под своими клыками и страшным париком, на самом деле так же консервативно, как иллинойский республиканец в полосатом костюме-тройке; главная цель его — подкрепить норму, показав, какие ужасные вещи случаются с людьми, ее нарушившими. В большинстве произведений ужасов мы находим моральный кодекс такой строгий, что заставил бы улыбнуться пуританина».
Преодолев бурный, но относительно короткий период увлечения алкоголем и наркотиками, Кинг не впал в депрессию и живет по определенному режиму много лет. Превыше всего писатель ценит свою семью — он прожил всю жизнь с одной женщиной, воспитал с ней троих детей. Так что говорить о том, что написание романов ужасов — вид какой-то извращенной сублимации, не приходится.
Источник: novostiliteratury.ru
Теперь поговорим о самом жанре — все в той же «Пляске смерти» Стивен Кинг говорит о трех уровнях ужаса. Чем выше мастерство автора, тем более высокий уровень воздействия на читателя он выберет. Самую лаконичную расшифровку кинговского рассуждения дал Вадим Эрлихман в своей книге о «короле ужасов».
«Высший уровень — чистый ужас, порожденный произведениями типа «Обезьяньей лапки» Джейкобса. В нем мы не видим ничего ужасного (зомби вовремя исчез), но воображение услужливо подсказывает, что могло стоять на пороге. Второй уровень — страх, который соединяет психологию с физической реакцией при виде какого‑либо уродства. Наконец, третий уровень — чистое отвращение. Выпущенные кишки, выдавленные глаза, копошащиеся в животе крысы. Примитивно, но действует».
Хорхе Луис Борхес говорил о том, что в литературе есть всего четыре сюжета:
По Кингу, в жанре ужасов также есть три важнейших героя и сюжета — Вампир — «Дракула» Брэма Стокера, Оборотень — «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» Роберта Льюиса Стивенсона, Безымянная тварь — «Франкенштейн или Современный Прометей» Мэри Шелли). Истоки хоррора как жанра следует искать именно в этих романах, ведь они «образуют фундамент того небоскреба книг и фильмов — этой готики двадцатого столетия, которая известна как «современный жанр ужасов».
«И вот окончательная истина фильмов ужасов: они не любят смерть, как думают некоторые; они любят жизнь. Они не прославляют деформацию и уродство, но, показывая их, воспевают здоровье и энергичность. Показывая нам несчастья проклятых, они помогают нам заново открыть маленькие (но никогда не мелочные) радости нашей жизни. Они — пиявки цирюльника для души, только высасывают не плохую кровь, а тревоги … хотя бы на какое-то время».
«Хоррор — это примерно то же самое, что лирика, но только для тех людей, кто любит острые ощущения», — уверен писатель Андрей Орлов.
Жанр хоррора привлек Андрея Орлова еще в детстве благодаря книге Роберта Стайна «Нечто из подвала». Кроме того, в восемь лет он посмотрел телефильм «Оно» — не путать с картиной 2017 года, — который оставил после себя яркие впечатления. Но именно детские «ужастики» Роберта Стайна вдохновили молодого автора создавать свои произведения. После пришла пора книг Стивена Кинга и Говарда Лавкрафта, но первым был Стайн.
«Школьником каждое лето я ездил отдыхать в детский лагерь. Там всегда рассказывали легенды про каких-то призраков, умерших детей, когда-то там отдыхавших, и других лесных монстров. Мы в это верили, пытались найти доказательства. И когда я прочитал книгу Роберта Стайна «Лагерь Призраков», то понял, что и мне теперь есть, что рассказать. Так появился мой ужастик «Призрак Лагеря Грауенхафт».
В начале статьи мы говорили о трех уровнях воздействия на читателя хоррор-историй — ужас, страх и отвращение. Андрей Орлов предпочитает работать на первых двух уровнях. Для него произведение, работающее с низкими ступенями восприятия, — это не хоррор, а «что-то из разряда «хочу навести жути любой ценой»».
По словам писателя, хороший автор работает по-другому, опираясь на воображение и детский страх человека перед потусторонними силами, паранормальными явлениями и мистическими происшествиями. Все тот же Стивен Кинг говорил, что никогда не выскакивает перед читателем с криком и воплями.
«Я просто беру его за руку и тихо говорю: пойдем со мной, милый! Я аккуратно отвожу его в темный угол и держу там, пока он не начинает пищать», — объяснял свой творческий метод «король ужасов».
Андрей Орлов начал практиковаться в создании страшных историй все в том же детском лагере. С друзьями он продумывал сценарии жутких розыгрышей.
«К примеру, мы могли найти длинную черную веревку, привязать ее к качелям, спрятаться там в засаде на час. Дождавшись, когда кто-то придет — обычно это были влюбленные парочки, мы раскачивали качели и те бежали в ужасе. Некоторые из таких историй потом входили за основу в мои рассказы», — вспоминал писатель.
Фото из личного архива Андрея Орлова
К сожалению, жанр хоррора остается непопулярным даже среди молодых писателей, не говоря уже об их старших коллегах по цеху. Андрей Орлов не смог вспомнить никого из Клуба писателей Казахстана, кто бы постоянно работал в этом жанре.
Поэзия, детская и подростковая литература, семейная сага, биографический роман — круг интересов современных казахстанских писателей действительно широкий, но хоррору в нем почти нет места.
«Тут, скорее всего, дело не в Казахстане, а в популярности этого жанра в мире. Вот раньше, например, все читали научную фантастику. Мы мало знали о космосе и получали ответы из книг. С ужастиками та же история. Еще момент — хоррор нравится всегда детям и подросткам. Редко взрослым. У них и так хватает своих ужасов в жизни, зачем им искать его где-то еще», — резюмировал Андрей Орлов.
Книгу Андрея Орлова «Призрак Лагеря Грауенхафт» можно прочитать в приложении iKitapDykeni. Приложение доступно на AppStore и PlayMarket.
«Хоррор, или фильм ужасов — это фильм, главная цель которого вызвать у зрителя чувство страха во время просмотра», — объяснила кинокритик Гульажар Машрапова.
В структурном плане хоррор представляет собой некое противостояние героя и угрожающего Другого. В роли второго могут выступать:
Часто эти темы смешиваются. Например, животные или природные явления оказываются одержимы потусторонней силой либо управляются деструктивным человеческим или инопланетным разумом. Патологические личности также оказываются одержимы подобными силами, либо же, наоборот, потусторонние силы оказываются порождением больного разума.
Страх в кино может вызываться разными способами: сюжетными поворотами, образами, событиями. В драматургическом смысле критично умение режиссера создать в фильме «саспенс» — атмосферу пугающего напряжения, мучительного ожидания чего-то страшного и ужасного.
«В хоррор-фильме все кинематографические средства должны работать, в первую очередь, на создание чувства страха: расположение камеры, освещение, музыка, звуки, игра актеров, грим. Например, камера обычно располагается под такими углами, которые максимально вызывают у зрителя ощущение тревоги, беспокойства. Для этой же цели выбираются цвета и их соотношение. Резкие, рваные звуки, низкочастотный или вкрадчивый саундтрек также создают нервозность и тревогу», — рассказала Гульажар Машрапова.
Фото из личного архива Гульажар Машраповой
Кинокритик уверена, что страх — одна из базовых эмоций, свойственных человеку, основанная на инстинкте самосохранения. С одной стороны, именно благодаря страху люди выжили как вид — он сигнализирует об опасности. С другой стороны, постоянно испытывая страх в связи как с животной, первичной, так и вторичной, социальной опасностью, человек привыкает подавлять и прятать эти страхи, поскольку они мешают ему в повседневной жизни.
«Ужасы в кино имеют, как мне кажется, некий терапевтический эффект — они вытаскивают наружу подавленные страхи зрителя, позволяют ему прожить их без какой-либо реальной угрозы для него. То есть во время сеанса зритель сидит и боится, а потом фильм заканчивается, в кинозале включается свет, идут титры, а он испытывает облегчение — страхи прожиты и при этом все закончилось благополучно», — подчеркнула кинокритик.
Лучшими образцами хоррора, чьи авторы виртуозно играют на глубинных страхах человека, Гульажар Машрапова назвала такие фильмы, как «Глубокой ночью» Андреа Кавальканти, «Сказки туманной луны после дождя» Кэндзи Мидзогути, «Невинные» Джека Клейтона, «Изгоняющий дьявола» Уильяма Фридкина, «Нечто» Джона Карпентера, «Ребенок Розмари» Романа Полански, «Квайдан» Масаки Кобаяси. Из фильмов последних лет кинокритик отметила «Ведьму» Роберта Эггерса, «Прочь» Джордана Пила, «Бабадук» Дженнифер Кент, «Оно идет за тобой» Дэвида Роберта Митчелла.
Из казахстанских фильмов, которые полностью либо частично являются хоррорами, Гульажар Машрапова отметила «Заблудившийся» и «Она» Акана Сатаева, «Проявление» Нурлана Батырова. Картину «Каракоз» Романа Сидоренко и Максима Якобчука кинокритик назвала «старательно сделанным» фильмом.
По словам кинокритика, эти фильмы обладают интересными идеями и неплохими актерскими работами. Но им не хватает лучшей проработки сюжета и характеров, а также драматургического и визуального саспенса. Такие картины как «Любовь-зло» Турсуна Кулахметова, «Фуга» Еркебулана Жолдасова, «Во мраке» Данияра Акчабаева интересны как попытки работы в жанре, но с точки зрения кинематографического качества их нельзя назвать зрелыми фильмами.
«Большим прорывом в данном жанре считаю работу режиссера Адильхана Ержанова под рабочим названием «Уравнение Хищник-Жертва». Это не хоррор в чистом виде — скорее авторский триллер с элементами хоррора, но, на мой взгляд, режиссеру здесь мастерски удалось создать напряжение, этот самый саспенс. Фильм напоминает по атмосфере лучшие образчики жанра — картины Джона Карпентера и Дэвида Кроненберга. Получился, на мой взгляд, очень удачный микс авторского и жанрового кино», — сказала Гульажар Машрапова.
Мы уже поняли, что жанр хоррора тяжело дается казахстанской литературе, но ситуация в кинематографе еще сложнее. Наша собеседница дала простой ответ: в Казахстане еще не научились снимать фильмы о том, чего по-настоящему боятся больше всего. Отечественным режиссерам нужно перестать использовать кальку зарубежных фильмов ужасов — неважно, американских или японских, и начать говорить о своих страхах.
«Почему, например, у нас очень популярен стал жанр комедии? Потому что создатели этих фильмов освоили темы, актуальные для нас — например, взаимоотношения «енешек» и «келинок», конфликт менталитетов аульских и городских жителей, и так далее. Это понятно и близко нашему зрителю, и поэтому шутки на эти темы кажутся ему таким смешными. А в наших фильмах ужасов, мне кажется, пока еще много западных клише, а чужие скопированные страхи нашим людям не страшны. Вот, к примеру, в западных фильмах ужасов очень часто встречается тема так называемого menacing intruder — когда кто-то зловещий, будь то мистическое существо, убийца, или маньяк — проникает в дом к герою и превращает его жизнь в кошмар. Потому что для западного человека очень важна тема личного пространства, личной безопасности — как говорится, «мой дом — моя крепость». И вторжение извне — это очень страшно для него. Нашим кинодеятелям стоит задуматься: а что так же страшно для нашего человека?», — объяснила кинокритик.
Подводя итоги, нужно вспомнить о том, какой путь проделал хоррор в зарубежной литературе. У него долгая история, включающая в себя и викторианские романы с обязательными мистическими силами — например, «Грозовой перевал» Эмили Бронте, и готическую литературу. К последней относятся известнейшие романы своего времени — «Тайны Удольфо» Анны Радклиф и «Монах» Мэтью Грегори Льюиса. Готика была так популярна в XIX веке, что породила даже деконструкцию жанра, изящно проделанную Джейн Остин в романе «Нортенгерское аббатство».
То же можно сказать и о кино: достаточно вспомнить классических монстров Universal или немецкий киноэкспрессионизм. Кинохоррор развивался и впитывал в себя страхи зарубежного человека, и в XXI веке обретает новое лицо — его мы пока отчетливо не видим. Мало того, чистый хоррор становится неактуальным: например, «Прочь» Джордана Пила — это социальная сатира в оболочке киноужастика. То же можно сказать и о картине «Оно» 2014 года: в 80-е годы этот фильм сняли бы как банальный слэшер. Но сегодня у общества другие запросы, страхи и одержимости, поэтому и лента Дэвида Роберта Митчелла скорее гражданское высказывание, чем ужастик о неосторожных молодых людях.
За спиной у казахстанской культуры нет такого багажа, и, наверное, должно пройти время, чтобы у нас появились полноценная хоррор-литература и настоящие фильмы ужасов. Возможно, хоррор так и останется для нас до конца непознанным и даже немного чужеродным жанром в силу ментальных, психологических и даже политических причин.
Получай актуальные подборки новостей, узнавай о самом интересном в Steppe (без спама, обещаем 😉)
(без спама, обещаем 😉)
