«Талибан» — ультраконсервативная политическая и религиозная фракция, возникшая в Афганистане в середине 1990-х годов после вывода советских войск, краха коммунистического режима Афганистана и последующего нарушения гражданского порядка.
«Талибан» в переводе с пушту означает «ученики». Это название восходит к учащимся из исламских религиозных школ, которые были созданы для афганских беженцев в 1980-х годах на севере Пакистана.
Соединенные Штаты и их союзники вступили в войну с
движением «Талибан» 20 лет назад. Она оказалась одной из самых продолжительных военных кампаний Америки. За 20 лет ведения военных операций население страны страдало как и со стороны иностранных сил, так и от местных талибов. Гражданская война повлияла и продолжает влиять на соседние страны.
В связи с выводом американских войск, все те же острые проблемы остаются и теперь соседним странам нужна целенаправленная политика в отношении ситуации в Афганистане.
Джо Байден сообщил, что вывод войск США из Афганистана завершится 31 августа 2021 года. Пекин обеспокоен этим заявлением, так как Талибан может стать новым центром «Исламского движения Восточного Туркестана» — террористической организацией, руководящей восстаниями в Синьцзяне. Однако Талибан заявил, что не будет принимать в свои войска уйгурских исламских боевиков.
На данный момент талибы захватили 70% общей границы Таджикистана и Афганистана. Для защиты пограничных территорий президент Республики Таджикистан Эмомали Рахмон приказал мобилизовать около 20 тыс. военнослужащих резерва для их защиты.
В телефонном разговоре Эмомали Рахмона с Владимиром Путиным президент России «подтвердил готовность оказать Таджикистану необходимую поддержку». Касым-Жомарт Токаев также выразил беспокойство об обострении ситуации в северных и северо-восточных районах Таджикистана и высказал готовность продолжать оказывать помощь Республике Таджикистан.
Ситуация с безопасностью в Афганистане ухудшается после того, как президент США Джо Байден объявил о полном выводе американских войск до 11 сентября текущего года. Нестабильная ситуация с безопасностью в Афганистане достигла узбекской и таджикской границ в последние недели, когда произошло падение нескольких северных территорий афганских районов к талибам, сообщает The Diplomat.
3 июля более 300 афганских военных вторглись в Таджикистан из афганской провинции Бадахшан после столкновений с талибами. Это было крупнейшее однодневное отступление из Афганистана за последние месяцы.
Ранее, 22 июня, талибы захватили пограничный пост Шерхан Бандар, главный торговый и транзитный узел между Таджикистаном и его южными соседями: Пакистаном и Ираном. В результате 134 афганца — в основном представители правительственных войск и некоторые местные чиновники — перешли на территорию Таджикистана. В обоих случаях таджикские власти разрешили афганцам пересечь границу и остаться в Таджикистане.
Столкновения у узбекско-афганской границы более мягкие, судя по количеству людей, которые до сих пор пытались пересечь границу, но важно отметить, что узбекская граница территориально намного меньше, чем граница Афганистана с Таджикистаном.
Пограничный пост Хайратон, торговый и транзитный узел между Афганистаном и Узбекистаном, возможно, является следующей целью талибов, поскольку вооруженные силы Афганистана создали пятикилометровую буферную зону вокруг поста. Командующий афганской армией сообщил о присоединении военнослужащих для защиты границы Хайратона.
В период с 23 по 28 июня афганские силы предприняли как минимум три попытки перейти границу с Узбекистаном. В каждом случае узбекским войскам удавалось возвращать их в Афганистан.
Через день после того, как первая группа афганских войск перешла узбекскую границу, 24 июня, Узбекистан начал масштабные военные учения по проверке боевой готовности своих сухопутных войск и войск ПВО в военном округе вдоль границы с Афганистаном и в соседних регионах. район военного округа под Ташкентом.
26 июня таджикские вооруженные силы были приведены в состояние боевой готовности, но их развертывание для усиления пограничных войск было сочтено ненужным.
Губернатор Горно-Бадахшанского района Таджикистана, имеющего протяженную границу с Афганистаном, объявил, что он готов принять до 10 тыс. беженцев.
В то время как Ташкент решил вернуть всех афганских граждан, пытавшихся въехать в Узбекистан, Душанбе разрешил им въехать и остаться. Одна из провинций Таджикистана объявила, что будет относиться к афганцам, как к беженцам, но в Узбекистане они будут считаться нарушителями государственных границ.
Хотя столкновения на узбекской границе не столь серьезны, как события на границе с Таджикистаном, Узбекистан решил укрепить свою сторону границы наземными и военно-воздушными силами в дополнение к постоянно присутствующим пограничникам.
Афганская сторона границы с Узбекистаном укреплена так же основательно. С таджикской стороны аналогичных мероприятий нет. Единственный орган, который в настоящее время задействован на таджикской стороне, это пограничные войска.
15 июля 2021 года в Ташкенте представители США, Узбекистана, Афганистана и Пакистана договорились учредить новую четырехстороннюю дипломатическую платформу, направленную на расширение региональной взаимосвязанности.
На наши вопросы ответили Жумабек Сарабеков, эксперт ИМЭП при Фонде Нурсултана Назарбаева и Алибек Ермеков, докторант PhD, КазНУ им.аль-Фараби, факультет международных отношений.
— Как отразится поток мигрантов из Афганистана на положении стран Центральной Азии, в особенности, на Казахстане? Повлияет ли поток мигрантов на рост радикализма в Афганистане?
Жумабек:
Долгие годы Афганистан выступал в качестве крупнейшей так называемой «страны-производителя» беженцев в мире. Затем «антилидерство» перешло Сирии, тем не менее афганские беженцы остаются крупнейшей по величине группой в Азии.
За последние 40 лет в стране имели место четыре крупные волны массового исхода беженцев. Все они были вызваны интервенциями и гражданской войной. В результате, в общей сложности, около 6-7 млн афганцев покинули пределы страны.
После свержения режима талибов часть беженцев вернулась в Афганистан, тем не менее в общей сложности к началу 2019 года в мире насчитывалось около 2,7 млн афганских беженцев. При этом важно отметить, что львиная доля афганских беженцев — порядка 90% — находится в Пакистане и Иране. Отчасти это связано с тем, что в приграничных регионах Пакистана также проживает большая пуштунская диаспора, этнически родственная основной группе афганского населения.
Можно сказать, что в контексте направлений потоков афганских беженцев уже есть устоявшиеся маршруты и региональная сеть, которые сосредоточены к югу от Афганистана.
Конечно, часть беженцев ищет убежище в странах Центральной Азии, прежде всего, в Таджикистане, однако их численность за все эти годы относительно невысокая. Поэтому в случае возникновения новых масштабных волн беженцев из-за резкого обострения гражданского конфликта в Афганистане. Скорее всего, основной миграционный поток придётся на Пакистан и Иран. Однако и для стран ЦА необходимо быть готовым к возможному гуманитарному кризису в соседней стране.
Алибек:
Предварительный анализ происходящих миграционных процессов, связанных с обострением ситуации в Афганистане, позволяет полагать, что поток мигрантов из этой страны не будет иметь масштабных последствий негативного характера для других государств Центральной Азии. Во многом это связано с социальным, этническим и конфессиональным составом беженцев, покидающих Афганистан.
Условно, беженцев, которые покидают Афганистан ввиду активизации «Талибана», можно разделить на две группы:
1. Относительно средний класс, имеющий образование, полученное во время двадцатилетнего пребывания войск НАТО в стране, и придерживающийся модернистских взглядов на перспективы развития страны и общества. Эти люди, в большей степени обладающие прозападным мышлением, не приемлют духовные и культурные ценности, провозглашаемые талибами, и не пойдут на сотрудничество с ними.
Кроме того, указанная группа населения в большинстве своем добровольно и активно сотрудничала с различными западными организациями и силами НАТО, поэтому из-за опасений преследования талибов их конечной точкой миграции будут страны Запада, а не страны Центральной Азии.
2. Этнические меньшинства. Чрезмерное усиление пуштунов, составляющих основной костяк движения «Талибан», вызывает оправданные опасения со стороны других национальностей, населяющих Афганистан. Межэтническое напряжение, может вылиться, в том числе, в рост потоков миграции из страны не-пуштунского населения.
При этом одну из основных этнических групп, мигрирующих из Афганистана могут составить хазарейцы, как представители особой этнорелигиозной группы, которые, в силу шиитского вероисповедания могут быть подвергнуты дискриминации со стороны талибов.
Важно отметить, что обе группы населения, составляющие основной костяк беженцев из Афганистана, достаточно малочисленны, что не позволяет говорить об угрозе массового потока беженцев из этой страны, в том числе, в сравнении с миграционным кризисом в Европе во время эскалации конфликта в Сирии 2015-2018 годов.
Таким образом, миграция афганских беженцев в страны Центральной Азии, в том числе и в Казахстан, будет незначительной, и не окажет серьезного воздействия на состояние социальной и экономической обстановки в указанных странах. В целом, государства Центральной Азии смогут принять незначительное количество афганских беженцев, но их количество не повлияет на динамику политических и социальных процессов в регионе.
Исходя из вышеизложенной идеи, в значительной степени, поток мигрантов не сможет оказать сильного влияния на рост радикализма в Центральной Азии. Это объясняется двумя факторами:
Во-первых, поток мигрантов из Афганистана будет незначительным, что позволит осуществлять достаточно плотный процесс его контроля.
Во-вторых, мы должны понимать, что «Талибан» — это не ИГИЛ. «Талибан» не ставит перед собой глобальные цели по распространению своей идеологии за пределы страны и для pеализации своих амбиций вполне ограничивается рамками Афганистана, что уже демонстрировалось во время пребывания талибов у власти в стране в 90-е годы.
К тому же вероятность транзита радикализма из Афганистана в соседние страны региона полностью исключать нельзя. Одновременно с талибами в Афганистане активизировались и другие радикальные группировки, в том числе, «Аль-Каида» и ИГИЛ, которые как раз определяют своими основными целями распространение радикального ислама в глобальных масштабах.
Как отмечают некоторые эксперты, особенностью террористических группировок является ассиметричный характер их активности, соответственно, нельзя исключить, что в составе миграционных потоков беженцев из Афганистана могут быть лица, так или иначе связанные с радикальными экстремистами.
Однако, как говорилось выше, учитывая незначительные масштабы возможных потоков беженцев из Афганистана, количество радикальных экстремистов в их составе, также будет незначительным. В этой связи, полагаю, что нам не стоит ожидать усиления радикализации в Казахстане и в странах Центральной Азии.
— Таджикистан запросил помощь у стран-членов ОДКБ. Как вы считаете, какую помощь может оказать Казахстан в этом вопросе?
Жумабек:
На мой взгляд, «первую скрипку» в вопросе оказания помощи Таджикистану в защите границ все-таки будет играть Россия, у которой в стране дислоцируется крупная военная база. Ее части располагаются в Душанбе и городе Бохтар (в прошлом Курган-Тюбе) в Хатлонской области, которая граничит с Афганистаном. Москва на протяжении последних лет укрепляла силовой потенциал и военную инфраструктуру своей войсковой части в Таджикистане.
Кроме того, судя по заявлениям таджикских и российских политиков, стороны на сегодня активно работают над укреплением таджикско-афганской границы.
Помощь Таджикистану оказывается и по линии ОДКБ. В рамках своих обязательств Казахстан уже направляет в Таджикистан более 3 млн единиц боеприпасов. Вопрос о направлении военного контингента на подмогу Таджикистану пока не стоит на повестке дня.
В целом следует сказать, что для ОДКБ нынешнее обострение в Афганистане станет важным тестом на прочность. Не секрет, что в адрес организации в последние годы звучит много критики относительно ее пассивной работы. Теперь же наступает момент, когда альянс, который претендует на роль ключевого механизма обеспечения безопасности в регионе, может полноценно проявить себя.
Алибек:
Учитывая, что обе страны являются членами ОДКБ, Казахстан обязан содействовать Таджикистану в защите от внешней угрозы. При этом, помощь, вероятнее всего, будет иметь характер политической, военно-технической и продовольственной поддержки. Характер помощи Таджикистану со стороны других государств региона, скорее всего, также будет носить невоенный характер, а учитывая высокие оценки уровня Таджикистана со стороны ОДКБ, направление боеготовности вооруженных сил казахстанских военнослужащих для защиты таджико-афганской границы, на данный момент маловероятно.
Вместе с тем, Россия как стержневое государство ОДКБ в своей помощи Таджикистану, скорее всего, сделает акцент именно на военной поддержке, используя свои силы, расположенные в этой стране. Подобное предположение исходит из результатов недавних переговоров с талибами, проведенных в Москве 8 июля.
Помимо заверений представителей «Талибан» об отсутствии намерений экспансии в соседние страны Центральной Азии и гарантий безопасности границ среднеазиатских государств и иностранных представительств на территории страны, следует отметить позицию главы МИД России Сергея Лаврова, заявившего о приверженности России к выполнению своих обязательств (ОДКБ), в том числе, принятии всех возможных мер для пресечения агрессии против своих союзников.
Кроме того, хочу обратить внимание, что в обществе и медийном пространстве, доминируют упрощенные взгляды на те или иные события. Можно отметить, что слова Лаврова можно интерпретировать как заявление России о вводе своих войск в Афганистан. Но этого не будет: Россия и так испытывает значительные нагрузки из-за санкций, а администрация Байдена обозначила Индо-Тихоокеанский регион наиболее приоритетным направлением внешней политики Белого дома. Поэтому помощь Таджикистану будет оказываться исключительно в пределах его границ, при этом её спектр будет носить достаточно широкий характер.
— Насколько велики масштабы наркотрафика в ЦА с учетом нынешней ситуации?
Жумабек:
Афганистан известен тем, что является глобальным лидером по производству героина. По разным оценкам, около 85% героина и морфина, ныне производимого в мире, готовится на афганской территории. Для тех же талибов наркотики являются важным источником дохода и обеспечивают, по некоторым данным, более 40% доходов группировки. Так, еще в 2017 году Управление ООН по наркотикам и преступности (UNODC) оценивал ежегодный доход афганских наркобаронов в более, чем 4 млрд долларов.
Причем объемы производства наркотиков в Афганистане продолжает расти. Так, по данным того же UNODC, в 2019 году в ИРА изготовили 6700 тонн опиума. Помимо традиционных наркотиков типа героина в Афганистане растет производство метамфетамина. В контексте нынешнего обострения возникает серьезный риск того, что растущая нестабильность приведет к дальнейшему росту наркобизнеса.
Следует отметить, что часть инфраструктуры афганской героиновой «наркономики» завязана на Центральную Азию. Подавляющая доля наркотиков изготавливается для отправки за границу. И один из маршрутов транспортировки пролегает через наш регион — это Северный, или так называемый «шелковый» путь. В частности, логистическая цепочка включает в себя маршруты, проходящие через Таджикистан, Ферганскую долину (Кыргызстан и Узбекистан), Казахстан, Россию и далее в Европу.
Угроза в том, что часть наркотрафика оседает в странах ЦА, что усугубляет проблему наркомании в регионе, а также способствует появлению новых цепочек производства наркотиков уже в наших странах.
Получай актуальные подборки новостей, узнавай о самом интересном в Steppe (без спама, обещаем 😉)
(без спама, обещаем 😉)
